Аластер Рейнольдс - Пространство Откровения
– Невероятно велик.
И Жирардо принялся рассказывать, как этот район сначала изучили с помощью сейсмовибраторов, генерирующих волны Рэлея, которые проникают глубоко в грунт. Эти волны дают возможность определять положение объектов, имеющих отличную от грунта плотность и погребенных на значительных глубинах. По словам Жирардо, пришлось применить самые мощные вибраторы, а это означало, что искомый объект находился на глубине в сотни метров, то есть на пределе мощности этих приборов. Потом из Кювье были доставлены самые чувствительные рисующие гравитометры. Только тогда удалось составить общее впечатление о том, что же здесь нашли.
– Да уж, маленьким это не назовешь!
– Раскопки как-то связаны с программой увлажнистов?
– Полностью независимы. Другими словами, чистая наука. Это вас удивляет? Я же обещал, что мы не прекратим изучать амарантийцев. Может, если бы вы все эти годы верили мне, мы бы сейчас бок о бок боролись против «Истинного пути» – вашего настоящего врага.
Силвест ответил:
– Вы не проявляли к амарантийцам ни малейшего интереса до того, как был отрыт обелиск. А он вас напугал, признайтесь. Потому что это неоспоримое свидетельство. Не из тех, которые я мог бы подделать. И вам пришлось допустить, что я с самого начала был прав.
Они вошли в лифт с плюшевыми сиденьями и акварелями на стенках. С лязгом закрылась стальная дверь. Один из адъютантов Жирардо открыл панель и нажал кнопку. Пол под ногами будто провалился. Постепенно тела стали привыкать к быстрому спуску.
– Это глубоко? – спросил Силвест.
– Не очень, – ответил Жирардо. – Всего пара километров.
Когда Хоури очнулась, корабль уже покинул орбиту Йеллоустона. Она увидела планету в иллюминатор, и та была куда меньше, чем раньше. А Город Бездны вообще смотрелся как пятнышко на поверхности. Что касается Ржавого Пояса, то он был похож на бурое дымовое колечко, слишком далекое, чтобы можно было разобрать составляющие его объекты. Теперь перед кораблем нет никаких преград – он будет разгоняться с ускорением, равным одному g, пока не покинет систему Эпсилона Эридана, и будет наращивать скорость, пока она не станет лишь на йоту меньше скорости света. Не случайно такие корабли назвали субсветовиками.
Ее перехитрили!
– Это осложнение, – согласилась Мадемуазель после нескольких минут молчания. – Но не более того.
Хоури пощупала весьма чувствительную шишку на затылке – на том месте, по которому комусо – теперь она знала, что его имя Садзаки, – стукнул ее своей сякухати.
– Хорошенькое осложнение! – рявкнула она. – Меня похитили, понимаешь, глупая сука?!
– Понизь тон, девочка. Они про меня ничего не знают, и нет причин, чтобы узнали. – Энтоптическое изображение криво усмехнулось. – Если называть вещи своими именами, то сейчас я твой единственный друг. И ты должна изо всех сил хранить в тайне наш общий секрет. – Мадемуазель залюбовалась своими ногтями. – Давай-ка обсудим проблему поспокойнее. Какова наша цель?
– Ты знаешь об этом не хуже меня, черт бы тебя побрал!
– Да. Ты должна была проникнуть на корабль и отправиться на Ресургем. Каков твой статус?
– Эта сука Вольева назвала меня стажером.
– Другими словами, ты включилась в команду с ошеломительным успехом. – Теперь Мадемуазель спокойно прогуливалась по каюте: одна рука опирается на бедро, пальчик другой похлопывает по нижней губе. – И куда мы летим?
– У меня нет оснований считать, что не на Ресургем.
– Тогда, если говорить о главном, ничего опасного для наших планов не случилось.
Хоури очень хотелось придушить эту стерву, но ведь призрак придушить нельзя.
– А тебе не приходит в голову, что у них могут быть собственные планы? Знаешь, что сказала Вольева, перед тем как я брякнулась на пол без сознания? Что я теперь артиллерист! Интересно, что она под этим понимает?
– Теперь понятно, зачем им был нужен человек с военным опытом.
– А если окажется, что я не гожусь для такой работы?
– Не думаю, что ее это очень огорчит. – Мадемуазель прекратила ходить и приняла самое серьезное выражение лица. – Они, видишь ли, ультра. А ультра имеют доступ к технологиям, которые в колониальных мирах запрещены.
– К примеру?
– У них могут оказаться средства, возбуждающие чувство лояльности.
– Что ж, спасибо, что ты сообщила мне эту важную информацию так своевременно.
– Не волнуйся, я всегда учитывала возможность такого оборота. И приняла меры предосторожности.
– Ты меня совершенно успокоила.
– Имплантат, который я поставила тебе, производит антиген, ослабляющий действие психотропных средств. Кроме того, он передает мозгу сублиминальные формулы волеусиления. Вмешательство Вольевой будет полностью нейтрализовано.
– Тогда зачем вообще ты тратишь на меня время, сообщая, что должно произойти?
– Видишь ли, милая девочка, если Вольева прибегнет к таким средствам, тебе придется делать вид, что они действуют.
Спуск занял лишь несколько минут, давление и температура стабилизировались, достигнув средних для поверхности планеты показателей. Шахта имела максимальную ширину порядка десяти метров. Местами в стенах виднелись огромные ниши, где размещались пункты управления, склады оборудования и тому подобное. Были и расширения, где два лифта, идущих в противоположных направлениях, могли разойтись.
Главными строителями здесь были роботы. Они покрыли стены шахты тончайшей – в атом – пленкой. Она состояла из уложенных рядами нитей, которые роботы выделяли из органов, сходных с железами пауков. Сияние, проникавшее через стеклянный потолок, освещало полупрозрачные стены шахты, казалось уходившие в бесконечность.
– Почему вы раньше не рассказали о ваших находках? – спросил Силвест. – Ведь вы тут работали многие месяцы, если не годы.
– Скажем так: ваш вклад был для нас не так уж важен, – ответил Жирардо. – Во всяком случае, до сих пор, – добавил он.
На дне шахты они вошли в другой коридор, весь серебристый, чище и прохладнее того, что наверху. Окна в его стенах позволяли видеть огромную пещеру, наполненную строительными лесами и землеройным оборудованием. Силвест, благодаря своим глазам, мог фотографически запоминать увиденное, мог и увеличивать его при необходимости. Пройдя еще десять шагов по коридору, он так и сделал, еле слышно буркнув «спасибо» в адрес Кэлвина.
То, что он видел, заставляло его сердце биться все быстрее.
Прошли через двустворчатую бронированную дверь, возле которой извивались охранные энтоптики, изображавшие шипящих и плюющихся ядом змей. Затем попали в вестибюль с такой же дверью в дальнем конце. Жирардо сделал знак охранявшим дверь милиционерам, потом повернулся к Силвесту. Круглыми глазами и общим складом лица он походил на пекинеса, а еще на изрыгающего огонь демона с японской картины.
– Ну а теперь, – сказал Жирардо, – вам придется либо потребовать деньги назад, либо замереть в благоговейном молчании.
– Что ж, попробуйте меня удивить, – ответил Силвест с напускной беззаботностью, хотя пульс у него бился как бешеный, а внутри все дрожало от нетерпения.
Жирардо распахнул дверные створки. Дальше находилась комната размером в половину грузового лифта, совершенно пустая, если не считать ряда утопленных в стене секретеров. На одном из них лежала гарнитура – наушники с микрофоном, – а рядом стоял компад, на экран которого были выведены «карандашные» рисунки.
Комната имела косые стены, и потому потолок был заметно больше пола. Все это плюс широкие окна, по три на каждой стене, вызывало у Силвеста чувство, что он находится в гондоле воздушного корабля, летящего под беззвездным небом над черным океаном без единого маяка.
Жирардо выключил свет, и стало видно то, что лежало за стеклами окон.
С крыши строения, в котором они находились, свисали прожекторы, их яркий свет был направлен на амарантийский артефакт, расположенный значительно ниже уровня окон. Он выступал из почти отвесной стены пещеры – колоссальная полусфера безупречно-черного цвета, окруженная портальными кранами и строительными лесами. Шероховатые куски затвердевшей лавы все еще держались на ней, но там, где породу счистили, поверхность гигантского шара была гладка и темна, как обсидиан. Выступающая его часть была не менее четырехсот метров в ширину, хотя больше половины артефакта оставалось в стене.
– Вы знаете, кто его создал? – тихо спросил Жирардо и, не дожидаясь ответа, сообщил: – Он появился раньше, чем люди научились говорить. А на нем меньше царапин, чем на моем обручальном кольце.
Жирардо повел группу к шахте лифта, чтобы сделать последний спуск на дно огромной пещеры. Поездка заняла не больше тридцати секунд, но Силвесту она показалась сущей одиссеей. Эту находку он считал своим личным призом, она досталась с таким трудом, будто Силвест выковырял ее из базальта собственными окровавленными ногтями. И вот теперь загадочный объект громоздится над Силвестом, выпуклая поверхность еще испещрена фрагментами вмещающей породы. Через колосс, от края до края, проходит желоб. Оттуда, где сейчас стоит Силвест, он кажется тонким как волос, тогда как на самом деле у него метровая ширина, да и глубина не меньше.
