Фрэнк Херберт - Создатели богов
— Но почему эти двое испытывали благоговейный страх передо мной? — вновь спросил Орн, продолжая смотреть на бронзовую дверь.
— О тебе уже прошел слух. Им знакомо это испытание. Ткань всей нашей Вселенной вплетена в него. Многое приходит здесь в равновесие, когда рядом находится потенциальный центр пси-энергии. Число вероятностей бесконечно.
Орн рискнул ощутить эмоции Бакриша. Но тот, очевидно, почувствовал его попытку.
— Я боюсь, — неожиданно сказал он. — Ты это хотел знать?
— Почему?
— В моем тяжком испытании этот тест почти привел к смертельному исходу. Я изолировал суть ненависти. Это место давит на меня даже сейчас. — Он вздрогнул.
Орн почувствовал, как изменяется страх его гуру.
— Я хотел бы, чтобы ты оказал мне услугу, помолившись со мной, — неожиданно произнес Бакриш.
— Кому?
— Любой силе, в которую ты веришь. Самому себе, Единому Богу — это не имеет значения. Надо лишь помолиться.
Бакриш сложил руки, склонил голову.
Мгновение поколебавшись, Орн скопировал его жест.
«Что может быть лучше: преданный друг, доброе сердце, зоркий глаз, хороший сосед, верная жена или предвидение последствий? Нет, ничто из перечисленного. Страстная, чуткая душа, знающая цену дружбе и собственному достоинству, — вот что самое лучшее».
Бакриш. Ученик — Наставнику.— Почему вы избрали Бакриша сопровождать его в тяжком испытании? — спросил у Аббата Макрити, закончив докладывать о результатах первого испытания Орна.
Они стояли в кабинете Аббата. В воздухе, казавшемся Макрити невыносимо жарким, несмотря на давно погасший в камине огонь, чувствовался сильный запах серы.
Аббат, склонив голову над пюпитром, не оборачивался, не замечая Макрити, страстно желавшего добиться для себя этой чести.
— Я выбрал Бакриша из-за фразы, которую он сказал когда-то, будучи моим учеником, — пробормотал Аббат. — Бывают времена, когда даже Богу нужен друг.
— Чем это пахнет? — Макрити поморщился. — Должно быть, что-то попало в камин, Ваше Преподобие?
— Я жег свою душу в огне ада, — произнес Аббат, понимая: тон выдал его неудовольствие. — Такой выбор сделан мною. — И, стараясь смягчить его, добавил: — Помолись за меня, мой дорогой друг. Помолись за меня.
«Учитель, не растущий вместе с учениками, не способен научить. Ученик, насмехающийся над глубокими познаниями своего учителя, похож на глупца, выбравшего неспелый виноград и презирающего созревшее вино из сладких плодов:
Афоризмы Аббатов.— Ты должен сесть сюда, — сказал Бакриш, когда они помолились.
Он кивнул на уродливое массивное кресло, развернутое сиденьем к стене.
Орн перевел взгляд на предмет, на который указывал Бакриш, только сейчас заметив откинутую за его спинку металлическую полусферу. От кресла исходило какое-то зловещее напряжение. Он почувствовал, как сердце гонит кровь по жилам.
«Порой мы движемся ради самого движения», — всплыли из памяти слова.
Орн медленно приблизился к креслу. Усаживаясь, вновь почувствовал, как сжались внутренности от ощущения смертельной опасности.
Металлические зажимы выскользнули из потайных отверстий, крепко обхватывая грудь, руки и ноги. Он дернулся, пытаясь высвободиться.
— Не сопротивляйся, — предостерег его Бакриш. — Тебе не вырваться.
— Почему ты не предупредил, что меня пришпилят, как мотылька?
— Я не знал. Правда. Кресло — это часть пси-машины. Благодаря тебе оно живет своей собственной жизнью. Пожалуйста, Орн, прошу тебя как друг: не сопротивляйся, не пытайся ненавидеть нас. Ненависть лишь приблизит опасность, угрожающую тебе. Она может стать причиной твоего поражения.
— Касающегося и тебя?
— Вполне вероятно, — согласился Бакриш. — Никто не в силах избежать последствий своей злобы.
Он огляделся.
— Когда-то я пролил здесь свою ненависть. — Он вздохнул, медленно опуская полусферу на голову Орна.
— Не пытайся вырваться, не сопротивляйся, — снова повторил он. — Микроволоконные зонды внутри сферы могут причинить острую боль. — Он опустил колпак.
Орн почувствовал, как что-то коснулось черепа в тысяче точках, вызывая царапающие и одновременно щекочущие ощущения.
— Что это? — спросил он.
Голос его странно прозвучал под полусферой. «Зачем мне все это? — внезапно подумал он. — Почему я принимаю на веру их слова?»
— Это одна из мощных пси-машин. — Бакриш что-то подкрутил на спинке. Звякнул металл.
— Тебе видна находящаяся перед тобой стена? Орн выглянул из-под нижнего края колпака.
— Да.
— Наблюдай за ней. Она проявит твои скрытые желания. С помощью этой машины ты сотворишь чудо. Сможешь воскресить мертвых. Ты можешь оказаться на грани постижения глубочайшего мистического опыта.
Орн кашлянул, борясь с сухостью в горле.
— Если я захочу, чтобы появился мой отец, он появится?
— Он умер?
— Да.
— Это может произойти.
— И действительно мой отец будет… живой?
— Да. Но позволь предупредить тебя. Все увиденное тобой — не галлюцинации. Если тебе удастся воскресить мертвых, то появившееся окажется не просто воскресшим человеком, а… чем-то большим.
Тыльная сторона правой руки Орна невыносимо зачесалась. Он напрягся, не в силах унять зуд.
— Что должно означать это «нечто большее»?
— Существующий парадокс, — пояснил Бакриш. — Любое существо, возникшее здесь по твоему желанию, обладает частью твоего сознания, также, впрочем, как и своим собственным. Сущность данного существа, столкнувшись с твоей сущностью, неминуемо придет к противоречию, результат которого не предсказуем. Твои воспоминания способны воскресить любую живую плоть…
— Мои воспоминания? Но…
— Выслушай меня, Орн. Это важно. Отдельные твои творения смогут сознавать свою двойственность. Но некоторые отвергнут раздвоенность. Они не смогут воспринимать эту зависимость.
«Он верит в это», — думал Орн, слушая Бакриша. Страх, звучащий в словах наставника, казался искренним, придавал весомость тому, о чем тот говорил.
— Зачем я посажен в эту ловушку? — спросил Орн.
— Не знаю. Возможно, важно не позволить тебе убежать от самого себя… — Бакриш положил руку на плечо Орна, слегка сжав его. — Сейчас я должен покинуть тебя, но я буду молиться! Да храни тебя милость Господня.
До Орна донеслось шуршание одежд уходящего священника. Где-то хлопнула дверь. Эхо гулко разнеслось по залу, теряясь в огромной пустоте. Безграничное чувство одиночества охватило Орна. Внезапно родился звук — слабое жужжание, напоминающее пчелу. Пси-усилитель на шее больно задергался, и Орн почувствовал, как обожгли его потоки пси-энергии. Стена мигнула, ожила, наливаясь ярко-зеленым цветом, и приобрела прозрачность. Вспыхнули внутри флуоресцентные багровые полосы, извиваясь, корчась, словно черви, попавшие в вязкую зеленую жидкость аквариума.
