Эндрю Свонн - Кровавый рассвет
Анака оказался еще большим чистоплюем, чем Лей. Действительно, когда она рухнул на тахту — единственный предмет обстановки в гостиной, — его распластанная фигура в помятом костюме, показалась совершенно неуместной в этой обстановке.
— Спасибо за чудный вечер.
Сарказм, с которым была произнесена фраза не достиг адресата, поскольку Анака, по всей видимости, утратил способность что-либо понимать и чувствовать еще на полпути к тахте. Эйнджел поймала себя на том, что раздумывает над тем, можно ли оставить полицейского одного.
Она мотнула головой, в конце концов, какое ей до него дело?
Парень он был еще тот. Она обвела взглядом помещение. Единственным украшением был большой щит над тахтой, на котором была закреплена винтовка марки «Сайр». Эйнджел не собиралась вникать в подробности, была ли она точной моделью или же настоящим оружием.
Она уселась напротив тахты на голые доски пола и призадумалась.
Как быть дальше? Похоже, во всем Фриско Анака был единственным ее союзником, но и его недавно выставили за дверь.
Кроме того, что у Анаки явно не все дома, а убийца Байрона все еще разгуливает на свободе, за всем этим стоит кто-то еще более страшный. Этот кто-то разгромил квартиру Байрона и обшарил ее собственное жилище.
Что ему было нужно?
Ей стало ясно, что она не успокоится до тех пор, пока не выяснит, кто же лишил Байрона жизни и кто вторгся в их дома. Проблема состояла в том, что она не знала, как подобраться к решению этого вопроса.
Она знала только, что это, однозначно, работа копов и что они не хотят даже через губу плюнуть, чтобы что-то сделать.
— Все к черту.
Мыслитель из нее никудышный. Самым выдающимся достижением ее интеллектуальных способностей было самостоятельно научиться читать. Еще Эйнджел знала, как заниматься мелким рэкетом. Кроме того, она умела обслуживать столики в коктейль-баре. Она знала, как в случае чего постоять за себя. Но в этом деле ей нужна была помощь.
Вдруг она поняла к кому обратиться за советом. Мысль эта была подобна вспышке молнии, и она больше не могла медлить. Подпрыгнув, как мячик, словно промедление могло лишить ее возможности действовать вообще, Эйнджел бросилась к видеокому.
Аппарат Анаки оказался девственно стерильным, как и само жилище. Он черным кубом покоился на столе со стеклянной столешницей. Чистоту его гладких черных линий портило только пятно экрана. Экран был плоским и практически не выступал за грань куба. Эйнджел даже подумала, что дизайнеры, будь их воля, предпочли бы совсем обойтись без него, только бы добиться эффекта совершенного по форме черного куба.
В пределах видимости признаков пульта дистанционного управления Эйнджел не обнаружила.
— Включить видеоком, — прошептала она.
Аппарат бесшумно заработал. Экран вспыхнул голубым светом, но оставался чистым, ожидая дальнейших распоряжений.
Управляемые голосом устройства не вызывали ее доверия. Но поскольку кнопок и других знаков ручного управления она не увидела, ей ничего не оставалось, как попытаться на практике проверить, на какие команды видеоком будет реагировать.
Наконец, когда Эйнджел, потеряв самообладание, крикнула: «Помощь», устройство ожило и вывело на экран меню предлагаемых услуг.
Не мудрено, что дизайнеры не стали утруждать себя пультом дистанционного управления, поскольку хитроумная штуковина владела четырьмя дюжинами операций, перечисленными на первой из пяти страниц меню.
Из инструкции ей стало ясно, что экран оборудован сенсорными датчиками, реагирующими на прикосновение. Это значительно облегчало жизнь. Ей вовсе не улыбалось провести день, надрывая горло с каким-то чурбаном, напичканным электроникой.
Помучившись немного — самую малость — укорами совести относительно того, что Анака получит счет за ее телефонный разговор, она принялась названивать в Лос-Анжелес. Во-первых, ею двигала острая потребность действовать немедленно, пока она полна решимости, и, во-вторых, в душу ее уже закралось чувство, что доверять собственному видеокому дома или в машине больше нельзя, особенно в таком деликатном случае.
Каждый раз, когда она говорила себе, что беспокоиться нет причины, мысли ее возвращались к тому, что кто-то неизвестный, шаривший в ее доме, прочел все получаемые ею счета. Кто мог гарантировать, что при этом на видеоком не был установлен жучок?
Можно не сомневаться в том, что детектив Анака был сверхподозрительным человеком и наверняка с не меньшим рвением искал «жучков», чем те люди, которые моют перед своими жилищами тротуары. Даже если такая предосторожность является всего-навсего неврозом, который она успела подхватить от Анаки, она все таки решила воспользоваться его аппаратом. Позже она оплатит стоимость разговора.
Больше всего в жизни она нуждалась сейчас в совете Ногара.
Возможно, несмотря на то, что она не видела его с тех самых пор, как покинула Кливленд, Ногар Раджастан сможет дать ей мало-мальски полезный совет. В родном городе он дважды спасал ее жизнь, вытаскивая из дерьма в котором она оказывалась. Если бы обстоятельства сложились иначе, он мог бы быть на месте Байрона. Такую возможность Эйнджел не исключала.
Она глубоко вздохнула, подумав про себя, что, по всей вероятности, обладала чем-то, что привлекало к ней крупные фигуры.
Чтобы попасть в справочную Лос-Анжелеса, ей потребовалось сделать несколько звонков. Первые два раза ничего, кроме шумовых помех, она не услышала. Раздавался лишь асинхронный сигнал зуммера и по экрану шли красно-синие полосы. В третий раз она получила ответ компьютера подождать, если ее ситуация является экстренной, но потом связь прервалась.
В четвертый раз она не услышала ничего, кроме безмолвия эфира.
Наконец, на пятый раз, с большими помехами она дозвонилась до справочной Лос-Анжелеса и по буквам назвала имя Раджастана, надеясь, что не сделала ошибки в его орфографии.
Узнав номер, она предприняла еще около полудюжины попыток дозвониться до абонента. Ведущиеся в городе бои сделали из городской коммуникационной сети настоящую неразбериху. Если бы видеоком Ногара находился по другую сторону дислокации частей Национальной гвардии, она никогда бы не сумела дозвониться. Эйнджел была почти наверняка уверена в том, что внутренней связи в городе не существует, хотя по-настоящему страдают и, пожалуй, некоторые любопытные частные лица.
Наконец, на седьмой раз ей повезло, и она вышла на компьютер «Пасифик Белл». Разноцветная мешанина на экране сложилась в неразборчиво написанный компьютерный текст, который гласил: «Бюро расследований Раджастана».
