Роман Проксима - Обещания темноты
Он ворочался так минут десять, прежде чем сдался холоду. Руки и ноги стали абсолютно бесполезными устройствами, мешающими Джону удобно лечь и замереть так в последней позе, пока его тело не умрет в коме.
Верона стал думать об их отряде: пятеро смельчаков бросили вызов судьбе, не дав ей спокойно вершить собственный порядок. Весь мир ожидает чуда. Человечество ждет избавления от болячки, желает вернуть все в былое русло. Люди так привыкли, они не умеют по-другому. Каждый хочет жить одинаково со всеми. И умирают все одинаково. В этом состоит баланс. Кто захочет, чтобы он нарушился? Видимо только синий туман и его тайный предводитель. Что это за человек, который устроил апокалипсис?
Хотелось бы Джону знать ответы на все вопросы, но сейчас ему было не до этого – холод совсем одолел беззащитное тело. Может, еще пару минут, и наступит конец. Или скорее, не конец, а продолжение, только в другой форме. Его тело умрет, а душа продолжит лежать посреди этого ледяного мрака. Верона подумал лишь о том, что где-то там его друзья находятся в плену у тумана, и только Трон сможет их освободить. Лейтенант сможет понять, как победить врага. Он в военных стратегиях толк знает. У него обязательно получится.
Крохотный лучик надежды озарил внутренности души Джона, и он почувствовал сильное жжение внутри. Его грудь горела, а руки и ноги зашевелились. Он сел. Сердце бешено колотилось за стенками груди, которые казались такими тонкими, готовыми вот-вот прорваться. Прилив сил растопил оковы ледяной пелены, окутавшей медиума с ног до головы.
Джон ощутил обратимость неверного пути и пулей рванул к ручью. От постигшей его радости, он не замечал веток, бьющих по коже рук и лица. Верона думал о Люси. Что обязательно найдет отсюда выход и спасет ее. Мысли о ней придавали огромную силу. Джон даже подумал, как это он умудрился сдаться? И мысль пробежала на долю секунды в его голове – может вернуться, пока есть возможность? Но он чувствовал, что не стоит этого делать.
Верона выбежал обратно к ручью. Тело горело от нахлынувшего прилива сил, и он с жадностью стал нырять в воду, чтобы охладиться. Вода забирала тепло, Джон наслаждался спокойствием, наполнявшим его сердце. Но вскоре течение стало пробирать насквозь, и ему пришлось выйти на сушу.
Дождь все нарастал, но капли не мочили кожу, а скорее кололи. От сверкающих молний болела голова. Надо было побыстрее отсюда выбираться. Джон продолжил свой путь вниз по течению ручья, надеясь, наконец, найти выход из этого сумасшествия. Его друзья ждали помощи, а он сидел здесь, не чувствуя себя ни как личность, ни как душа, которая запуталась в коридорах большого дома, под названием загробная жизнь.
Но чем больше Верона продвигался дальше, тем тоскливее становилось в области сердца. Он все поражался, как можно иметь земные сердцебиение и дыхание, будучи мертвым.
Пейзаж вокруг не менялся. Иногда даже, казалось, повторялся. Вдруг Джон увидел следы. Они вели к одной из многочисленных хижин, раскинутых по всей местности. Джон не смог скрыть радость, улыбка поползла вверх. Медиум побежал как ужаленный внутрь дома. Сейчас он увидит хоть кого-то за долгий промежуток времени, проведенного в одиночестве. Верона забежал внутрь – никого. Он посмотрел налево и ужаснулся. Ему казалось, что волосы на его голове поседели мгновенно – на полу, в уголке единственной комнаты в доме, лежала кучка досок, на которой Джон уснул некоторое время назад.
Верона не мог устоять на ногах и сел в лужу, не обращая внимания на влагу. Он ходил кругами все это время. Но ручей никуда не сворачивал, Джон точно это знал. Надежда снова покидала его сердце и душу, он стал ощущать холод, проедавший тело снаружи.
Вода вокруг него стала покрываться коркой льда. Похоже, теперь нельзя было найти выход. И мысли о друзьях, которые все еще борются со злом, уже не спасали. Джон понял, что необходимо предпринять срочную попытку встать, иначе он останется здесь навсегда. Неважно зачем – но встать нужно было. Верона приложил немалые усилия, чтобы приподняться на колени. Он поставил одну ногу, и начал опираться на нее, поднимаясь, но гром, ударивший на сей раз очень сильно, спугнул настрой Джона, и он упал.
Когда медиум упал в лужу на полу, то краем глаза уследил что-то необычное, скрытое досками. Любопытство придало немного сил, и Джон смог отковырять прогнивший пол, задерживая дыхание при нырянии. Открытие поразило его, что он чуть не захлебнулся водой. Он вынырнул, в панике крича и пытаясь отодвинуться как можно дальше от того места, где что-то лежало. Точнее, кто-то. Джон увидел тело человека, прогнившее, усохшее тело такого же человека, каким был сам Верона. Понимание серьезности своего положения для Джона сыграло положительную роль в собственном спасении. Он резко встал и выбежал из дома.
Джон бежал вдоль берега ручья, отгоняя от себя мысли о мертвеце. Как здесь оказался труп? Возможна ли смерть в мире смерти? Медиум бежал, широко раскрыв глаза от безумного страха за свою жизнь. Он стал понимать ценность бессмертия души только сейчас. Верона бежал еще несколько минут, но внезапно остановился.
– Заче-е-ем?! – Джон закричал от переизбытка чувств. – Что вам от меня надо?
Но Вероне отвечал лишь беспристрастный гром, обрушивая на него волны соударений громадных серых туч. В спину ему дул яростный ветер, направляя по назначенному маршруту.
И в этот момент Джон повернулся в обратную сторону, куда до этого не смотрел. Точно такой же пейзаж, точно такой же колкий дождь, но ветер бил теперь в лицо, а не в спину, и Джон пошел наперекос стихии. Было трудно, спонтанно, но медиуму верилось в добрый конец. Ноги еле-еле передвигались в новом направлении, только теперь Верону это не смущало.
На удивление Джона, картина природы стала немного изменяться: ручей, что прежде не знал покоя, теперь замер, подчинившись выбору медиума. Деревья стали осыпаться зеленой сочной листвой, а тучное небо редеть. Гром был еле слышим где-то позади Вероны, который продолжал идти, не оглядываясь.
В его памяти закрепилась та хижина с трупом. Неужели здесь, где материя не вправе господствовать, находится место для уродства, для ограниченности сознания? Но больше Джон нигде такого не видел, и эта яма его настораживала сильнее остального.
Рассуждать о плохом становилось все труднее, пока Верона шел все дальше против течения. Погода становилась все теплее, глинистый берег стал превращаться в плодородную почву, усеянную яркой зеленью. Ветер стих, но не исчез, оттого Джону было еще приятнее. Легкий бриз прохлаждал, и идти становилось не так трудно. Трава щекотала ступни Вероны – было приятно. Но сейчас совсем нельзя расслабляться. Роз сбросил его в эту впадину неспроста. Необходимо срочно отыскать отсюда выход. Есть ли он здесь?
