Евгений Вецель - Социальная сеть "Ковчег"
Новые и неизвестные чувства возникали у меня при завершении рабочего звонка в автосалоне и дальнейшем обнаружении четырёх глубоких царапин на новеньком смартфоне, оставленных на память немногочисленными зубами маленького «грызуна».
Несмотря на дружелюбность, сын недоверчиво относится к новым людям. Он не только выражает неудовольствие при появлении незнакомого гостя, но и не перестаёт стесняться, когда тот находится с ним долго.
Недавно он научился вставать на ножки, опираясь на невысокий стол или подлокотники кресла. Встать у него получается, а вот садится обратно он просто плюхаясь на пол. Если я попробую так упасть из положения стоя, то неделю буду валяться с сильным ушибом и не смогу сидеть.
Самый весёлый смех у нашего малыша вызывает игра в прятки. Достаточно Юле закрыть своё лицо полотенцем, как он начинает искать её, делая деловой вид. И весело заливается весельем, когда лицо открывается.
В 11 месяцев мой сын сделал первый шаг. Это по-настоящему волнующее событие. До годика он ещё понимал, что ползает гораздо быстрее, чем ходит. Поэтому опыты с самостоятельными шагами проводились не часто. Потом пришло осознание, что стоя гораздо больше видно и проще брать предметы со стола. Это вынудило его учиться ходить. Тем более что это позволяло гулять с мамой и папой на улице, держась за руку, и активнее познавать мир.
Сын стал понимать, что дом и улица – совсем разные вещи. Дома всё знакомо, и ходят одни и те же люди. Собаки и кошки присутствуют только в резиновом и пластмассовом виде. А на улице столько всего интересного. Качели, песочница, никогда не повторяющиеся люди, разные животные, удивительные насекомые и птицы. Столько новых впечатлений. И если раньше он думал, что все взрослые большие и он один такой маленький, то тут открылось существование других детей. Сначала они ему не понравились, у них обнаружилось всего две функции: они постоянно шумели и отбирали игрушки.
Но когда он обнаружил, что с другими детьми можно играть на равных и можно брать чужие игрушки поиграть, ему ещё больше понравилось гулять.
Особенно интересно было наблюдать, как у него пополняется словарный запас. Он научился говорить простые слова и фразы. Теперь он мог сообщать своим родителям о том, чего хочет или не желает, и это начало существенно экономить нам деньги, которые мы раньше тратили на памперсы.
И хотя Юля иногда жаловалась, моя жизнь перестала быть похожа на рутину. Каждый день обнаруживалось что-то новое дома. На работе тоже всё было хорошо. И я вкусил прелесть пословицы: «Счастье – это когда хочется уходить из дома на работу, а с работы домой». Особенно приятно было, что я стал очень опытным. В моей жизни наступило счастье и гармония.
И если говорят, что «статус кво», когда у тебя полное равновесие в жизни, недостижим – я в это не верил. Дети – это счастье. Хорошая работа, где тебя ценят, и ты легко справляешься с любыми трудностями, дарит уверенность в будущем. Красивая и умная супруга позволяет удовлетворить потребность любить и быть любимым. Заботливые родственники и настоящие друзья дают возможность общения и взаимной помощи в трудную минуту.
Но я всё это потерял в один миг и навсегда – просто закрыв глаза.
2 часть
Вечный Штерн
Штерн очнулся в полной тишине. Он почему-то сидел в своём любимом кресле и отлично помнил, что примерно 15 минут назад ложился в облучатель, сканировал свой мозг, а затем собирался дать обратный отсчет до десяти. Ускоритель гудел в полной готовности, но доктор потерял сознание в тот момент, когда сканирование было завершено, и должен был начаться переход по времени.
Судя по всему, сейчас он уже в будущем. Очень интересно будет выйти на улицу и осмотреться вокруг. Ему как учёному не терпелось узнать, что нового изобрело человечество за это время. Всю свою жизнь доктор Штерн представлял, что будет через тысячи лет. Оглядевшись вокруг, он увидел, что его лаборатория в отличном состоянии, значит, глобальных катастроф не было, что, скорее всего, позволило человечеству развиться до неведомых высот.
Он опустил ноги в то место, где обычно находились его тапки, и не нашёл их. Он начал вставать с кресла, но не успел. Его окликнули из тёмного угла. Голос был знакомым. Когда глаза привыкли к сумеркам, он разглядел в десяти метрах от себя шикарную женщину. Она сидела на офисном стуле, положив ногу на ногу. У неё были чёрные волосы, подстриженные под короткое каре. Она широко улыбалась. Тяжело было узнать её в реальной жизни, но это была Тринити, которую прежде он видел только на экране.
– Очнулся? – спросила Тринити, вставая со своего места и выходя на свет.
– Кажется, да. Что произошло? У нас получилось? – спросил Штерн, разглядывая эту симпатичную женщину.
– Больше да, чем нет, – коротко ответила она, вплотную подходя к нему так, что он смог различать аромат её духов и с интересом разглядывать её внешность.
– Тринити, а как ты тут оказалась? Ты же была за тридевять земель от меня и всегда отказывалась встречаться.
– Если ты сможешь держать себя в руках, то я тебе всё расскажу. Надеюсь, ты поверишь.
– Постараюсь быть спокойным, если смогу, – ответил Штерн.
– Мало кто сможет спокойно отнестись к тому, что я должна тебе сказать.
– Давай без вступлений. Говори как есть, – в нетерпении проговорил Штерн.
– Если хочешь коротко, то я начну. Постарайся не перебивать, на вопросы я отвечу тебе потом. Что ты помнишь последнее? – спросила Тринити.
– Я помню, как мы с тобой сделали мой «дамп» и собирались запустить линейный ускоритель для моего облучения и переноса всех моих клеток в будущее.
– Это хорошо, значит, память сохранилась до последнего момента. Ускоритель, который мы с тобой сделали для облучения, сделал не совсем то, что ты ожидал, – тихо сказала Тринити.
– В смысле? – в нетерпении спросил Штерн.
– Ты обещал не перебивать, – мягко сказала Тринити, присаживаясь на краешек стола, в метре от Штерна.
– Ладно, – кивнул доктор, глядя на неё снизу вверх.
– Он передал твоему телу такую порцию энергии, что оно просто растворилось в воздухе. И оно не попало ни в прошлое, ни в настоящее, ни в будущее. Его не стало совсем.
– Не говори ерунду, я же сижу перед тобой, – ничего не понимая, с онемевшим лицом лепетал Штерн.
– Смотря, что понимать под словом «я». Если отнестись ко всему с философской точки зрения, то ты прав – ты сидишь передо мной. А если отнестись ко всему по-научному, то тебя нет. Точнее, твоего тела нет.
Штерн посмотрел на свои руки, потрогал себя за запястья и даже немного ущипнул себя за лицо. Удовлетворившись результатам, он улыбнулся и сказал:
