Октавия Батлер - Рассвет
— В некотором роде — да. Их можно понять.
— Забавным это может показаться только палачам. Меня тоже мучили, хотя, когда появилась ты, мои мучения облегчились. Но прежде бывало…
Никани замолчало, направив на Лилит вялое щупальце.
— Знаешь, Лилит, я пытался добиться, чтобы тебе разрешили встречу с другим англоговорящим человеком. Наиболее подходящим тебе. Недавно ооан дало мне свое согласие — вскоре тебе предстоит встреча.
8День — Лилит твердо решила для себя, что это именно дневное время суток, поскольку на то указывало ей ее тело; теперь она была уверена в своих ощущениях совершенно, и ее новая, улучшенная память, указывала ей на то же, — день этот был днем бурной продолжительной активности, потом такого же продолжительного сна. Тем более что теперь, все еще поражаясь этому, она могла с легкостью воскресить в своей памяти каждый день своего бодрствования. Она отлично помнила все дни, в течение которых Никани искало для нее человека, говорящего по-английски. Решив поговорить и опросить нескольких, оно занялось этим лично. Просить Никани взять ее с собой было так же бесполезно, как и просить рассказать ей хоть что-то о людях, с которыми оно разговаривало.
В конце концов Кахгуяхт утвердило выбор. Оно встретилось с тем человеком и подтвердило выбор своего молодого коллеги.
— Это один из тех людей, которые решили остаться с нами на корабле, — сказало Никани Лилит.
Она уже подозревала это на основании тех скупых фраз, которые Кахгуяхт обронило в ее присутствии. И тем не менее, в это было трудно поверить.
— Это будет мужчина или женщина? — спросила она.
— Мужчина.
— И почему… почему он решил не возвращаться на Землю?
— Он прожил среди нас довольно долгое время. Ег¾ Пробудили очень молодым и больше уже не погружали в сон, и теперь он лишь ненамного старше тебя. Клан Тоахт попросил отдать его им, и он согласился жить среди них.
Попросили отдать его им? Был ли у него при этом какой-либо выбор? Скорее всего такой же, как и у нее, тем более что в ту пору он был гораздо моложе ее. Он был наверняка еще мальчик, совсем молоденький. Какой он сейчас? Что могут они слепить из человеческого сырья?
— Отведите меня к нему, — попросила она.
Во второй раз Лилит ехала на плоской платформе по запруженным коридорам. Скорость ее путешествия на этот раз была едва ли быстрее, чем первый. Никакого руля не было видно — время от времени, чтобы повернуть платформу в ту или иную сторону, Никани прикасалось головными щупальцами к правому или левому борту. Всего поездка заняла наверное полчаса, потом платформа остановилась, и они сошли с нее. Никани прикоснулось к платформе несколько раз щупальцем, и та, не разворачиваясь, отправилась обратно.
— А на чем же мы вернемся? — спросила она.
— Поедем на другой, — ответило оно. — Может быть ты захочешь задержаться здесь на некоторое время.
Она ожгла его яростным взглядом. К чему оно клонит? Что это за разговоры? Новая программа размножения на основе тщательно подобранной пары пленников? Она оглянулась, чтобы в последний раз проводить взглядом удаляющуюся платформу. Быть может она поторопилась давать согласие на свидание с этим мужчиной? Что он за тип? Уж если он отказался от человечества и согласился остаться жить с нелюдями, что еще за фортель может он выкинуть?
— Оно животное, — объяснило Никани.
— Что?
— Эта платформа, на которой мы приехали — это животное. Тиллио. Разве ты не знала?
— Нет, не знала, хотя ты не особенно меня удивило. И каким же образом оно движется?
— Оно скользит по очень тонкой пленке слизи благодаря последовательному сокращению групп мышц.
— Оно слизняк?
— Я понимаю, о чем ты говоришь. На самом деле тиллио не совсем слизняк. Такое название не вполне адекватно. Хотя в общих чертах суть та же самая. Я видел земных существ, использующих для передвижения пленку слизи. По сравнению с тиллио, они очень несовершенны, хотя черты сходства у них есть. Тиллио был создан нами на основе другого животного гораздо больших размеров, еще более подвижного.
— Но никакой дорожки из слизи за ним я не заметила.
— Так оно и есть — за ним ничего не остается. В задней части тела тиллио имеется орган, который собирает всю слизь. А то, что остается, поглощает в себя корабль.
— Скажи мне, Никани, а машины вы строите? Хотя бы какие-нибудь? Может быть вы строили машины раньше? Используете ли вы когда-нибудь металл и пластик, вместо того чтобы вечно возиться с живой плотью?
— Когда иного способа нет, мы изготовляем и машины. Но нам… это нам не очень нравится. На машины нет такого спроса.
Лилит вздохнула.
— Ну где он, этот ваш мужчина? Кстати, как его зовут?
— Поль Титус.
Это ей ничего не говорит. Вслед за Никани она подошла к ближней стене, послушно принявшейся изменяться от прикосновения длинного головного щупальца оолой. Цвет стены сменился от молочно-белого к тускло-красному, но стена не открылась.
— Что-то не так? — спросила Лилит.
— Нет, все в порядке. Просто кто-то скоро откроет стену с другой стороны. В чужой дом, порядки которого не слишком хорошо тебе известны, лучше не вламываться, а подождать, когда тебе откроют дверь хозяева. Живущие внутри знают, что мы пришли, и скоро пустят нас внутрь — так оно будет лучше.
— На Земле мы, когда подходили к чужой двери, стучали, прежде чем войти внутрь — это то же самое, — отозвалась Лилит и уже хотела продемонстрировать этот гостевой стук, когда стена неожиданно начала открываться. В образовавшемся проходе стоял мужчина, одетый только в потрепанные шорты.
Лилит жадно вгляделась в лицо незнакомца. Настоящий человек — высокий, широкоплечий, с такой же темной, как и у нее, кожей, чисто выбритый. С первого взгляда он не слишком понравился ей — показался чужим и пугающим — но тем не менее это был человек, ее собрат, и желание заговорить с ним пересилило. Он был прекрасен. Даже если бы он оказался старым, дряхлым и сгорбленным, все равно он был бы прекрасен в ее глазах.
Она вопросительно оглянулась на Никани, но то замерло, словно превратился в статую. Было ясно, что оолой не хотело вмешиваться, предоставив ей возможность принимать решение.
— Ты — Поль Титус? — наконец спросила она по-английски.
Мужчина открыл рот, потом закрыл его, сглотнул и кивнул.
— Да, — наконец отозвался он.
Звук его голоса — глубокий, настолько человеческий и мужской — разбудил в ней голод по общению.
— Меня зовут Лилит Йяпо, — представилась она. — Ты знал, что я приду, или мы застали тебя врасплох?
