Андрей Геращенко - Ночь быстрой луны
- Вы меня опередили - я хотел сказать то же самое, - кивнул Мухин.
Через два часа, ближе к концу рабочего дня, Вишневецкий вызвал к себе Гусева.
- Вызывали, Артём Фёдорович?
- Проходи, Слава, - предложил Вишневецкий, подняв голову от стола и указав на стул.
- Что-то минчане к нам зачастили. Не проверка ли намечается? - как можно более равнодушно произнёс Гусев, хотя ещё вчера заметил минскую "Волгу", но нигде не мог узнать цели приезда столичных гостей.
Впрочем, после двух ограблений валютного отдела и поползших по городу слухах о полтергейсте и "барабашках" не нужно было быть особенным провидцем для того, чтобы догадаться, зачем приехали минчане. Вишневецкий сразу же это подтвердил:
- Специальная бригада - для усиления. Всё же валютные отделы не каждую неделю дважды подряд грабят. Я поручил это дело Олешковскому, да и сам за него перед Мухиным отвечаю. Но пока подвижек нет - никаких следов и сплошные загадки. Да, кстати, тут Попов как-то перед Новым годом заходил - я забыл тебе сказать. Так вот - Попов под большим секретом сообщил мне, что как-то в парке Фрунзе видел, как ты исчез, а затем появился вновь прямо из воздуха. То ли он "Витьбичей" начитался, то ли просто не в себе.
Вишневецкий вспомнил про Попова как бы между прочим, но Гусев сразу же насторожился - шеф никогда и ничего не делал случайно или просто так. Вячеслав посмотрел на стол Вишневецкого и увидел, что под газетой лежит какой-то предмет, размером напоминающий пистолет.
- Так что с Поповым - будешь работать с ним дальше? - переспросил Вишневецкий, пристально посмотрев Гусеву в глаза.
"Словно кобра", - подумал Вячеслав и пожал плечами:
- А куда я денусь? Хотя с его "глюками" не соскучишься. Вроде и не пьяный был, когда я с ним встречался. Он мне и сам про это исчезновение все уши прожужжал.
- А ты?
- Как мог, попытался убедить, что я по воздуху не летаю. Попов вроде даже поверил, а сам к вам пришёл, - пожал плечами Гусев и вновь скользнул взглядом по предмету, лежащему под газетой.
Это не укрылось от Вишневецкого и подполковник, хлопнув рукой по газете, спросил:
- Знаешь, что здесь? На что похоже?
- Пистолет? - улыбнулся Гусев.
- От тебя ничего не скроешь. "Макаров". Тот самый, который у Калины отобрали при задержании. Узнаёшь? - Вишневецкий снял газету, поднял пистолет за ствол и протянул его Гусеву рукояткой вперёд.
Гусев взял пистолет и повертел его в руках:
- Они все похожи друг на друга. Только по номеру и узнаю. А так... У меня почти такой же.
- Э, нет - не скажи, Слава - предметы, они ведь, как люди! Двух одинаковых не бывает. У одного пистолета рукоятка чуть потёрта, у другого царапина на стволе, третий чуть чернее. Я свой и без номера среди сотни найду. Как ты думаешь - зачем я его тебе дал?
- Про Барловского напомнить? - неуверенно предположил Гусев.
- В том числе. И не только о Барловском, а и о нашей службе. С Барловским и Калиной надо быстрее решать. Минчане не зря здесь вертятся. Мухин в Минск планируется, а у нас сплошные минусы - Олешковский с ограблениями без подвижек, у вас с Романенко тоже пока не всё гладко - не протоколы допросов, а книжки фантастики! Так что или срочно выправлять ситуацию, или лучше застрелиться из этого самого пистолета! Вот тебе моя шутка, в которой слишком много правды. Давай сюда пистолет.
Гусев вернул пистолет Вишневецкому. Тот вновь положил его под газету и пояснил:
- Проверяли, не засветился ли пистолет в Смоленске. Тихо. В своё время он принадлежал отставному генералу МВД в Воронеже и пропал сразу же после его смерти.
- Разрешите идти?
- Иди, Гусев - иди! И помни про мои слова, - кивнул Вишневецкий.
После разговора с Вишневецким Гусев с Романенко отправились в СИЗО. Допросы Калины и его охранников практически ничего не дали. Калина стоял на своём - мол, приехал к Барловскому посоветоваться по поводу перспективы открытия казино в Витебске. То же в один голос твердили и вышколенные им охранники. Деньги, якобы, везли именно для этих целей, а Барловский их просто выкрал во время разговора. По сути, всех охранников нужно было отпускать, да и с Калиной возникало немало вопросов. Единственная зацепка незаконное хранение оружия. Но тот же Калина заявил, что ровно через неделю у него на руках будет разрешение на хранение оружия, которое он "впопыхах забыл дома". Гусев, хорошо зная российские реалии, не сомневался, что так оно и будет. Тогда придётся отпустить и Калину. Есть, конечно, задержанные спиртовозы, но доказать, что они предназначались именно для Калины, было практически невозможно. Единственным слабым звеном во всей этой криминальной цепочке был Барловский и Гусев с Романенко решили попытаться его дожать. Барловского с самого начала держали в одиночке, чтобы исключить какое-либо общение через всевозможные "малявы", "коней", перестукивания и тому подобные виды тюремной почты и к тому же отдельно от Калины и охранников, сидевших в обычном СИЗО, поместили в следственный изолятор КГБ, но в итоге всё оказалось напрасным - на последнем допросе Барловский, первоначально дававший смутные и сбивчивые показания, всё же получил каким-то образом указания от Калины и теперь уверял, что Калина и в самом деле приезжал для переговоров и уточнял детали снабжения алкогольной продукцией игорных и развлекательных заведений в Белоруссии. Во время разговора Барловский не удержался от искушения и похитил часть денег.
Романенко считал, что Барловскому как-то ухитрились передать записку от Калины, но Гусев с самого начала грешил на контролёра Гащенко, который, скорее всего, передал слова Калины устно. В любом случае необходимо было что-то кардинально менять. С одной стороны Гусев сейчас больше думал о предстоящей свадьбе и о том, как пополнить свой денежный запас перед выездом на Запад, с другой же, после разговора с Вишневецким в нём заиграло чувство профессионализма и почему-то захотелось уйти на достойной ноте, успешно завершив дело. К тому же Барловский был вором, а, согласно глубокой убеждённости Гусева "вор должен сидеть в тюрьме". Себя Гусев вором не считал и не осознавал. Он чувствовал, как между ним и его товарищами по комитету растёт и углубляется пропасть, но, вместе с тем, всё, случившееся за последний месяц, было настолько необычным, что даже двойное ограбление валютного отдела "Беларусбанка" представлялось Вячеславу продолжением удивительного, захватывающего сна.
- Всё, Андрюха - соберись! Сегодня работаем с Барловским по максимуму! При нём же отпустим охранников Калины. Зовём?
- Давай, - кивнул Романенко.
В кабинет с единственным, узким, зарешёченным окном ввели Барловского.
- Садитесь, Борис Самуилович, - предложил Романенко.
