Луи Тирион - Несгибаемый коммодор
Впервые после изобретения гипно были задействованы теперь в самом Дворце о Семи Вратах. Зеленые полосы запылали во всех помещениях, отведенных для обслуживающего персонала Ноосики. Несчастные девушки, не привыкшие к такого рода психическим атакам, оказались не в силах хоть на минуту отвлечься от непрерывно разворачивающихся перед их затуманенным разумом сказочных картин, в которых воплощались все их мечты и. грезы. И только Прине ценой невероятных усилий удалось вырваться из этого сладкого плена иллюзий. Она мужественно искала выход из сложившегося положения.
Девушка исходила из того, что помещения, где размещались служанки, контролировались не так строго, как остальная часть дворца, поскольку никому и в голову не приходило опасаться этих хрупких созданий. Ход ее рассуждений оказался правильным, и Прине довольно легко удалось выйти из своей комнаты.
До момента грубого вмешательства Аршо ее хозяйка долго беседовала с ней, и служанка достаточно хорошо представляла себе, что задумала Ноосика. Маленькая фигурка Прине бесшумно скользила по сумрачным коридорам. Она была полна решимости претворить план госпожи в жизнь.
Но, осторожно пробираясь к помещению Центрального Мозга, Прине, естественно, не знала, что Повелитель задерживал начало торжественной церемонии открытия игр.
Внезапно и разом все гипно в Империи погасли, а на гигантских экранах появилось изображение Повелителя. Разодетый в блестевший золотом сурил с двумя ослепительно сиявшими «орниксами» на плече — показателями его чина, — Феакс сурово вглядывался в лица подданных.
— Соотечественники! — обратился он к народу. — Вы видите, что я предстаю перед вами в форме Главнокомандующего имперскими космическими силами. Это вызвано тем, что всем нам грозит величайшая опасность. Полчищам варваров удалось обосноваться на рубежах нашей Империи, и в настоящее время мы принимаем меры к их ликвидации. В этой связи игры отменяются, а всем собравшимся предписывается немедленно вернуться в те миры, откуда они прибыли. Все указания будут доведены до них отдельно позднее.
Это обращение не вызвало у населения никаких бурных эмоций. С незапамятных времен антефаесы привыкли полностью доверять своему Повелителю, и уже ничто не могло взволновать их. Поэтому, когда вновь включились гипно, все взоры дружно вперились в них и над громадной Империей нависла тишина.
К этому времени Прине уже почти подошла к помещению, где размещался Центральный Мозг. Велико же было ее удивление, когда она увидела Феакса, выходившего оттуда в полной военной форме. Прине едва-едва успела скрыться за колонной. Пока крупно вышагивавший Повелитель и семенивший вслед за ним Аршо удалялись по коридору, автоматическая дверь стала медленно закрываться. Прине за их спиной метнулась к входу и в последнюю секунду проскользнула в узкую щель, оказавшись запертой в центральной диспетчерской Мозга.
Это секретное помещение Прине представляла себе только со слов Ноосики, поэтому была поражена, когда своими глазами увидела чудовищные размеры находившихся там технических средств. Они превосходили все, что Прине могла только себе представить. Сразу же потерявшись в этом лабиринте последовательных залов, верная служанка Ноосики почувствовала себя перед исполинскими машинами маленькой девочкой, не крупнее рысенка. Она и понятия не имела, для каких нужд были созданы все эти бесконечные ряды панелей, перед каждой из которых стояло кресло. Откуда было Прине знать, что это блок ручного управления Мозгом на абсолютно невероятный случай выхода его из автоматического режима работы. Все в этом мире антефаесов было расписано-разлиновано, но только вот операторы в это время таращились где-то в городе в свои гипно, а не сидели в креслах. Прине продолжала продвигаться вперед.
Вначале, ошеломленная увиденным, она решила, что заблудилась, но потом все же сориентировалась и теперь уверенно шла к цели. Ноосика ей рассказывала, что сразу после этого ряда панелей она выйдет к главному рубильнику, которым разом обрывают все связи между Антефаесом и Мозгом. В свое время его создатели предусмотрели подобное устройство в связи с рядом случаев выхода из-под контроля отдельных малых модификаций Мозга экспериментального характера. Это подало мысль о гипотетической возможности кризиса с Центральным Мозгом. Тогда-то заодно установили и ручное управление. За все тысячелетия никаких неконтролируемых действий Мозг не предпринимал, но рубильник, начисто отключавший его, продолжал существовать. Прине сразу же и легко его распознала. Он был выполнен в виде длинной металлической рукоятки, которая кончалась шаром из слоновой кости с печатями Семи Мудрецов. Феакс, придя к власти, распорядился уничтожить эти символы былых руководителей во всей Империи, но не счел нужным заменять из-за этого изящное изделие, о существовании которого было известно всего лишь трем лицам в государстве.
Собрав все силы, Прине ухватилась двумя руками за костяной шар и, не колеблясь, опустила рукоятку. К несчастью, Ноосика забыла предупредить ее, что держать рубильник в таком положении не следовало дольше нескольких секунд.
Джорд Маоган сразу заметил исчезновение энергококона, удерживавшего его в этой идеальной тюрьме. Он прекрасно помнил все, что говорила Ноосика и, даже не имея от нее за это время никаких известий, все время был настороже, готовый совершить тот мгновенный прыжок, о котором она предупреждала. За доли секунды коммодор преодолел удерживающий его ранее барьер, но, к его изумлению, энергополе не восстановилось. В этот момент во дворце заулюлюкали все системы тревоги. Коммодор понял, что произошло что-то непредвиденное, раз не удалось избежать включения сигнализации. Джорд Маоган, не раздумывая, со всех ног устремился к апартаментам Ноосики. У него еще оставалась надежда заполучить пульсатор, и возможно, воспринять новые инструкции.
Глава седьмая
Своими размерами и мощью Орвел заметно выделялся в стае урвалов, которые во влажной полутьме подвала, пронизанной тяжелыми животными запахами, начали понемногу терять терпение. Где клыками, а где ударами лапой или крепким толчком плеча главарю удавалось, однако, не допускать свары и навязывать свою волю.
Богатый уголовный опыт помог ему высчитать, что наиболее подходящий момент для нападения на трибуны наступит тогда, когда урвалы, возбужденные запахом свежей крови, который давали им почуять сторожа-автоматы, будут полны пьянящего стремления к убийству просто ради убийства. Но время шло, и становилось все труднее и труднее удерживать этих отвратительных тварей от грызни между собой.
