Александр Громов - Первый из могикан
Но праздное любопытство наказуемо, а потому придержим-ка его до лучших времен. Сбрасываю старые ориентиры. Поймав искорку в перекрестие визира, жму на клавишу и выбираю в меню «Земля». Возмущенный компьютер предлагает мне хорошенько подумать. Да Земля же, Земля! Тычу раз, другой. Принято! Теперь Юпитер. И снова Солнце. Принял? Думаешь, я сошел с ума? Нет, я заставлю тебя поверить, что из нас двоих тронулся умом не я, ты только не зависни от огорчения…
Не знаю, кто программировал мозги моей капсулы, но большое ему спасибо — компьютер принимает задачу. Оптимизация по минимальному времени в пути. Что? Нет решения? Почему?
Не хватит топлива, вот почему. Ладно. Оптимизация по расходу горючего. Сколько-сколько? Двадцать суток? Не годится. Оптимизация по двум параметрам: времени и топливу. Семнадцать суток?! Да ты что, железяка, я же столько не проживу…
Передо мною встает с неотвратимостью та же перспектива смерти от нарастающей гипоксии. Умирать прямо здесь или на подлете к цели — не вижу большой разницы.
А зря. Это я погорячился — разница есть. Близ Земли я дам в эфир позывные, и — чисто теоретически — меня могут подобрать до того, как я задохнусь. Вероятность чего, прямо скажем, маловата, но почему бы не попробовать?
Ох… Вот так всегда: как позарез нужна умная мысль, так она приходит последней. Мне же незачем тормозить близ Земли, уравнивая наши скорости! Отдав все топливо на разгон и коррекцию курса, я достигну нашей планеты за каких-нибудь суток десять и промчусь мимо нее шальным метеоритом, вопя на весь эфир о помощи. Назову себя. Я лазутчик, вернувшийся из вражеского тыла! Тим Гаев нужен как важнейший источник информации. Меня спасут. Пусть попробуют не спасти — Присцилла О’Нил спустит с подчиненных семь шкур за малейшую задержку.
Новые данные для расчета — результат меня удовлетворяет. Приступить к выполнению программы?
Ну конечно. Он еще спрашивает, дурачок.
Десятисекундный обратный отсчет. Пока что с негромким свистом работают движки ориентации, заставляя плыть куда-то звездные поля на экранах обзора. Я устраиваюсь поудобнее — сейчас врубятся маршевые, и меня с силой вожмет в ложемент.
И за секунду до старта не могу удержаться от повторения знаменитого возгласа, приписываемого первому. подопытному эксмену из тех, что полетели в космос чуть позже подопытных собачек и несколько раньше настоящих людей:
— Поехали!..
10
Домой Ольга попала поздно ночью, изрядно вымотанная, но довольная.
— Ты мне можешь сказать, что происходит? — взлаивающим от волнения голосом воскликнула мама.
— Нет. — Ольге было весело. По окончании дела госпожа лейтенант с вертикальной морщинкой над переносицей еще раз посоветовала бросить полицию и проситься в спецназ, обещав протекцию, а девчонки на прощание налили полстакана столетнего коньяку, обнаруженного в не до конца разгромленной квартире, похожей на антикварный магазин. — А что, по-твоему, происходит? И где? Главное, чего ради? Что такого необычного может у нас происходить?
— Так пальба же! — Тут только Ольга заметила, что мама до смерти перепугана. — Хорошо, что я сегодня весь день дома! На улицах стреляют, какие-то военные машины ездят туда-сюда, танки даже! Час назад только тихо стало, но я все равно боюсь выходить. Вон Дарья Аглаевна вышла днем выгулять собаку, а потом я гляжу из-за занавески — «скорая» ее увозит, и доберман ее лежит мертвый, и крови кругом сколько…
— Ну? Дарья Аглаевна? Это какая? Это та, что с первого этажа?
— Она самая. В «Новостях дня» только и разговору, что о беспорядках, а где, почему, в каком масштабе — ничего не поймешь. А тебя весь день где-то носит! — Мама сорвалась на визг. — И мобильник у тебя выключен! Я уж и не знала, что подумать!
— Да ничего не надо было думать. Ты, мам, за меня не беспокойся, ты беспокойся за тех, кто мне мешать станет, я ведь им больно могу сделать. А что на улицу не выходила — правильно, умница ты у меня… — Ольга на мгновение вспомнила дом на Котельнической, и ее едва не передернуло. Не стоило развивать эту тему. — Знали мы, что бунт эксменов всегда возможен, в том числе и такой жуткий, как при Анастасии? Знали. Со школы знаем, как дважды два. Чего удивляться-то? Нормальное явление, вроде стихийного бедствия, только лучше, потому что с ним легче справиться, чем с землетрясением. Все уже, все. Справились. Ты успокойся, мам, теперь все уже в порядке, твоя полиция тебя бережет…
Обняв Ольгу за шею, мама чуть всплакнула. Ох-ох, доченька моя… Ах-ах. Первоматерь Люси, к чему эти нежности? Вон у Галки Васюкевич мать генерал-майор в Министерстве порядка, свирепо держит дочь в тонусе, поблажек не дает и ненужностей ни ей, ни себе не позволяет. Потому-то Галка уже старшина с хорошей перспективой дальнейшего роста, а вовсе не потому, что мамочка — генерал. Расслабься Галка — мамочка ей сама всю карьеру поломает. Лично приложит руку. Железный человек. Впрочем, только так и надо.
Хуже того — только так и можно. Читай, мама, историю. Что случалось со всеми без исключения господствующими расами, народами, племенами, как только они, самоуспокоившись, заплывали жирком? От иных и могил не осталось. И нет разницы, кто господствует — племя, раса или пол, — закон един для всех. Настырные, свирепые, сильные телом и духом процветают за счет дряблых и инертных. Внутривидовая борьба, если угодно. Разве кто-то освободил от нее человечество? Нет, и это правильно. Вечная борьба не дает выродиться. Жаль, что ты, мама, не боец, ты из инертного большинства, но ты хотя бы мне не мешай, ладно?
Вслух она сказала только:
— Найдется что-нибудь пожевать, мам? Умираю, есть хочу.
Нашлись только подсохшие остатки вчерашней кулебяки. Запивая их чаем, Ольга снисходительно выслушала финальную часть маминых причитаний. Потом, спохватившись, включила экран настенного телеприемника. По всем каналам шли исключительно репортажи с мест событий, и таких мест оказалось гораздо больше, чем виделось из Мытищ или даже из центра Москвы.
Шли репортажи из других городов. Шли репортажи со всех континентов. Танки на улицах Лондона. Боевые вертолеты над Рио-де-Жанейро. Горящий нефтяной терминал — не поймешь где. Уличные бои в Шанхае. Трупы. Горящая бронемашина. Кровавая каша в священном городе Найроби! Ого!.. Захлебывающаяся от волнения чернокожая корреспондентка кричала в микрофон, что храм Первоматери, к счастью, не пострадал. Сообщалось также, что с минуты на минуту в Лиме завершится закрытое чрезвычайное заседание Верховной Ассамблеи, рассматривающей просьбу мирового правительства о предоставлении ему чрезвычайных полномочий. И сейчас же пошел неожиданный ролик о космофлоте — как будто космический корвет пошлют бомбить резервации эксменов! Черт знает что!..
