Жаклин Райнер - Последний дронт
Открылась дверь и вошла Ив. Доктор прыгнул к ней.
— Ив! Вы не должны этого делать!
— Я должна, — улыбнулась она.
Он замотал головой:
— Нет, нет, нет, нет!
Ив продолжала улыбаться, глядя, как Доктор сбрасывает со стола пробирки и монтажные платы.
— Где средства управления? — неистово вопил он.
— О, они рядом под рукой, — ответила женщина. — Но вы никогда их не найдете. Не тратьте впустую свою энергию. Если вы попробуете что-либо изменить, я сразу взорву бомбы.
— Я так не думаю, — сказал Доктор и вытянул из кармана белую сферу.
Она тихо тикала.
— Это — …? — пискнула Марта.
— О, да. Если Ив не деактивирует бомбы, взорвется и ее музей. Ладно, часть его.
— Часть вместе с нами, — Марта чувствовала, что должна на это указать.
Внезапно тиканье стало громче. Намного громче.
— Что это?
— Обратный отсчет, — мрачно пояснил Доктор. — У нас осталось, о, возможно минут пять до того, как бомбы взорвутся.
— Пять минут. До конца Земли.
— Если не вмешается Ив, да.
Ив и Доктор столкнулись глазами.
— Вы врете, — сказала она. — Вы отсоединили взрыватель.
— Хотите держать на это пари? — ответил он, не улыбаясь.
— Вы не взорвете ее. Не рискнете жизнями других людей.
— Чтобы спасти целую планету? Думаю, что мог бы.
Ив пожала плечами, но ее пристальный взгляд оставался неподвижным.
— Я ухожу. Запру вас. Телепортируюсь в свой кабинет. Мы не так близко от выставок, чтобы взрыв их повредил. Все остальные клоны. Я не стану деактивировать бомбы.
— Вы врете, — внезапно сказала Марта. — Вы не хотите убивать Доктора. Он — Последний, а я — могу стать Последней. Вы врете.
Ив не улыбалась:
— Хотите держать на это пари?
Доктор мигнул. Отвернулся и вздохнул, а бомба отсчитывала последние секунды Земли.
Дронт подошел к ногам Марты, а она стояла и ждала следующего шага Доктора. И вдруг увидела в его глазах то, чего не видела никогда ранее. Поражение! Но у них еще оставались минуты! Целые минуты жизни Земли! Все, что она узнала о Докторе до сих пор, это то, что для него это огромное количество времени для спасения мира.
Конечно, он не сдался?
— Думаю, что вы их деактивируете, — сказал Доктор Ив.
Марта вздохнула с облегчением. У него был план!
Но в этом случае, почему он до сих пор выглядел побежденным?
— Не думаю, — ответила Ив.
— Я хочу предложить сделку, — Доктор тяжело вздохнул. — Если вы согласитесь не уничтожать Землю, получите меня.
— Что? — в ужасе завопила Марта.
Доктор не смотрел на девушку, он не отрывал пристального взгляда от Ив.
— Я добровольно стану экспонатом. Последний из Повелителей времени. Самый неуловимый экземпляр во вселенной. Единственный, оставшийся в живых из погибшего мира. Британская Розовая Гвианы. Я сделаю это, если вы уничтожите бомбы. Не разрушайте Землю. И еще вы не станете задерживать Марту. Она сможет вернуться домой.
На мгновение Ив соблазнилась. Но Марта видела, что безумие плещется в ее глазах.
— Мне нужна Марта, — сказала она. — Мне нужны вы оба. И я должна уничтожить всех остальных. Знаете, что я чувствую? — блаженная улыбка распространилась по ее лицу. — Знаете, что я чувствую, принимая решение о Земле? Я чувствую облегчение.
Доктор сделал пару шагов к ней, но она махнула рукой:
— Еще один шаг, и — бум! — сказала она. И вздохнула.
— Я все время работала. И думала, что моей работе не будет конца. Она закончится только в конце Вселенной. Но я подумала и нашла лазейку.
Марта сопротивлялась искушению покрутить у виска пальцем.
А Доктор заинтересовался:
— Правда? Может, объясните?
Она говорила, словно ее слова имели прекрасный смысл:
— Я должна помешать разновидностям исчезать. Должна удостовериться, что представлена каждая планета, что каждая планета запомнится. Но этот путь, с бомбами… Нет смысла дожидаться, пока разновидность вымрет, чтобы сохранить Последнего. Можно сохранить Последнего, а потом разновидность…
— Что? — переспросил Доктор. — Думаю, вам надо поработать со словарем. Марта, если когда-нибудь будешь решать, что подарить Ив на Рождество… Словарь будет хорошей идеей.
— Рождество? — Ив была счастлива. — Не будет больше Рождества. Я поняла, что не должна останавливаться на Земле. Я уничтожу Вселенную. И когда у меня появится по одному представителю с каждой планеты, я обрету покой. У меня наступит… закрытие. Да, думаю, можно так сказать. У меня наступит закрытие.
— Большинство людей сначала пробует терапию, — сказал Доктор. — Разрушение Вселенной обычно последнее средство.
Марта прикрыла глаза. Время тикало вместе с бомбой. А Ив казалась запутавшейся в собственной непостижимой логике. Марта не видела способа решить проблему.
Но Доктор вновь заговорил:
— Я очень не хочу вас расстраивать, Ив, но вы никогда с этим не справитесь. Вы продолжаете говорить о Вселенной как о чем-то измеримом, но это не так. Вы говорите о части Вселенной, известной вам. Посмотрите на Землю — это только одна планета Солнечной системы. В одной только галактике Млечный путь есть, о, 50 миллиардов планет, и это — только одна из нескольких триллионов галактик во Вселенной, продолжающей расширяться. Я видел список планет в вашем компьютере — вы смотрели на Млечный путь, может, немного на Туманность Андромеды, но где Денди, М82, М83, М84, Исоп, Кинрексиан? Вам потребуется миллиарды лет на разрушение Вселенной, даже если вы окажетесь на это способны. И к тому времени как вы получите представителя с последней планеты, на первой вновь возникнет жизнь. Поймите, Ив, вы никогда не достигнете покоя этим путем.
Ив отступила.
— Все ни к чему. Это все ни к чему. Я потерпела неудачу Я не смогу окончить свою миссию.
— Миссия, это не все, — начал Доктор, но Ив крикнула ему замолчать.
Она села за стол и прикрыла веки.
— Итак… итак… Мне не нужен ни один из вас.
Она подняла оружие Фрэнка и направила на них.
— Не делайте этого, — одновременно закричали Марта и Доктор.
Но Ив уже нажала на спусковой механизм.
Оружие взорвалось. И Ив грохнулась на пол.
Марта бросилась к женщине, отпугнув дронта, но когда добралась до упавшего тела, остановилась. Крови не было. Вместо этого…
— Она — андроид.
Доктор присоединился к ней, внимательно разглядывая дымящееся отверстие в груди Ив. Там вспыхивали и шипели провода.
— Я действительно задавался вопросом, — произнес он. — Такая странная логика. На нее не подействовала психобумага. И она, казалось, была здесь очень долго.
