Евгений Прошкин - Механика вечности
Сигарета была розовой, как фломастер, и отдавала одеколоном.
— Что за гадость ты куришь?
— Других нет.
— Сейчас дадут зеленый, а мы так и не определились, — напряженно произнесла Ксения.
— Дай-ка я за руль сяду. А лучше — выметайся и подожди снаружи.
— Не надо самодеятельности. Подойди к водителю, скажи, чтобы отъехал в сторону и проверил колеса.
— Да при чем тут колеса? Когда мы разогнались, сверху что-то упало. Таксист сразу погиб, поэтому мы и перевернулись. Нужно задержать не одну машину, а всю колонну — вон сколько их скопилось. Пусть эта штука валится прямо на дорогу, а там разберемся, откуда она взялась. Вылезай, а то не успеем.
Мы поменялись местами, благо салон «ЗИЛа» был достаточно просторным, и Ксения вышла с правой стороны.
— Отойди подальше! — крикнул я ей, но она сделала вид, что не слышит.
Ксения едва заметно улыбнулась и показала на карман, из которого выглядывал черный край машинки. Это придало мне уверенности. Пока машинка, то бишь дырокол, у нас, мы можем пытаться снова и снова.
Ксения продолжала смотреть мне в лицо. Ее глаза говорили одно: «Не ошибись». Странно, ведь она как будто не хотела возвращаться сюда из две тысячи шестого, не верила, что нам удастся что-то исправить. Собственно, она не верит в это и сейчас, но что-то поменялось. Может, начальство спустило Ксении какие-то новые указания? Или она сама узнала нечто такое, что заставило ее передумать? Ведь она без меня куда-то отлучалась. Что она там увидела?
Я приоткрыл окно и выбросил окурок. Миша в такси с интересом рассматривал мой «ЗИЛ». «Ищет вмятины, — догадался я. — Будут тебе вмятины».
Светофор показал зеленый, и грузовик, ошпарив асфальт струей черного дыма, тронулся с места. За ним рванулась и желтая «Волга» — таксист, насколько я помнил, был мужиком азартным. Я сообразил, что могу опоздать, и устремился за ней.
Мы шли бампер к бамперу, быстро набирая скорость. Я усиленно вглядывался вперед, пытаясь сообразить, что же могло на нас свалиться. Дорога была совершенно свободной. Мы давно миновали перекресток и уже подъезжали к тому загадочному месту, где все произошло… где это произойдет вновь, если я наконец не решусь.
Я судорожно пристегнулся и, обогнав такси на полкорпуса, повернул руль влево. Раздался тонкий хруст, затем послышался скрежет: это «Волга», не успев выровняться, врезалась в крутящееся колесо фургона. Водитель грузовика и я одновременно дали по тормозам, и такси забилось между нами, как пойманная рыба, однако эти удары были уже неопасны: клещи понемногу сжимались, не позволяя «Волге» пойти вразнос.
Мы с фургоном сблизились еще немного и, когда такси окончательно застряло между нами, остановились. Я задрал голову вверх, мне хотелось разглядеть шофера «Москарго» и выразить свою благодарность, ведь если б не он, все могло бы закончиться иначе. Его действия были абсолютно правильны. Слишком правильны. Словно продуманы заранее.
В высокой кабине я заметил лишь огненные кудри и такие же рыжие запущенные бакенбарды.
Таксист пытался выбить ногами треснувшее стекло, но у него ничего не получалось и он страшно матерился. Кудрявый водитель фургона вдруг мелко затряс головой, и я понял, что он смеется. За нами собралась целая толпа автомобилей, но никто из них не пострадал: мы тормозили достаточно плавно, и они успели среагировать. К нам, на ходу крича в рацию, бежал инспектор.
Неожиданно грянул гром. В нескольких метрах от капота «Волги» я увидел то, чего так ждал: толстый вогнутый лист металла. Больше всего он походил на аккуратно вырезанный кусок обшивки. Промедли я еще пару секунд, и он приземлился бы прямо на крышу такси. Откуда он взялся? Разве что с неба…
Ну конечно, с неба, — почему-то обрадовался я. И цвет — бледно-голубой, в самый раз для самолета. Впрочем, это тоже не сахар. С такой пробоиной самолету далеко не улететь. Ладно, теперь у нас есть хоть какое-то объяснение.
Лист еще продолжал покачиваться, когда грузовик надсадно взревел и подался вперед. «Волгу» вконец разворотило, зато таксист смог из нее выбраться.
— Все целы? — спросил я, заводя мотор.
— Сейчас ты у меня!.. — заорал он, и я последовал примеру «Москарго». Немного отъехав, посмотрел в зеркало. Шурик и я стояли рядом с покореженным такси. Они не пострадали.
Белый фургон просигналил на прощание и помчался прочь. Извергнутые им темные клубы повисли над лежащим куском металла грязным облачком и стали постепенно растворяться. Когда они превратились в серую многослойную дымку, мне показалось, что я вижу в ней легкое волнение, не такое, как бывает от ветра. Зрелище напоминало что-то знакомое, но анализировать не было времени: таксист уже достал монтировку.
Я выскочил на встречную полосу и, развернувшись, поехал обратно к перекрестку. Увидев это, Ксения перебежала на другую сторону. Я успел подобрать ее как раз в тот момент, когда на проспекте послышалась сирена «гибели». В суматохе никто так и не понял, что случилось. Водители побросали свои машины и собрались вокруг останков такси. Фрагмент обшивки, лежавший поодаль, их не интересовал.
Погони не получилось. «ЗИЛ», даже порядком помятый, сохранил свои ходовые качества, и спустя несколько минут мы уже были в другом районе Москвы. Однако для поездок машина больше не годилась, теперь нас могла узнать каждая собака. Я заехал в какой-то двор и припарковался за мусорными баками.
— Ну как? — спросил я не без гордости.
— Что там свалилось?
— По-моему, кусок самолета.
— Тогда должен был упасть и сам гели… самолет.
— Кто из нас эксперт по всяким неурядицам во времени?
— Никто, — просто ответила Ксения.
— Ну хорошо, если ты тоже не специалист, пускай этим занимаются ваши ликвидаторы. Или компенсаторы? Как вы их называете?
— Никак не называем. Некого называть.
— Постой, ты же грозила мне какими-то неприятностями — мол, придут, устроят кузькину мать…
— Я пошутила, — улыбнулась она. — Нет никаких ликвидаторов. Есть только старый осел Мефодий, решивший всех перехитрить, и я — та, которой поручили вернуть его назад. И еще ты. Жертва собственного идиотизма.
Это известие меня потрясло не меньше, чем кусок железа, рухнувший с неба. Я был уверен, что где-то рядом действует команда крепких парней, настоящих профессионалов, и в случае чего они помогут. Теперь выходило, что единственный парень — это я.
— Что дальше?
— Сначала нужно отсюда выбраться. И вернуть вот это, — она похлопала по сиденью. — А там посмотрим.
— Мы сделали все, что могли.
— Да, — согласилась она.
Продолжать маскироваться не имело смысла. Мы перенесли «ЗИЛ» в воскресенье прямо во дворе, окруженном жилыми домами, — пусть думают что хотят, пусть сходят с ума сколько угодно. Единственной предосторожностью, которую Ксения себе позволила, был выбор времени.
