Николай Томан - По светлому следу
— А как же документ немецкий с моей подписью? Нашли его, Владимир Александрович?
— Э, да черт с ним, с этим документом! — весело ответил Дружинин. — Не нашли мы документа. Да, видно, и не клали его туда фашисты, а хотели только запугать вас. Они надеялись, что страх заставит вас оберегать их тайну. Ничего не вышло. Дух советский победил в вас этот страх. — И он крепко пожал руку старому кузнецу.
ПО СВЕТЛОМУ СЛЕДУ
Неожиданная поездка
Евгений Курганов проснулся в этот день раньше обыкновенного. Не вставая, он смотрел на белую стену своего маленького домика из местного пористого камня, по которой медленно перемещался отпечатанный солнцем переплет окна.
Несколько дней назад экспериментальную базу, на которой Курганов работал старшим научным сотрудником, посетила специальная комиссия Бакинского энергетического института, которому база была подчинена. С тех пор и Антон Кириллович Сарычев, начальник базы, и Дмитрий Астров, молодой талантливый инженер, которого Сарычев считал своим учеником и последователем, как-то изменились вдруг. Дмитрий, впрочем, всегда был не очень разговорчив, а теперь ему было над чем подумать, так что молчаливость и задумчивость его имели хоть какое-то основание. Но почему Сарычев стал таким раздражительным? Почему с такой неохотой отвечал на вопросы Курганова?
Евгений напряженно думал обо всем этом, когда кто-то довольно бесцеремонно постучал в стекло. Приподнявшись на локтях, он увидел сухощавое пасмурное лицо Сарычева, просунувшееся в открытое окно.
— Собирайтесь, Евгений Николаевич, — хмуро произнес он. — На совещание в район нужно ехать. Забыл вчера предупредить вас об этом.
— На какое совещание? — удивился Евгений.
— По вопросу орошения, — ответил Антон Кириллович, позевывая и потирая свежевыбритые щеки. — Райком партии его проводит. Приглашают персонально меня, вас, Астрова. Придется ехать. Собирайтесь, Евгений Николаевич, буду вас ждать в машине.
Минут через пятнадцать Курганов был готов к отъезду. Его механик Асмар Рагимов был лучшим шофером на базе, и когда Сарычеву предстояла длительная поездка, он всегда брал его с собой. Решил он взять Рагимова и на этот раз.
Курганов ничего не имел против, приказал только Асмару вывести из фокуса свою параболоидную установку — солнечную машину, собирающую с помощью огромной вогнутой зеркальной чаши отраженные солнечные лучи узким пучком на гелиокотле, дающем пар высокого потенциала.
Асмар выключил поворотный механизм параболоида, автоматически подставляющий зеркальную чашу параллельно солнечным лучам, и она потускнела вдруг, потеряв весь свой блеск и величие. Когда Евгений подошел к автомобилю Сарычева, Дмитрия в нем еще не было.
— Разве Астров не собрался еще? — удивленно спросил Евгений.
— Он и не собирается, — ответил Антон Кириллович, и в голосе его почувствовалось легкое раздражение. — Не могу же я приостановить все работы на базе из-за этого совещания? Вы ведь знаете, как занят сейчас Дмитрий Иванович.
— А он знает об этом совещании?
— Знает, — будто сквозь зубы, процедил Антон Кириллович, — но ему не до того теперь.
— Совещание пошло бы ему на пользу, — заметил Курганов, садясь в машину.
— Вам-то оно на руку, конечно, — слегка понизив голос, проворчал Сарычев, — а ему — еще как сказать…
Евгений резко повернулся к Антону Кирилловичу и, едва сдерживая возмущение, заявил:
— Совещание это прежде всего на руку колхозному хозяйству района.
Сарычев поморщился, но ничего не ответил.
— Поехали, Асмар! — скомандовал он шоферу.
Минут пять ехали молча, затем Антон Кириллович повернулся к Курганову и спросил:
— Не понимаю, зачем мы с Астровым понадобились на это совещание? Вы коммунист, для вас присутствие на нем в обязательном порядке, но мы-то с Дмитрием Ивановичем люди беспартийные, зачем же нас на совещание в районный комитет партии потребовали?
— Кто потребовал, Антон Кириллович? — возмутился Евгений, сердито сдвинув брови. — Вас пригласили, но вы могли бы и не ехать, если полагаете, что вопросы орошения колхозных полей — дело сугубо партийное. По-вашему выходит, видимо, что к беспартийным ученым, работающим в засушливом районе Азербайджана, вопросы эти не имеют никакого отношения?
— Ну и колючий же вы человек! — проворчал Сарычев и недовольно отвернулся от Курганова.
Но у Евгения все бушевало внутри, и он не собирался кончать разговор.
— Нет, уж позвольте мне высказать все, Антон Кириллович, — раздраженно продолжал он. — Вы думаете, я не понимаю, почему с некоторых пор вы изменили отношение ко мне? Простить не можете, что, по моему заявлению, комиссия из института приезжала? Но разве это было неожиданностью для вас? Разве я не требовал от вас того же, что потребовала комиссия?
Сарычев молчал, сердито насупившись, а Евгений все еще не унимался и продолжал горячо обвинять Антона Кирилловича:
— И я и другие сотрудники нашей базы не раз предлагали вам вывести наши солнечные машины из “тепличных” условий экспериментальной базы на широкий простор колхозных полей и там завершить их испытание, но разве вы послушались нас?
— Вы добились своего, — отозвался наконец Сарычев. — Кончилась по вашей милости научная работа. Превратимся мы теперь из ученых-экспериментаторов в колхозных практиков.
— Ну, я вижу, с вами совершенно невозможно сегодня разговаривать, — сердито заметил Евгений, откинувшись на спинку сиденья, и не промолвил более ни слова во все остальное время пути.
Молчал и Антон Кириллович. Только Асмар вполголоса напевал какую-то азербайджанскую песню. Он, казалось, был совершенно спокоен, хотя Курганов хорошо знал, как близко принимал Асмар к сердцу все, что касалось экспериментальной базы.
Самед Мамедов мечтает о золотом ишаке
К зданию районного комитета партии Сарычев с Кургановым подъехали около десяти часов. Первый секретарь райкома Джафаров весело приветствовал их:
— А, ученые мужи! Салам алейкум! Вовремя приехали. Пойдемте, пора начинать совещание.
Их пригласили в президиум. Курганов сел рядом с Джафаровым, и секретарь райкома шепотом давал ему краткие характеристики каждого оратора. Когда на трибуну вышел председатель колхоза “Первое мая” Самед Мамедов, Джафаров заметил:
— Очень интересный человек. Лучший в области селекционер хлопка.
