Роман Проксима - Обещания темноты
А с чего же все началось? Верона не мог вспомнить, что именно произошло в тот день, когда он открыл в себе дар общения с умершими духами. Но он помнил, как погиб его друг Билли Рэддс. Это случилось в темном дворе. Теперь Джон понимал, что это солдат синего тумана был тогда с ними. Его синее обличие наводило ужас на маленького Джона, а Билли ничего не видел. Верона испугался, побежал навстречу другу, но не успел – проклятая душа вонзила острый палец в голову Рэддса, и тот упал замертво. Друг Джона, с которым они проводили все детство, был убит. И ни кем-нибудь, а умершим человеком. Полиция поверила лишь в то, что на Билли напал маньяк, убивший его ножом.
Странно, что синий туман был уже тогда. Откуда он появился? От неразрешимых вопросов Верона перестал думать и решил немного отдохнуть в одном из домиков, стоящих неподалеку. Внутри хижины не было абсолютно никакой мебели, лишь голые доски на полу и прогнивший потолок. Вода просочилась через землю и затопила пол по щиколотки.
Джон устал бродить на холоде и, почувствовав себя намного теплее внутри, сложил из досок кучу, на которую уселся, чтобы отдохнуть. Гром тихонько напоминал о непогоде, а дождь бил по закрытому окну, успокаивая Верону. Он сам не заметил, как уснул.
Его разбудили быстрые шаги по воде. Кто-то был здесь еще. Джон выбежал из хижины, но никого не увидел. На глинистой почве остались его собственные следы, других не было.
– Эй! Кто же здесь? Я тут! Как отсюда выбраться? – Верона жаждал получить ответ, но лишь ветер издавал звуки.
От холода и досады Джон побрел назад в дом, чтобы забрать куртку, случайно свалившуюся с него. Открыв дверь, медиум увидел следы от ног под водой. Глубокие четкие, наводящие ужас следы. Он шагнул налево за курткой, и пошатнулся назад от внезапного испуга – на досках в углу сидел окровавленный Фрэнк.
– О, Боже, Фрэнк! Как ты? Мы тебя пытались вызволить. Как ты здесь оказался?
Но Фрэнк молчал. Лишь истошно дышал, отхаркивая кровью. На его лице не было чистого места. Правая рука дрожала, а левая беспомощно висела. Джон пытался подойти ближе, чтобы помочь встать, но у него не получилось. Невидимое поле оградило его от друга, все с большей силой отталкивая назад. Верона мыслью заставил поле раствориться – тут же стало легче, и он смог подобраться к Фрэнку.
Мун поддался и пошел вместе с Джоном на улицу. Он все еще не произнес ни слова. Дождь прекратился, зато поднялся ужасающей мощи ветер, скорее ураган, сносящей все на своем пути. Деревья выкорчевывались под натиском стихии, а вода в ручье встала дыбом, расплескиваясь повсюду. Домик, в котором мужчины были несколько секунд назад исчез из глаз в небе. Но друзья шли как ни в чем не бывало. Ураган не тронул их. Лишь перехватывало дыхание, и леденели ноги и руки.
Джон боялся стихии с детства. Единственное неподвластное человеку явление – природа. Он знал, что можно лишь смягчить последствия природной агрессии, но исключить их невозможно. И сейчас его пугал как сам ураган, так и то, что он не наносил вреда им с Фрэнком.
Через несколько секунд ветер стих. Все обернулось в дикий хаос. Вода исчезла, деревья лежали обломанными сучьями. Небо замерло в печальной темноте. Земля пахла тухлятиной. Джон вдруг осознал бесполезность своего существования. Он почему-то был абсолютно уверен в том, что ничего теперь не изменится. И все останется как есть сейчас.
Неожиданно Фрэнк сам повернулся к Джону. Рука его не дрожала больше. А вторую – он положил на плечо другу и произнес:
– Теперь-то ты видишь, что будет, если не вмешаться? – и после продолжительной паузы добавил: – И еще, Джон, оставьте меня. Время – самый дорогой ресурс жизни.
Он испарился. Джон осмотрелся по сторонам – никого. «Да что же тут происходит?! Я уже устал искать закономерность событий» – Джон негодовал, стараясь всеми силами собраться с мыслями. Что-то кольнуло в глаз. Он проверил рукой – капля воды. Верона поднял голову. «Неужели дождь?». Небо оставалось все таким же безжизненным. Еще одна капля. «Да что же это!».
Джон посмотрел еще раз наверх. Перед его глазами появился потолок лачуги, где он уснул, сидя на досках. «Это был сон», – Верона убедился в этом окончательно, когда осмотрелся по сторонам и вспомнил каждую деталь окружающей обстановки.
Дождь по-прежнему бил по окну, молнии время от времени разрезали небо. Медиум пытался понять появился ли Фрэнк в его воображении, или же это он каким-то образом зашел к нему в сон? Уж слишком явным он был. Очень правдоподобно Мун истекал кровью, так же, как истекало его время. Что он пытался сказать Джону? «Теперь-то ты видишь?» – вопрос Фрэнка звучал в голове Джона каждый раз, когда гремел гром. Но еще больше задевала Верону просьба друга оставить его и идти дальше.
Совсем поникший от бесполезности Джон шел вниз по течению ручья навстречу обнадеживающего горизонта. Он думал, если будет идти, пока хватит сил – ему это зачтется, и что-нибудь да произойдет. Но сколько бы он ни бродил вдоль глинистого берега беспокойного ручья, Джон не ощущал конца пути, не видел любых изменений, и от этого сильнее злился. Сколько еще он здесь будет бессмысленно проводить время?
Верона решил действовать наобум. Он решил идти не около воды, а через лес, хотя очень хотелось находиться у ручья. Джон встал на тропу, бегущую между елями. Вечнозеленые деревья были украшены пожелтевшими иглами. Все выглядело сухим. Жизнь ушла из леса. Деревья и кустарники будто обескровленные трупы давно прошедшего сражения беспорядочно высовывались из-под земли. В лесу Джон почувствовал дикий холод. Медиум пытался найти спички, чтобы разжечь костер из веток, но у него не получилось открыть карман, так как пальцы его застыли. Чем дальше он продвигался, тем гуще становился лес, и вскоре вовсе стал стеной из безжизненных серых зарослей.
«Там должен быть выход» – Верона из последних сил старался пробраться сквозь плотную чащу, но природа сопротивлялась. Ветви очень сильно ударяли его по лицу, что оставались царапины. Холод напрочь сковал тело. Ноги отказывались идти. Надежда стремительно уходила вместе с теплом из тела медиума, а просвета видно не было.
– Хорошо! Я вернусь назад! – Джон крикнул это, будто кто-то следит за каждым его передвижением и смеется над его немощностью.
Только встать на ноги, оказалось, еще более трудным подвигом, чем пробираться сквозь лес. Колени предательски размякли, и всякая попытка Джона на них опереться проваливалась с треском грома, усиливающегося каждую секунду. Верона попробовал подняться на локти, но они расползались в разные стороны по мокрой грязи, стоило ему приложить усилие.
