Радий Радутный - Мозаика странной войны
Истребители подошли ближе, разделились — Пилот с некоторым удивлением отметил, что два из них почти такие же атмосферники, как у него, усмехнулся — “что, уроки не проходят даром?”, и покачал крыльями. Все четыре аппарата незамедлительно ответили тем же, затем один атмосферник подошел вплотную и пристроился борт о борт.
— Покажи лицо! — прохрипели наушники мертвым механическим, явно прошедшим через скремблеры голосом.
Пилот повиновался незамедлительно — откинул забрало до упора назад, чуть ли не прижался носом к левому стеклу кабины и улыбнулся.
— Кто такой и откуда летишь? — поинтересовался мертвый голос в наушниках.
— Пилот. Завербован около трех недель назад. Был на Санатории, координаты…. черт, не помню, запросите Ящик. После возвращения обнаружил, что база разрушена, набрал координаты ЗКП[23]… то есть ваши — и прыгнул.
— О`кей, двигайся за мной! Но без фокусов! — все так же мертво прогудели наушники.
— Понял… — уже не так радостно пробурчал в микрофон Пилот и следующие полтора часа обиженно молчал.
Атмосферники вывели его на длинную серо-зеленую, словно выкрашенную специально (впрочем, скорее всего, так оно и было) полосу, до момента касания держались рядом, затем неожиданно резво взмыли вверх и чуть ли не вертикально ушли в облака. Магнитодинамички шли чуть сзади, снижая скорость синхронно с его пробегом, и только после окончательной остановки тоже ушли вверх.
Серый бетонный нарост чуть в стороне от ВПП раскрылся, выпуская такой же серый броневичок, и закрылся снова, как только тот проехал шлюз.
— Приветствую, — сказал встретивший Пилота “родственник”, вежливо открывая перед ним дверцу. — Я Гэбист.
— Кто? — не понял сразу Пилот.
— Гэбист. Госбезопасность — слышал о такой службе?
— Да уж… — протянул Пилот. — Приходилось. Только…
Он запнулся.
— Что, с трудом представляешь себя на такой службе? — усмехнулся встречающий. — Я тоже. Однако чего только не сделаешь за определенное вознаграждение, правда?
Пилот вежливо улыбнулся.
— Шучу, конечно, — тоже усмехнулся Гэбист. — А в общем-то, работа как работа. И здесь, как видишь, моя специальность тоже пригодилась.
— Это в каком смысле? — заподозрил неладное Пилот.
— А в простом, — вдруг перестал усмехаться Гэбист. — В течение ближайших… ну, в общем, за минимальное время нам с тобой предстоит разобраться во многих вопросах. А до этого тебе придется посидеть под замком.
— Докатились! — орал в потолок Пилот. — Чужих шпионов ловить не умеете, так давайте своих в кутузку сажать! Ламеры! Идиоты! Я, как дурак, спешу к ним с известием о гибели базы, а они меня — под замок!………………..!…………………..!…………………. вас в…………… через…… за………… под…………….. сквозь…………. на………………. об ……….., и всех ваших родственников по материнской линии тоже!
Тут он вовремя вспомнил, что родственники у них те же, что и у него самого, и заткнулся.
Если честно, орал и матерился Пилот больше от скуки, чем от реальной злости. В глубине души он прекрасно понимал, что после разгрома и гибели базы волна подозрений неизбежна и даже необходима, что в поимке шпионов, выведших врага на уязвимое место защищенной временной линии лучше перебдеть, чем недобдеть, и что Гэбист явно хочет для начала осмотреть атмосферник, опросить компьютер и только потом взяться за самого Пилота.
Но легче от этого не становилось.
Мало утешала и мысль, что очутившись на месте главы местной же службы безопасности, он, то есть Пилот, вел бы себя точно так же, а то и хуже, так что обижаться вообще не на что.
Поматерившись для порядку еще несколько минут, Пилот закрыл глаза и попытался уснуть. Сначала это даже удалось, но уже через несколько минут такого радостного беспамятства из глубин подсознания поползли воспоминания о Психологе, Контактере, Стратеге, Подводнике, любимой девушке, наконец… Пилот с криком вскочил и предпочел просто поваляться на койке, тупо уставившись в потолок.
Дверь открылась с легким шуршанием, Гэбист вошел и устало опустился на стул рядом.
— Что слышно хорошего? — равнодушно поинтересовался Пилот.
— Мне бы хотелось уточнить некоторые детали, — игнорировал его вопрос гость. — Расскажи, пожалуйста, подробнее о твоем отлете с Санатория.
— А что здесь рассказывать? Заправился, залез в атмосферник, закрыл кабину, взлетел, набрал высоту — да, атмосфера там потоньше, так что я набрал не тридцать тысяч, а где-то двадцать-двадцать одну, запустил Переход — и прыгнул.
— Сзади ничего подозрительного не заметил?
— “Сзади” — это где?
— На поверхности планеты.
— Ничего. А что?
— Высоту набирал по спирали или по прямой?
— По прямой. Не хотелось устраивать Переход над головами.
— Высоту точно не помнишь?
— Точно не помню. Тысяч двадцать — двадцать одна. Но вообще-то, ты можешь спокойно запросить параметры перехода у Ящика.
— Запросили уже… — поморщился Гэбист.
— И что?
— Дать бы тебе по голове за такие вопросы! — неожиданно вспылил собеседник. — Бля, не был бы ты мной самим — сейчас бы валялся на полу с закрученными за голову ногами и рассказывал бы, рассказывал, рассказывал! Тьфу!
— Как, однако, я круто пал! — присвистнул Пилот. — Неужели приятно было таким заниматься?
— Всяко было, — уже поспокойнее буркнул Гэбист. — Бывало и приятно. Ладно, кончай скандалить. Ящик мы уже опросили. Вообще-то ты чист. Почти.
— А что значит “почти”? И к чему эти допросы?
— А к тому, что через пару минут после твоего отлета Координатная Линия… ну, Санаторий, в общем, — перестала существовать.
— К-как это? — Пилот вскочил с койки. — Как перестала?
— Очень просто. Так же, как и база. Гигатонная бомба в океан — и в реакцию вступает дейтерий гидросферы. Планета — в пыль.
— А… а бомба откуда?
— А вот это и есть самое интересное. Знаешь ли ты, что магнитодинамички вызывают возмущения во временном потоке?
— Нет, первый раз слышу. Но причем тут магнитодинамички?
— А при том, что таких возмущений в районе Санатория не зафиксировано.
— А в районе базы?
— Возле базы сам черт ногу сломит, — смутился Гэбист. — Там же летало все, что могло от земли оторваться. Там линия еще лет двести в порядок приходить будет — да и то, только если прямо сейчас все взорвать.. Но речь не о том.
— О чем же? — уже не так бурно поинтересовался Пилот.
— О том, что гигатонную бомбу доставили на Санаторий на атмосфернике.
— На… моем?
На Пилота жалко было смотреть. Несколько секунд Гэбист с наслаждением разглядывал посеревшее лицо допрашиваемого, затем с явным сожалением ответил:
