Эндрю Пайпер - Проклятые
Днем мы забрали Эдди из школы, сказав, что немного «попутешествуем», и сняли несколько комнат в «Коммандере». Причем окна гостиной выходили на парк «Коммон», так что мы могли видеть то самое место, где у меня прихватило сердце, и даже дерево, за которым пряталась Эш.
Я задернул шторы. Разрешил Эдди переключать каналы на телике, сколько ему вздумается, а сам заказал обед — бургеры, куриные крылышки и пиво.
Думать, что, возможно, я ошибся, было почти забавно и несколько отвлекало от мрачных мыслей. Может быть, нам удалось сбить Эш со следа. Я даже попытался поразмышлять, как долго можно позволить себе оставаться здесь, бродить по номеру в халатах и питаться готовой пищей из ресторана, если продать мой дом и закрыть все счета в банке. По меньшей мере пара лет у нас будет.
В конце концов мы выбились из сил и настолько устали, что уже не могли бороться со сном. А через несколько минут после того, как Уилла выключила лампу на столике между нашей койкой и кроватью Эдди, все началось.
Сначала всякая ерунда. Из крана в ванной полилась вода (может, Эдди, почистив зубы, забыл выключить?). Затем на полную мощность включился телевизор (может, Уилла, ворочаясь в кровати, случайно нажала на пульт?). Я поднялся, убрал мощность и выключил его из розетки, а потом вернулся в постель, пожав плечами и как бы давая понять, что, наверное, на этом все закончилось.
И тогда дверь в комнату начала открываться.
Послышался шелест резиновых набоек на дверном полотнище, трущихся о ковер. Столб света из холла упал на шторы, на нашу одежду, сваленную грудой на стуле. Пару мгновений дверь оставалась открытой, чтобы затем захлопнуться с оглушительным грохотом.
Затем все стихло. Умолк даже приглушенный шум дорожного движения на Гарвард–сквер, который доносился из–за окон несколько минут назад. Я почувствовал, как лежавшая рядом со мной Уилла оторвала голову от подушки и напряженно всматривается в темноту. В пяти футах от нас Эдди затаил дыхание.
Возможно, я был единственным, кто слышал это…
Простой шепот, совсем рядом у моего уха и одновременно слишком далеко, чтобы кто–то, непривычный к таким звукам, мог их уловить. Однако я его слышал отчетливо — безжизненный голос, сообщавший, что моя сестра готова поиграть в новую игру.
Потягушки–потягушки! Пора вставать…
Краны в ванной, душ, телевизор, вентилятор, все осветительные приборы в комнате — все включилось одновременно. А через секунду к общей какофонии добавился испуганный визг Уиллы.
Я стремительно бросился все выключать. И все время, пока бегал, я чувствовал, что Эш ходит следом за мной. Совсем рядом, так что ее подбородок практически лежал у меня на плече.
В одно мгновение в комнате вновь все стихло. Донесся единственный звук — открылась дверь комнаты, расположенной напротив нашей в гостиничном коридоре. Какой–то парень выглянул посмотреть, что за чертовщина творится в номере 614, выругался шепотом: «Вот дерьмо!» — и снова захлопнул дверь.
Я покинул ванную и вошел в комнату. Уилла прижимала к себе сына, и они оба стояли возле его кровати.
— Дэнни, мы это слышали, — сказала она. — Оба слышали…
— Ну, конечно. Такой грохот, будто…
— Нет, не телевизор и не прочие устройства. Мы слышали голос.
Эдди освободился из материнских объятий и стал между нами.
— «Потягушки–потягушки», — сказал он.
Глава 20
Когда мы возвратились домой, Уилла забрала Эдди в нашу комнату и сказала, что остаток ночи они будут спать на одной кровати. Я их заверил, что меня устроит диван.
Кроме того, я собирался сделать несколько звонков.
Я подумал об этой женщине еще до событий сегодняшней ночи. Вайлет Григ. Та самая пожилая дама, которая притащила из преисподней своего отца.
Доброго человека.
Она оказалась единственной, кого я смог вспомнить, кто вернулся с того света и чье пребывание там было хоть как–то похоже на мое. Ее посмертный опыт породил у нее не утешение, не мудрость, а проклятия.
Куда бы я ни шла, он следует за мной…
Было четыре часа утра, однако я все–таки набрал номер домашнего телефона Лайла Кирка.
— Кто звонит, мать твою?
— Лайл, это я — Дэнни Орчард.
— Дэнни?! Господи, парень, посмотри, который час!
— Извини, что звоню в такую рань, но у меня тут такая ситуация…
В следующий момент я услышал, как Лайл встает с матраца или того, на чем лежал. Затем раздался его голос:
— Ну, конечно! Готов помочь.
— Помнишь последнее собрание, на которое я приходил? Женщину, которой стало плохо после того, как она рассказала о своем отце?
— Ну, конечно! Отчетливо помню!
— Ее звали…
— …Вайлет Григ.
— Абсолютно верно. У тебя есть какая–нибудь информация, как с ней связаться?
— Нет. Но даже если бы и была, эта женщина не сможет поговорить с тобой.
— Почему?
— Она умерла, Дэнни.
Я разговаривал по телефону стоя, но услышав такое, растерянно опустился на диван.
— Как ты узнал?
— Я настроил систему оповещения Гугл Алертс на персональные данные всех, кто когда–либо приходил на наши собрания. — Лайл откашлялся. — Ну, знаешь, она информирует о всяких новостях, которые происходят у наших членов, и все такое. Ее имя всплыло пару дней назад.
— Как она умерла?
— Самоубийство. На этот раз у нее получилось.
Я оглянулся через плечо. У меня возникло ощущение, что за мной следят. Это чувство преследовало меня в той или иной степени всю жизнь.
— Черт побери, а в чем дело–то, Дэнни?
— Да, ладно, спасибо, Лайл. Давай попробуй поспать еще, — ответил я и повесил трубку.
Вайлет Григ, возможно, умерла, но, если судить по страницам в социальных сетях, ее сестра Сильвия еще была жива. Я не предупредил ее, что собираюсь приехать в Глочестер, чтобы повидаться с ней. Когда я съехал с трассы № 128 и двинулся мимо аккуратных рыбацких домиков, магазинчиков, продававших рыбацкие принадлежности, и рекламных плакатов «Жареные моллюски», установленных у самого залива, мне внезапно пришло в голову, что, возможно, это было не очень хорошей идеей. Не стоило проделывать такой большой путь, чтобы перед твоей физиономией захлопнули дверь.
Упомянутая дверь вела в побеленный двухэтажный дом на углу проспекта и Мейн напротив газовой станции компании «Фланнаган». Я припарковался на улице перед домом и вышел из машины. Затем отворил закрытую на цепочку калитку и направился к дому. Я старался не думать о том, что буду говорить или что мне хотелось узнать. Собственно, и не было времени на размышления. Всякий раз, когда я колебался, когда начинал надеяться, что все закончилось и Эш исчезла из моей жизни, она очень любила возвращаться. Мне следовало пошевеливаться. И для начала надо было подняться по этим цементным ступеням и постучать кулаком в запертую дверь.
