Брайан Стэблфорд - Город Солнца
— Может, это не имеет значения здесь сейчас. Мы можем отправиться домой и оставить всё, как есть. Но не всегда это будет один город… и, быть может, даже, один мир. Через несколько сотен лет Сам сможет построить свои собственные космические корабли. Он сможет основывать свои собственные колонии. Он сможет послать "Миссию Дедала" на Землю, чтобы предлложить помощь нам. И ты знаешь, Алекс, что это будет за помощь. Вовлечение в Самого.
— Больше это не нейтральная почва, Алекс. Ты должен видеть это. В свете того, что ты рассказал нам, мы должны действовать. У нас очень простой выбор… или мы пытаемся уничтожить эту штуку здесь и сейчас, или мы докладываем и предоставляем действовать Питерсанту. В конечном счёте это приведёт к тому же результату. Ты знаешь, так же хорошо, как и я, что ОН не рискуют. Они не ограничатся уничтожением паразита в городе. Они уничтожат весь этот мир. Они стерилизуют его полностью. По сути, они, вероятно, сделают это в любом случаеесли только мы не сможем привести весские доказательства, что опасность отвращена.
Несколько секунд я просто не мог говорить. Во рту ощущался противный вкус.
— Думаю, ты ошибаешься, — между тем сказал Конрад. — Они не прикажут уничтожить целый мир. Располагая подобными фактами. Поднимется вопль. В ОН имеются люди, которые окажутся не готовыми признать, что это представляло какую-либо угрозу. Нашлись бы люди, которые посчитали бы идею Самого весьма привлекательной. Земля теперь является истощившимся миром… Поиски новых возможностей достигли отчаянного накала. Они не смогли бы удержать это в секрете… это просочилось бы наружу. Комитеты ОН слишком велики и слишком разнородны, чтобы поддерживать секретность. Бомбардировка этой населённой системы, вплоть до полного уничтожения, никогда не была бы приемлемой для мира в целом.
— Это будет зависеть, — спокойно сказал Натан, — от того, как ситуация будет подана людям. Если угроза будет обрисована нужными средствами… Всё зависит от службы по связям с общественностью.
— Ты безумец! — сказал я. — Ты хочешь, чтобы это произошло.
— Нет, — ответил я. — Нет, не хочу. Я всего лишь указываю на то, что это — одна из альтернатив. Возможно, как говорит Конрад, это и не обязательно. Но это возможная альтернатива, правдоподобная, и, как мне кажется, весьма вероятная.
— Альтернатива чему? — Спросила Карен.
— Альтернатива принятию нашего собственного решения, конечно. Именно об этом я и говорю. Я говорю, что мы должны решить потому, что если не мы, то решит кто-нибудь другой. А мы находимся в положении, когда от нас многое зависит. Именно мы можем вынести наиболее точное суждение. Мы находимся здесь, имеем дело с реальностью. ОН находятся дома, имея дело с вероятностями. Что я предлагаю: мы должны вынести суждение и привезти домой с тем, чтобы отстоять его. Если мы предложим ОН обоснованное решение, к которому пришли, мы сможем добиться, чтобы это решение было претворено в жизнь. Я хочу уничтожить паразита, если это возможно, не уничтожая всех лидей или целый мир. Конрад уже указал, как это может быть сделано — найти группу генов, которая остановит заражение паразитом новых хозяев. Защитить от инфекции новое поколение. Тогда Сам медленно умрёт вместе с нынешним поколением.
Ещё пока он говорил, я понял, что это безнадёжно. Это просто не сработает. Конечно, мы могли создать искуственный хромосомный сегмент, который буджет переносить вирус, чтобы распространить его среди населения города. Конечно, это обеспечит новорожденных иммунитетом к инфекции. Но как долго? Сообщество паразита обладало несчётными биллионами отдельных клеток, каждая из которых была по-своему самостоятельной, со временем регенерации, измеряемым часами. Какая скорость мутации потребовалась бы ему, чтобы найти путь в обход иммунитета? Натан не имел ни малейшего представления о скорости, с которой паразит мог бы эволюционировать, встретившись с нападением на него. Для этого не потребовалось бы сознание… только время.
Но я не собирался говорить ему это. Ни в коем случае. Я только надеялся, что Конрад и Линда будут держать свои рты закрытыми.
— Ты говоришь, что мы должны вынести суждение, — сказал я. — Ты говоришь, что если напряжём свои мозги, то можем привезти домой полностью готовое решение и сможем отстоять его вплоть до претворения в жизнь. Всё, что нам нужно сделать, это зарядить наши пушки, верно?
— Если принять решение здесь и настаивать на нём, — согласился он, — у нас есть все шансы отстоять его дома. Это со всех точек зрения лучше, чем если оставить проблему им. Это лучше, учитывая настоящую ситуацию… и это также даёт нам слабый шанс выполнить задачу своей миссии. Мы должны показать, что способны справиться со всеми проблемами, с которым люди скорее всего могут встретиться среди звёздных миров. До тех пор, пока мы поддерживаем это впечатление полной компетентности, до тех пор у нас отаётся шанс на возобновление проекта колонизации… а это именно то, зачем нас полылали.
— Тогда давай не будем отбрасывать и третью возможность, — сказал я, игнорируя вторую часть его заявления, которая искуссно адресовалась моим симпатиям. — Предположим, что мы приняли решение здесь, и решили, что город должен быть оставлен в покое, и что людям нужно позволить продолжать их маленький эксперимент. Предположим, мы привезли это решение домой и зубами и ногтями сражаемся, чтобы его защитить. Смогли бы мы претворить это? Ты сам сказал, что в основном зависит от службы по связям с общественностью… что это всего лишь вопрос выбора правильных слов, вызывающих нужный эмоциональный отклик. Предположим, что ты съел собаку в деле убеждения… смог бы великий Натан Патрик продать эту идею суетным, растерянным комитетам ОН?
Он несколько секунд постукивал пальцами по крышке стола. Никто другой не прыгунул в ловушку. Мы находились на ринге, и все понимали, что дело не дошло до борьбы без правил. Пока не дошло.
— Возможно, и смог бы, — сказал он наконец, — если бы у меня были какие-нибудь средства для использования. Но сперва тебе пришлось бы убедить меня. Я думаю, что эта штука несёт в себе угрозу. И хочу видеть, что она остановлена. Я предпочёл бы сделать это своим способом, чем с помощью большой бомбы. Но в настоящее время я предпочитаю большую бомбу тому риску, на который ты хочешь пойти, располагая основаниями, имеющимися у тебя. У тебя преобладают чувства, Алекс. Ты относишься к тем людям, которые дважды подумают о том, стоит ли убивать тигра, нападающего на тебя, когда ты не можешь примирить решение со своим представлением о морали, твоя немедленная реакция оставить всё как есть… устраниться. Это — своего рода трусость, Алекс. Ты говоришь, что поскольку мы полностью не понимаем эту штуку, то должны позволить ей существовать. Что это не нам решать. Тогад кому же? Не ОН… Ты не хочешь предоставить решение им, поскольку они, скорее всего, окажутся упрямее меня. Кому же тогда? Богу? Но мы знаем на чьей стороне Бог, Алекс, и это не наша сторона.
