Гарри Гаррисон - Мир Родины
Так быстро? Кто-то побывал в его квартире, пока он отсутствовал.
Он ни в чем не виноват, вот как надо думать, ни в чем не виноват. Они, должно быть, как раз смотрят на него. Ян медленно оглянулся: разумеется пока ничего не видно. Он проверил окна одно за другим, но они были закрыты и заперты. Затем он подошел к сейфу, набрал комбинацию, порылся в бумагах и чеках, все в порядке. Если Безопасность побывала здесь – а она должна была – их бы обнаружила его простенькая сигнализация. То, что он установил ее, не было незаконным. Большинство его знакомых шли на ту же предосторожность. Итак, реакция должна быть естественной. Он подошел к телефону, стараясь выглядеть до крайности рассерженным, и позвонил в Управление Здания.
– Входили в ваше отсутствие, сэр? У нас нет сведений, что к вам входил кто-либо из дирекции или аварийных ремонтных рабочих.
– Тогда это грабители, воры. Я думаю, вы в этом здании способны обеспечить безопасность?
– Конечно, сэр. Я еще раз проверю записи. Что-нибудь пропало?
– На первый взгляд ничего важного, – он понял, что, говоря, смотрит в телевизор, замечая отметины на полировке. – Да, есть кое-что, я только что заметил. Телевизор двигали. Возможно, пытались украсть.
– Такая вероятность существует. Я сообщу об этом в полицию и пришлю механика, чтобы сменил комбинацию замка входной двери.
– Сделайте. Сейчас же. Мне это очень не нравится.
– Не беспокойтесь, сэр. Будет произведено полное расследование.
Как они участливы, подумал Ян. А что если царапина на полировке телевизора оставлена не случайно? Может быть, это предупреждение? Он не знал. Но теперь, обнаружив, что телевизор двигали, и доложив об этом, он должен был расследовать дальше. Будь он ни в чем не виноват, он именно так бы и поступил.
Потирая подбородок, он обошел вокруг аппарата. Затем, опустившись на колени, взглянул на крепившие его винты. У одного из них был свежий блеск, словно отвертка сорвала кусочек шлица. Они там рылись!
Через десять минут он уже снял панель, выпустив наружу электронные внутренности – и глядел на устройство, встроенное в схему и присоединенное к силовому кабелю. Оно было размером с желудь и примерно такой же формы, с сиянием хрустали на округлом конце. В передней панели было просверлено маленькое отверстие. «Клоп»! Резким движением он вырвал его и яростно сжал в руке, соображая при этом, что же дальше, что ему следует делать, что сделал бы на его месте ни в чем не виновный человек. Он подошел к телефону и позвонил домой к Сергуду-Смиту. Подошла сестра.
– Ян, милый, уже поздно. Лучше завтра...
– Прости, Лиз. Это очень срочно. Я хочу поговорить со Смитти.
– И что – ни слова твоей сестре? – она откинула ладонью волосы и попыталась выглядеть возмущенной. Но это ей не очень удалось.
– Я же зверь, Лиз, ты всегда это знала. Но у меня сейчас неприятности. Мы встретимся на следующей недели. Я обещаю.
– Это уже лучше. Я хочу тебя познакомить с прелестной девочкой.
– Чудесно, – он тяжко вздохнул. – Будь же так добра, дай мне твоего мужа.
– Пожалуйста, в среду в восемь, – она послала ему воздушный поцелуй и нажала на кнопку переключения. Мгновением позже Сергуд-Смит появился на экране.
– Кто-то вломился ко мне в квартиру, пока меня не было, – сказал Ян.
– С квартирными кражами этой зимой совсем плохо. Но это не мой амплуа, как тебе должно быть известно. Я тебя переключу на полицию.
– Вероятно, это для твоего отдела. Ничего не украли, но я обнаружил вот эту штучку, встроенную в телевизор, – он поднял устройство. – Очень компактное, очень дорогостоящее. Я не заглядывал внутрь, но догадываюсь, что там звуковое видео и прибор для передачи сигнала. Как минимум на километр. Если его поставили не твои люди, значит, это что-то такое, что тебя обязательно заинтересует.
– Действительно. Я погляжу на эту штучку. Может быть, ты занят чем-нибудь таким, что могло привлечь промышленных шпионов?
– Нет. Работы со спутниками связи.
– Тогда для меня это загадка. Я распутаю этот клубок и дам тебе знать.
Ян успел поставить на место заднюю панель, как сработал дверной докладчик. Тяжелого сложения мужчина со зловещем выражением на лице стоял снаружи и держал перед камерой удостоверение Службы Безопасности...
– Быстро вы, – сказал Ян, впуская его.
– У вас есть что-нибудь для меня? – равнодушно спросил человек.
– Да, это здесь.
Человек из Безопасности спрятал «клопа» в карман, даже не взглянув на него. Вместо этого он холодно посмотрел на Яна.
– Больше не говорите об этом мистеру Сергуду-Смиту, – сказал он.
– Что не говорить? Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду именно то, что сказал. Этот вопрос вне компетенции вашего шурина из-за ваших родственных отношений, – он повернулся, чтобы идти, но Ян окликнул его:
– Вы не можете просто так уйти, – сказав такое! Кто вы, чтобы мне приказывать! И что означает этот «клоп»?
– Это вы мне скажете, – произнес мужчина, резко повернувшись. – Виноваты ли вы в чем-либо? Не хотите ли сделать признание?
Ян почувствовал, как лицо его заливает краска.
– Убирайтесь! – сказал он наконец. – Убирайтесь и не докучайте мне больше. Я не знаю, что все это значит, и меня это не интересует. Убирайтесь и не показывайтесь мне на глаза..
Дверь закрылась, и это была дверца ловушки. Ян был заперт в ней, а они следили за ним снаружи.
* * *В течении дня его мысли принадлежали электронике. Он зарылся в спутниках связи – к большому удовольствию Сони Амарилио – и работал упорно, стараясь отвлечься. Обычно он последним уходил вечером. Усталый, но очень довольный, что жив. Несколько порций в баре, иногда там же ужин, иногда он и вовсе оставался, если уставал настолько, что чувствовал себя не в состоянии идти домой в кровать. Это было глупо с его стороны – он знал, что наблюдение осуществляется в любом месте, но ему была отвратительна мысль, что они будут подглядывать, подслушивать в его квартире. Не пытался он также разыскивать устройства. Это была бы дурацкая игра. Лучше вообразить, что на него смотрят все время, и действовать соответственно.
В следующую среду утром шурин позвонил ему в лабораторию.
– Доброе утро, Ян. Элизабет просила позвонить.
Наступило молчание. Ян ждал. Сергуд-Смит тоже молчал и смотрел. Было ясно, что о Безопасности не будет сказано ни слова.
– Как Лиз? – заговорил наконец Ян.
– Вечером ужин. Она боится, что ты забыл.
– Я не забыл. Я просто не смогу. Я хотел позвонить, извиниться...
– Слишком поздно. Придет кто-то еще, и теперь отказываться невозможно. Она очень обидится.
– О, боже! Она уже что-то говорила об очередной подружке! Но нельзя же...
