Альфред Ван Вогт - Слэн
Тишина! Он выключил радио и, обернувшись, серьезно посмотрел на Бабушку, которая полусидела, полулежала на полу.
— Ничего не выйдет, — сказал он. — Все это — этот корабль, эта женщина-слэн — только часть западни, в которой нет места случайности. В этот самый момент нас преследуют семь тяжеловооруженных стотысячетонных космических крейсеров. Их системы слежения реагируют на наши антигравитационные панели, значит, нас не спасет даже темнота. С нами покончено.
Ночь тянулась час за часом, и с каждым мгновением положение становилась все более безнадежным. Из четырех живых существ в черно-синем небе только Бабушка спала тяжелым сном, растянувшись на надувном кресле. Два слэна и не знающий усталости, вибрирующий, стремительно несущийся корабль бодрствовали.
Фантастическая ночь! С одной стороны стояло знание об уничтожающей силе, которая могла ударить в любую минуту; а с другой — очарованный, Джомми сидел, уставившись в экран, и наблюдал чудесную картину, проносящуюся внизу. Это был мир огней, сияющих во всех направлениях, сколько хватало глаз, — огни и огни. Брызги, лужи, пруды, озера и океаны света, фермы, деревни, города и городишки каждые несколько минут — миля за милей — мегаполисы. В конце концов он оторвал взгляд от экрана и посмотрел туда, где сидела Джоанна Хиллори, связанная по рукам и ногам. Их взгляды встретились, и в ее серых глазах он прочел вопрос. Прежде чем он заговорил, она сказала:
— Ну, ты решил или нет?
— Что решил?
— Когда ты меня собираешься убить, конечно.
Джомми Кросс медленно, серьезно покрутил головой:
— Мне, — спокойно сказал он, — странным в ваших словах кажется то, что вы занимаете такую позицию, при которой обязательно или убивать, или быть убитым. Я не собираюсь вас убивать. Я собираюсь вас отпустить.
Минуту она молчала.
— В моем подходе нет ничего удивительного. В течение столетия истинные слэны убивали моих соплеменников на месте, а теперь мы вот уже в течение нескольких столетий мстим. Что может быть более естественным?
Джомми Кросс нетерпеливо пожал плечами. Для него оставалось слишком много неясного относительно истинных слэнов, что не позволяло ему вести дискуссию сейчас, когда весь его мозг был сосредоточен на том, как спастись. Он сказал:
— Меня интересует не эта бесполезная, жалкая трехсторонняя война между слэнами и людьми. Важно лишь то, что в эту минуту нас преследуют семь боевых кораблей.
— Очень плохо, что ты узнал об этом, — спокойно сказала женщина-слэн. — Теперь ты будешь проводить время в бесполезном беспокойстве и приготовлениях. Было бы гораздо более милосердным, если бы ты считал себя в безопасности и в тот самый момент, когда ты обнаружил, что это не так, ты бы уже умер.
— Но я пока еще жив! — сказал Джомми Кросс, и в его голосе внезапно послышалось нетерпение. — У меня нет сомнений относительно того, насколько самонадеянным было бы Слэну-подростку предполагать, что из этой западни может быть выход. Я испытываю огромное уважение к интеллекту взрослого слэна, но я не забываю о том, что ваши уже потерпели несколько поражений. Почему, например, если мое уничтожение настолько неизбежно, эти корабли медлят? Зачем ждать?
Джоанна Хиллори улыбалась, на ее красивом, сильном лице было выражение спокойствия:
— Ты ведь не думаешь, что я на самом деле буду отвечать на твои вопросы?
— Нет, думаю. — Джомми Кросс усмехнулся, но невесело. Он продолжал говорить сдавленным, отрывистым голосом: — Понимаете, я стал немного взрослее за истекшие несколько часов. До вчерашнего вечера я был слишком наивен, слишком идеалистичен. Например, в те несколько минут, когда мы стояли с наведенными друг на друга пистолетами, вы могли меня уничтожить, не встретив с моей стороны никакого сопротивления. Для меня выбыли частью расы слэнов, а все слэны должны объединиться. Я бы не смог нажать на курок, чтобы спасти свою душу. Вы медлили, потому что вам хотелось допросить меня. Такого положения вещей больше не существует.
Идеальные губы женщины скривились от внезапной, пугающей мысли:
— Кажется, я начинаю понимать, куда ты клонишь.
— На самом деле это очень просто, сосредоточенно кивнул Джомми Кросс. — Вы или будете отвечать на мои вопросы, или я ударю вас по голове и получу от вас информацию в бессознательном состоянии.
Женщина начала:
— Откуда ты узнаешь, что я скажу правду… — Она замолчала, ее глаза расширились, когда она поняла, и зло посмотрела на Джомми. — Ты что, думаешь…
— Да, думаю! — Он насмешливо смотрел в ее горящие ненавистью глаза. — Вы должны опустить ваш мысленный щит. Конечно, я не ожидаю, что получу абсолютно свободный доступ к вашему сознанию. У меня нет возражений против того, чтобы вы контролировали свои мысли, не относящиеся к предмету. Но вы должны опустить щит немедленно!
Она сидела, не шевелясь, напрягая каждый мускул, а в ее серых глазах горело отвращение. Джомми Кросс с любопытством рассматривал ее.
— Я чрезвычайно удивлен, — сказал он, — какие странные комплексы развиваются в умах, не имеющих прямого контакта с другими умами. Возможно ли, что слэны без усиков строят внутри себя маленький, тщательно охраняемый мирок и, как любой чувствительный человек, стыдятся того, что кто-то еще его увидит? Здесь достаточно материала для психологического исследования, которое может обнаружить первопричину войн слэнов против слэнов. Хотя это к делу и не относится, — он помолчал немного, — не забывайте, что я уже был в вашем сознании. Также помните о том, что, в соответствии с вашей же логикой, через несколько часов я исчезну навсегда в вихре огня электронных пушек.
— Конечно, — быстро сказала она, — это так, тебя ведь убьют. Хорошо, я отвечу на твои вопросы.
Сознание Джоанны Хиллори было похоже на книгу, толщину которой невозможно измерить: почти бесконечное число страниц, невероятно богатых, невероятно сложных структур, обрамленные несметным множеством впечатлений, собранных на протяжении долгих лет чрезвычайно наблюдательным существом. Джомми уловил обрывки впечатлений того, что с ней недавно произошло. На миг появилась картинка невыразимо блеклой планеты, с низкими горами, занесенной песком, где все было заморожено — Марс! Мелькали картинки роскошного, построенного под стеклянным колпаком города, мощных машин, роющих землю при ослепительном электрическом свете. Где-то шел снег — неистовый, неземной снег, — и на краткий миг сквозь толстое стекло был виден силуэт сверкающего, как самоцвет на солнце, космического корабля.
Неразбериха мыслей кончилась, когда она заговорила. Джоанна говорила медленно, но он не торопил ее, несмотря на свое убеждение, что на счету каждая секунда и в любой момент смерть могла обрушиться с небес на его беззащитный корабль. Ее слова и мысли, которые их подтверждали, были яркими, как драгоценные камни, и такими же завораживающими.
