Станислав Соловьев - Grunedaal
На протяжении моих рассказов старик словно ребенок удивлялся и смеялся, или восхищенно затихал, обхватив костлявыми руками худые колени. Он давно не слышал историй, и он был счастлив. Мне было приятно видеть столь внимательного и жадного слушателя. К тому же я хотел отблагодарить Арду за его гостеприимство. Я рассказывал дальше. Я сидел на кровати, старик сидел на чудовищном "стульчаке". Тускло горела свеча и кроме моей неторопливой речи ничего не было во всем мире...
Два дня я рассказывал доброму Арде о мире, что находится где-то за горами и о своей жизни. Потом я устал и решил передохнуть. "А почему бы мне не узнать от старика о городе и странной жизни его жителей?" - решил я и попросил Арду рассказать о Грюнедале. По началу старик смешно смутился, стал извиняться: он де совсем не умеет рассказывать, он стар и глуп, куда ему до молодого кех-кенета... Старик чуть было не убежал от меня спрятаться в одной из многочисленных комнат дома. Но мне удалось уговорить его. На руку сыграло и то обстоятельство, что Арда привык ко мне и больше меня не боялся. Тогда я и услышал рассказ старика. Вот, что рассказал мне Арда из Грюнедаля.
Рассказ старика
Часто за действие обстоятельств принимают поступки конкретных людей. Еще чаще обвиняют людей вместо того, чтобы искать причины, не имеющими с ними ничего общего.
"Изречения" великого Перинана
Это мне рассказывал мой дед. Я тогда был совсем маленьким и глупым мальчишкой, и с того времени уже многое позабыл или перепутал. Помню, что моему деду это рассказывал его отец. Тогда моему деду тоже было мало лет. Отец моего деда видел все своими глазами, но и ему тогда было лет восемь-десять, не больше. Многое, наверное, из того, понапридумано другими людьми.
Когда-то очень много лет назад наш город был большим и процветающим. Он сиял в великолепии. Его населяли многочисленные обитатели - во сто раз больше, нежели сейчас. Это были знатные и богатые люди. Город славился на весь мир своей чеканкой, своими коврами из овечьей шерсти, своими гончарными изделиями и своим гостеприимством. В те времена Грюнедаль управлялся магистратным советом, что избирался самими жителями и был перед ними ответственен. Город имел свою стражу, которую возглавлял городской воевода. Купцы приезжали в Грюнедаль из разных стран света, в него приходили различные путешественники и сказители. Город Грюнедаль был местом мирных людей и потому у его стен никогда не звенела сталь оружия и его стены не знали разрушительного огня. Был в городе и красивый храм, в котором его жители молились Основателю города и еще Творцу, - сейчас на месте того храма большая мусорная куча, а молятся там одни только вороны. Все было хорошо и жизнь текла своим чередом. Но однажды это все закончилось: это был День Пришествия. Я не знаю, когда это произошло точно, с того дня люди перестали считать годы. Просто с того памятного дня все стали говорить "до Пришествия" или "после Пришествия", - смотря, про что идет речь. До того же велся счет годам от основания города. Теперь никто не знает, когда был основан город Грюнедаль и кто был его основателем. Когда-то это все знали...
Одним летним все это и случилось. Перед этим уже много дней весь город с нетерпением ждал спасительного дождя, но был вновь обманут тяжелой и душной жарой. Все небо было затянуто разжиженными бесцветными облаками, но солнце все равно присутствовало и делало жизнь нестерпимой - как это происходит иногда летом. Даже петухи, обычно горланящие, что свет ни заря, в тот день не кричали и не будили своим истошным криком жителей: то ли они, как и все живые твари устали от жары, то ли были чем-то насторожены и что-то недоброе предчувствовали. Кто знает...
Рано утром, еще до того, как ночная стража по обыкновению должна была прекратить службу и передать свои дела дневной страже, колокол на большой башне ратуши молчал, вместо того, чтобы пробить наступление нового дня и разбудить горожан. И мало того, стражники, которые были должны были разбудить деревянными трещотками самых ленивых и нерасторопных, на этот раз на улицах не появились, и их трещотки, которые так досаждали некоторым, в этот раз не гремели. Многие горожане, любящие поспать подольше или просто понежиться в постели, этого бы и не заметили и спали бы себе спокойно, ничего не подозревая, не будь в городе людей разных профессий, чья работа требует от них каждодневного раннего подъема: молочников, хлебопеков, дворников, пастухов, лавочников, разной прислуги. Они-то и забеспокоились, предчувствуя что-то неладное в том, что не бил колокол, не кричали петухи и не трещали деревянные трещотки, - ведь раньше такого никогда не случалось.
И вот встревоженный люд пошел к ратуше, как было в Грюнедале заведено по негласной традиции в случае событий из ряда вон выходящих. В здании ратуши тогда заседал магистратный совет: встревоженные люди надеялись получить разъяснения от властей. Но к их удивлению в ратуше никого не оказалось, кроме ночного сторожа с ключами, стражника и нескольких писарей, которые сами недавно подошли и ничего не знают. Сторож тоже ничего не знал, так как никуда от ратуши не отходил. Он объявил людям, что никого в ратушу не пропустит: "Вы ждите старейшин, они вот-вот прийдут и все образумится". Люди с ним согласились и стали ждать старейшин. Пока люди ждали у ратуши, их собралось большое количество, и начались между ними пространные разговоры и пересуды. Тогда кто-то попросил стражника сбегать к колокольне и посмотреть, где звонарь и узнать, почему он не пробил наступление дня.
Стражник сходил в колокольню, но тут же быстро вернулся. Он был заметно встревожен и рассказал собравшимся следующие: звонаря на колокольне не оказалось, хотя вещи его он обнаружил - словно бы звонарь убежал из колокольни в панике. Тогда стражник подумал, что звонарь испугался из-за колокола и поднялся на самый верх, чтобы проверить в сохранности ли он. Колокол оказался в сохранности, но, посмотрев вниз, с высоты колокольни, за городские стены увидел странную картину: почти рядом с городскими стенами стоит большое количество неизвестных ему вооруженных людей и чего-то ждет. Эти странные люди разбили лагерь прямо у городских ворот: они поставили палатки и разожгли костры, словно кто-то дал им право на подобные действия.
Люди Грюнедаля не знали, что и думать. На купцов прибывшие незнакомцы не походили. Больше всего они напоминали солдат какого-то войска, неизвестного Грюнедалю. Неизвестное воинство пока ничего не предпринимало: оно расположилось себе у моста и словно чего-то ожидало. Стражник как не старался не смог рассмотреть, есть ли у странного войска какой-либо флаг или штандарт... Сначала люди подумали, что речь идет о войске из соседнего государства, чей сюзерен по традиции считался союзником Грюнедаля и носил почетный титул протектора. Однако, это предположение тут же отверг стражник, так как солдат союзного государства он видел много раз, и прекрасно знает, как они выглядят. Многие с ним не согласились, и предположили, что правитель союзного государства решил развязать против города войну, и лишить его древних вольностей, завладев всем городским имуществом и наложив на его жителей большие налоговые сборы. "А если так, - говорили эти люди, - то нечего нам ждать, пора созывать ополчение и открывать для этого оружейную палату..."
