Герберт Франке - Холод вселенной
Я не заметил, что схватка уже началась. Тихий металлический звук раздался где-то совсем рядом, с шипеньем взлетела вверх ракета, так ярко осветившая пещеру, что я даже прикрыл глаза, а когда снова открыл их, заслонившись рукой, я увидел, как замелькали внизу какие-то фигуры, они пытались поскорее укрыться за ледяным валом, но там, внизу, не было ледяных наростов — конусов и сосулек, — которые прикрывали нас, и противник оказался беззащитен перед нашими выстрелами, залпы и взрывы обрушились на него, одни стреляли из автоматов, другие из винтовок, вниз полетели гранаты, которые, описав длинную дугу, взрывались с глухим звуком, среди ослепительно белых ледяных кулис распускались красные цветы огня и дыма.
Мог ли бой так быстро кончиться? Неужели наши соратники и в самом деле настолько превосходили противника?
И вдруг сзади послышалась какая-то возня, затем предостерегающий крик — для отряда это было, видимо, не так неожиданно, как для нас; часть людей тут же развернулась и побежала навстречу прорвавшемуся с тыла противнику, надеясь перерезать ему путь. И в ту же минуту возобновился штурм снизу. Нападавшие лезли вверх, не щадя себя, и хотя многие падали, сраженные пулями, численное превосходство было явно на их стороне, и сдержать их натиск не удавалось.
Наши тут же изменили тактику: мы оставили свои укрепления и отступили в проход. Но это дало нам лишь короткую передышку — в зале уже слышались шаги солдат противника.
Я с удивлением отмечал, с какой беззаветной отвагой сражались эти люди. Казалось, никто из них не думал о собственной безопасности, про нас же, пленных, они и вовсе забыли. Валленброк и тут сумел сориентироваться и отыскал шанс на спасение. Он встал возле узкой расщелины, темневшей слева в стене, и пока вокруг шел кровавый бой, а мы инстинктивно, просто из страха и чувства самосохранения, подались назад, Валленброк подтягивал нас к себе одного за другим, — быстро, не произнося ни слова. Так нам удалось удрать под покровом темноты. Мы прошли по расщелине вперед и попали в маленькую пещеру, такую низкую, что продвигаться по ней можно было только ползком, и наконец, мокрые, задыхающиеся, залегли в тесной трубе — здесь был тупик, дальше хода не было.
Шум сражения пока доносился до нас, но уже приглушенно, изредка слышался то выстрел, то яростные выкрики, то глухое пыхтение: там, должно быть, дело дошло до рукопашной. Дрожа от холода и страха, мы скорчились в узкой щели и, прислушиваясь, ждали…
Даже когда все окончательно стихло, мы еще долго не решались высунуться из своего укрытия. Наконец Катрин вызвалась разведать ситуацию, а я предложил ее проводить.
Мы продвигались медленно, стараясь ступать как можно тише и притушив фонари. Удивительно, как недалеко мы, оказывается, ушли — всего каких-нибудь двадцать метров. Дойдя до выхода из расщелины, мы остановились, прислушались… Ничего. Только тогда мы осмелились войти в коридор, включили фонари поярче и посветили кругом…
На льду валялось несколько скорченных фигур, здесь нашли смерть человек десять. Мы осторожно осмотрели коридор с одной стороны, потом с другой… Нигде никаких следов жизни. И мы вернулись назад, чтобы рассказать обо всем остальным.
Скоро все опять собрались в коридоре; теперь можно было осмотреться не спеша. Среди убитых мы узнали нескольких членов нашего отряда, но много было и чужих — чернокожих. С них сняли все, что только могло пригодиться: одежду, оружие. На земле валялось несколько фонарей, мы подобрали их — оказалось, что батарейки оттуда вынули.
Валленброк побежал вперед по коридору, потом вернулся, пробежал в другую сторону и исчез. Скоро мы услышали его громкий крик, и только тогда я понял, что он искал. Мы подбежали к нему. Валленброк стоял на коленях, обняв руками собаку; глубокая рана зияла на ее голове, глаза остекленели. Нерон был мертв.
Валленброк мотал головой, словно пытаясь стряхнуть невидимую тяжесть, и бормотал все громче, все отчетливей:…бедное животное! Я отомщу за тебя! Вот во что превратились люди! Зачем таким жить? Я отомщу им, они у меня получат по заслугам…
Он все мотал и мотал головой, словно обезумев. Потом склонился над телом пса, и плечи его задрожали. Никогда бы не подумал, что он может так расчувствоваться. Меня это зрелище потрясло, думаю, другие были поражены не меньше. Однако нельзя было забывать об опасности, ведь она еще не миновала; кто знает, не услышал ли кто-нибудь крик, вырвавшийся у Валленброка? Если немедленно не принять мер, может случиться самое ужасное.
Что бы такое сделать, как успокоить Валленброка. чтобы он вернулся к действительности? Но он уже выпрямился и, все еще стоя на коленях, погладил собаку. Затем снял с нее ошейник, свернул его и положил в нагрудный карман старой форменной куртки. Затем он встал, оглядел нас, точно не узнавая. Мог ли этот человек продолжать руководить нами Положение у нас было довольно скверное: ни припасов, ни батареек — и ни оружия. Сможем ли мы спасти свою жизнь?
Мы переговаривались вполголоса, Валленброк в этом разговоре не участвовал. Вдруг Катрин подняла руку, приказывая всем замолчать…
Она первая услышала какой-то стон, он повторился еще и еще… Кто-то стонал в глубине, у стены. Мы пригляделись и увидели нависшую над ямой ледяную плиту. Под ней лежал человек в незнакомой нам форме, на полу валялся черный с голубыми полосками шлем. Это был юноша, почти ребенок! Темнокожее лицо, курчавые волосы Глаза юноши были закрыты, но губы зашевелились, и мы снова услышали шедший откуда-то из глубины груди, сдавленный, болезненный стон.
Катрин склонилась над ним, посветила — никаких видимых повреждений.
— Здесь его оставлять нельзя. Помогите мне!
Мы с Эллиотом вытащили юношу из ямы и отнесли на несколько метров выше, где была сравнительно ровная площадка. Глаза его все еще были закрыты, но дышал он ровно. Катрин, задержавшаяся возле ямы, подошла и укрыла юношу старым плащом. Он был без сознания. Эйнар пошарил в яме еще и поднялся, держа в одной руке пистолет, в другой — шлем.
— Посмотрите-ка! — Он указал на продолговатую вмятину на шлеме. — Сюда попала пуля.
Катрин откинула волосы юноши со лба, но никакой раны не обнаружила.
— Наверное, он просто контужен и скоро очнется.
Все это время Валленброк безучастно стоял, прислонясь к стене; сунув в рот обломок ароматки, он втягивал живительный запах — должно быть, нашел ароматку в кармане куртки. И вдруг он повернулся к Эйнару.
— Где ты взял пистолет?
Эйнар рукой указал на яму.
— Наверное, этот черный уронил.
— Дай сюда! — потребовал Валленброк. Эйнар, коротко взглянув на него, спросил:
