Александр Казанцев - Поджигатель планеты (Пылающий остров - 2)
Он неторопливо освобождался от этого снаряжения, передавая его матросам. Те смотрели на него с нескрываемым любопытством
Вслед за вахтенным офицером, сходившим за командиром корабля, к группе моряков вокруг подводного пловца подошел и сам капитан, тщательно одетый пожилой моряк с прищуренными глазами.
- С кем имею честь? - спросил он по-английски.
- Дмитрий Матросов, - на чистом русском языке ответил пловец.
- Матросов? Русский?
- По-английски - мистер Тросс. Так у них принято усекать фамилии. Прыгнул с яхты Вельта не ради купания.
- Понятно. Хотите отдохнуть?
- Времени нет, товарищ капитан. Зафиксируйте, пожалуйста, что над видимым на горизонте островом Аренида возник воздушный пожар. Подробные сведения о нем я должен доставить в Москву немедленно.
- Мы вызовем вертолет. Перебросит до аэродрома.
- Вот переодеться не прочь.
- Офицеры помогут. Товарищи, подыщите что-нибудь товарищу Матросову.
- Вот спасибо.
И вдруг совершенно неожиданно недавний "мистер Тросс" обнял строгого капитана советского корабля и расцеловал.
- Простите, товарищ капитан. Кажется, вымочил вас, - смущенно сказал он.
- Дело морское! - засмеялся моряк.
В воздухе летел вертолет. Сверху океан из-за бегущих по нему волн казался заштрихованным. В одном месте штриховка застилалась дымкой, сквозь которую просвечивали языки пламени.
Неподалеку от полосатой океанской глади беленьким пятнышком застыл корабль "Академик Королев".
Моряки наблюдали, как повис над палубой вертолет. С него сбросили веревочную лестницу, и по ней с завидной ловкостью стал взбираться появившийся на корабле Матросов.
Чья-то куртка на могучих плечах была ему маловата. Когда он уже забирался в кабину вертолета, она лопнула по шву, вызвав улыбку и шутливые замечания моряков
Зашить куртку удалось только на сверхскоростном лайнере, гордости советского воздушного флота, паровом самолете, или паролете, как его называли.
Развитие авиации пошло по линии использования двигателей внутреннего сгорания, а потом реактивных двигателей. Казалось, паровой двигатель навсегда ушел из авиации. Однако именно к паровому двигателю для самолетов вернулась техника на новом уровне своего развития. Паровой двигатель открыл дорогу в авиацию атомной энергии.
В задней кабине самолета помещался удаленный от пассажиров атомный реактор. Применение быстролетящих нейтронов позволило сделать его очень легким. Реактор охлаждался кипящей при колоссальном давлении водой. Образующийся при этом пар направлялся в компактную паровую турбину сверхвысокого давления, на валу которой со скоростью в тридцать тысяч оборотов в минуту вращался постоянный магнит электрического генератора высокой частоты. Электрический ток направлялся по проводам к высокочастотным электромоторам у винтов.
Как это ни парадоксально, но во время полета количество расщепляющегося вещества не уменьшалось, а увеличивалось в реакторе. Распад первичного вещества - урана-235 - вызывал не только освобождение энергии, но и превращение обычного урана-238 в более тяжелый плутоний, который прежде не встречался в природе и был лишь угадан русским ученым Баковым, когда-то опубликовавшим статью о гипотетических трансурановых элементах. Получалось как будто так, что паролет в полете практически не расходовал топлива и мог летать без посадки очень долгое время... Паровая установка позволила использовать на нем ядерную энергию. Пар с триумфом возвращался в авиацию.
Командиром паролета был прославленный советский летчик Валентин Иванович Баранов, хранитель традиций Чкалова и Громова, как он о себе говорил. За свою летную жизнь он установил множество авиационных рекордов, но все они были им же побиты на паровом атомном самолете, который летал выше, дальше и быстрее остальных. Валентин Иванович гордился теперь, что его экипажу выпала честь доставить со сверхзвуковой скоростью Матросова в Москву.
Был Баранов высокого роста, носил рыжие бакенбарды и обладал гремучим басом.
- Черт тебе в крыло! - кричал он Матросову, отняв у него лопнувший пиджак и заставив двух миловидных бортпроводниц привести в порядок костюм единственного пассажира.
Паролету не требовалась посадка, он доставил Матросова прямо на подмосковный аэродром.
В пути Матросов имел телефонный разговор с Москвой. Ему предложили сразу прибыть на экстренное заседание ученых в Академии наук.
Когда гигантский паролет с задранным носом, напоминая собой неведомое чудовище с другой планеты, коснулся колесами бетонной полосы, с ним почти поравнялась вызванная Барановым пожарная машина.
- Черт тебе в крыло! - кричал по радио командир. - Выдвигай лестницу, лестницу выдвигай, тебе говорю. Не пожар тушить тебя вызвали, а пассажира принять. Вместо трапа!
Начальник пожарной охраны аэродрома, стоя на подножке машины, сам руководил таким неожиданным маневром. Лестница начала выдвигаться, но... черная "Чайка" обогнала пожарный автомобиль и поравнялась с открывшейся дверцей паролета, в которой показался Матросов.
Он не стал ждать, пока пожарники приставят лестницу и самолет остановится. Еще на ходу он спрыгнул с высоты второго этажа и тотчас вскочил в открывшуюся дверцу "Чайки".
- Вот черт ему в крыло! - восхищенно крикнул Баранов. - Нам бы в авиацию таких парней!
"Чайка", скрипя шинами на виражах, мчалась к выезду с аэродрома, где ее ждали две желтые орудовские машины с синими полосами вдоль корпуса.
Стоя перед собравшимися учеными, ошеломленными известием, что воздух горит, Матросов объяснял:
- Шестой окисел образуется при горении воздуха в присутствии редчайшего катализатора - фиолетово газа с острова Аренида. Я сам это видел. Мне удалось собрать шестой окисел, который в виде порошка оседал на землю во время демонстрации нового оружия в Западной Европе.
И он показал ученым пробирку, с которой не расставался со времени парада, устроенного Вельтом для экспертов в Ютлаидии.
Глава V
ВОЗДУШНЫЙ КОСТЕР
- Лодка на горизонте!
Капитан невольно обернулся к репродуктору.
- Моторная лодка на горизонте! - повторил голос.
Капитан "Голштинии" тяжело засопел и с трудом поднял из-за стола свое грузное тело.
Его помощник, мятый и желтый, как прошлогодняя газета, тоже встал, и они вместе вышли на палубу.
Капитан взбирался на мостик впереди своего спутника, но все-таки его круглая голова не могла подняться выше тощей, жилистой шеи помощника.
Горизонт был чист. Выпуклый край моря казался вырезанным резцом. Четкая линия его особенно подчеркивала спокойствие холодного неподвижного дня.
