Александр Марков - Жестокая реальность
Павел разогнулся, как пружина, - сгусток мышц, вен и сухожилий. Ему бы теперь завыть волком, задрав голову к небесам, потому что мгновением раньше из плена облаков наконец-то вырвалась луна. Она была полной. Она залила этот мир серебристым пламенем, и теперь стал виден не только весь замок, но и дорога, вытекающая из-под ворот, и лес, который боялся приблизиться к стенам. Миклашевский и не подозревал, как близко бродила возле него смерть. Он не стал кричать, а только разлепил губы в улыбке. Его лицо было неестественно бледным, как у окоченевшего трупа. Его глаза сверкали, как драгоценные камни. Его предками были варвары. По крайней мере именно так называли их ромеи. Теперь кровь предков, проснувшись от долгого сна, бурлила в его венах.
Павел отвязал от пояса моток веревки, закрепил его на стене и бросил вниз. Он походил на рыбака, который забрасывает леску в озеро. Насаживать на нее приманку он не стал. Рыба была такой голодной, что попалась и без наживки. Веревка тут же натянулась.
Первым показался Мазуров. Ему было гораздо легче, чем Миклашевскому, поэтому у него на лбу даже не выступила испарина. Он легко перемахнул через стену, занимая боевую позицию и дожидаясь, когда к нему присоединятся товарищи. Ему было достаточно одного мимолетного взгляда на лицо Миклашевского, чтобы понять, что все в порядке. Пока все в порядке.
Когда внизу остался только один человек, они втянули веревку наверх и привязали к ней труп охранника. Осторожно, будто из-за резких толчков он мог пораниться или ушибиться о стену, они опустили его вниз, затем проделали ту же операцию со вторым охранником и опустили его вниз, а уже после этого, завернув в гимнастерку винтовки немцев, отправили их следом за хозяевами. Последним на стену залез Рингартен.
Теперь только едва различимые пятна крови обозначали то место, где погибли часовые. В ближайшие полчаса его никто не найдет, а к тому времени, когда следующая смена должна будет заступить на вахту, из замка уже уйдет жизнь.
О том, где может находиться секретное оружие, они сделали предположение еще во время тренировок. Пока это предположение в силе. Теперь они хотели его проверить, стараясь как можно дольше оставаться незамеченными. Именно поэтому они пока не применяли ни автоматов, ни пистолетов, да и немцы подпустили их так близко, что разумнее пользоваться ножами и кинжалами.
В военном министерстве, незадолго до начала войны, кто-то убедил всех остальных, что автоматы очень неэффективны, поскольку напрасно тратят много патронов. Там посчитали, что, стреляя из винтовки, можно поразить цель, затратив куда меньше боеприпасов, поэтому программы разработки российского автоматического оружия были приостановлены. В дальнем бою, когда до наступающего противника, которому негде спрятаться, остается несколько сотен метров, это утверждение было верным. Но забывалось, что в этом случае у обороняющегося есть время, чтобы хорошенько прицелиться. Но в ближнем бою, за то время, пока ты будешь передергивать затвор громоздкой и бесполезной в окопе винтовки, автоматчик успеет нашпиговать тебя свинцом, как утку яблоками. Штурмовикам приходилось использовать трофейные немецкие автоматы системы Шмайссера. Они им нравились, но входили в разряд дефицита, поскольку и у немцев этих автоматов было очень мало.
Мазуров посмотрел на Александровского и рукой показал ему на башню. Штурмовик кивнул в ответ. Их пути разминулись.
Иван боялся, что оступится, упадет, расквасит себе лицо или даже разобьется, поэтому шел осторожно, выставив вперед руки, как слепой, потерявший палочку и поводыря. В черном небе кто-то прорезал люк, в него лился лунный свет. Он притягивал. Александровский потянулся к нему, как ребенок, который тянется к вкусной конфете или к яркой игрушке. Наконец спиральная лестница вывела его на вершину башни. Он осмотрелся. Здесь не было ни души. Стекло прожектора покрывал слой пыли. Видимо, им давно не пользовались. Может, и лампа в нем перегорела. Возле стены лежала кучка праха. Ветер почему-то не разметал ее. Такие следы обычно оставляют после себя муравьи, поселившиеся в подвале дома и проевшие в его фундаменте лазы. Александровский приник к стене и посмотрел вниз - на двор. Сверху были хорошо видны вспомогательные строения - очевидно, подсобные помещения и казарма. У Александровского был автомат и три гранаты - вполне достаточно для того, чтобы прикрыть отряд и так нашуметь, что противник вообразит, будто на башне засело целое отделение. Основное внимание Иван сосредоточил на казарме.
Штурмовики немного задержались. Они появились секунд через тридцать, спустившись по крутой каменной лестнице. Чтобы ходить по ней и при дневном свете, необходимо обладать хорошей координацией и не бояться высоты. Ночью же, прежде чем сделать очередной шаг, приходилось нащупывать следующую ступеньку ногой и только затем, убедившись, что она действительно есть, переносить всю тяжесть тела. Ступеньки могло и не оказаться.
Казалось, что замок вымер. То ли немцы спали летаргическим сном, то ли их скосила эпидемия, выжить в которой удалось лишь двум часовым. В первом случае вместо профессора они должны наткнуться на спящую красавицу. Мазуров еще не подготовился к тому, чтобы обзавестись семьей, поэтому право поцеловать принцессу он, скорее всего, отдал бы кому-нибудь другому. Желающие найдутся.
Тысячи ног, которые прошли по этому двору, перемололи землю и камень в пыль. Она устилала весь двор тонким налетом. На нем отчетливо оставались следы.
Александровский внимательно следил за отрядом. Краубе и Рогоколь прикрывали отряд с флангов. Они держали наготове автоматы, поглядывая по сторонам. Рингартен шел в арьергарде и двигался большей частью спиной вперед. Зато он был уверен, что позади отряда не происходит ничего опасного. Там вообще ничего не происходило. Наконец Ремизов отделился от отряда и отправился к воротам замка.
Трехэтажный донжон, сложенный из массивных блоков, безмолвствовал. Когда опасность набегов воинственных соседей или чужеземных орд миновала и замок перестал выполнять свои основные функции, в стенах донжона пробили большие окна. Они изуродовали замок. Сейчас они были темными и лишь отблески лунного света играли на стеклах, пытаясь пробраться внутрь. Но они натыкались на массивные портьеры и отступали, так и не сумев просочиться сквозь них. Хотя нет, в одном из окон они, похоже, сумели зажечь слабенький огонек.
Водосток поддерживали гаргульи. Они же сидели на углах здания, взобрались на покатую треугольную крышу и взгромоздились на небольшой каменный выступ над дверью. Создавалось впечатление, что со временем их становилось все больше и больше и если замок простоит еще полтысячелетия, то места гаргульям здесь уже не останется и некоторым из них придется искать новое пристанище.
