Фрэнк Герберт - Барьер Сантароги
— Если сейчас вы чувствуете себя хорошо, то я побежал, — сказал Марден. — Когда вам еще раз стукнет в голову провести подобную ночную экскурсию, дайте мне знать, хорошо?
— Ну разумеется, — согласился Десейн.
Этот ответ по какой-то одному ему понятной причине вызвал смех у Мардена, и так, смеясь, он покинул комнату.
— Умник чертов! — тихо выругался Десейн.
Он снова прошел к окну.
Психолог понимал, что теперь ему трудно будет оставаться объективным. У него не было никакой другой морской свинки, кроме самого себя. Какое же воздействие оказывает Джасперс на него? Впечатление необыкновенной ясности сознания и чувств? Могло ли подобное происходить при применении ЛСД? Над этим следовало тщательно поразмыслить. Чем были вызваны утренние симптомы? Переменой обстановки?
Он начал анализировать личностные качества отдельных сантарожцев, и сразу вспомнилась их постоянная настороженность, резкость поведения, явственно выраженная честность. Даже если острота восприятия действительно повышается, то как объяснить их столь наивные простодушные рекламные объявления? Разве можно оставаться кристально честным в отношениях с каким-нибудь пронырливым ловкачом?
Казалось, он может выбрать для наступления любое направление. Барьеры рухнули, как песочные стены, когда волны новых мыслей накатились мощным валом, принося с собой, однако, и новые загадки.
Дженни.
Десейн снова припомнил, что она отказалась участвовать в продолжении университетских исследований, касающихся последствий воздействия ЛСД на человеческий организм. Без видимой реакции после введения ЛСД. Биологи, проводившие эти исследования, хотели заняться изучением этого феномена, однако Дженни отказалась. Почему? Ее, разумеется, вычеркнули из списков, а изучение любопытной аномалии на этом и было завершено.
Дженни.
Десейн прошел в душ, что-то тихо напевая себе под нос и все так же ожесточенно размышляя. Плечо беспокоило куда меньше — и это несмотря на то, как он обращался с ним прошлой ночью… или, возможно, как раз благодаря этому — какая ни есть, а нагрузка.
«Я должен позвонить Дженни, — подумал он, одеваясь. — Может быть, мы сможем встретиться за ленчем».
Перспектива увидеть Дженни наполнила его удивительным восторгом. Внезапно возникло желание окружить ее заботой, испытывать при этом взаимную эмоциональную привязанность. Любовь… что это, как не любовь? Чувство, не поддающееся анализу. Его можно только ощутить.
И тут Десейн вернулся к действительности.
Его любовь к Дженни требовала от него, чтобы он спас ее от чар Сантароги. И ей придется помочь ему, осознает она это или нет.
Раздались два коротких стука в дверь.
— Войдите! — крикнул он.
В комнату проскользнула Дженни и закрыла за собой дверь.
Она была в белом платьице, перехваченном красным шарфом, красные сумочка и туфли придавали ее коже некую экстравагантную смуглость. Она на секунду остановилась в дверях, держась за ручку. Глаза ее были широко раскрыты и обеспокоенно взирали на Десейна.
— Джен! — воскликнул он.
Спустя мгновение она оказалась в его объятиях, пролетев через всю комнату. Он чувствовал тепло и податливость ее губ, и от тела ее исходил приятный аромат.
Дженни отодвинулась от психолога и посмотрела на него.
— Ах, дорогой, я так перепугалась! Мне все время мерещилось, как твой грузовик срывается в ущелье со скалы и среди обломков обнаруживается твое мертвое тело. Слава богу, позвонила Вилла. Почему же ты не позвонил сам?
Десейн приставил палец к кончику ее носа и мягко надавил.
— Я вполне способен сам позаботиться о себе.
— О, а я и не знала. Как ты чувствуешь себя, все в порядке? Я встретила в вестибюле Эла. Он сказал, что принес тебе кофе Джасперса.
— Я опохмелялся.
— Ты опох… О! Но почему тебе…
— Никаких «но». Прости, что заставил тебя волноваться, но у меня есть работа, которую я должен выполнить.
— А, вот оно в чем дело!
— И я буду делать работу, за которую мне платят.
— Ты что, связал себя с ними какими-то обязательствами?
— Дело не только в этом.
— Значит, они хотят получить от тебя еще что-то.
— Это больше, чем «что-то», Дженни, любовь моя.
Девушка помрачнела.
— Мне нравится, как ты произносишь «любовь моя».
— Не нужно уклоняться от темы разговора.
— Но ведь это такая прекрасная тема.
— Согласен. Но, может быть, как-нибудь в другой раз, ладно?
— Как насчет сегодняшнего вечера?
— А ты девушка целеустремленная.
— Я знаю, чего хочу.
Десейн вдруг поймал себя на том, что внимательно изучает лицо Дженни. Как там сказала Вилла: «Дженни знает, что делает»? Но как бы то ни было, он не сомневался, что она любит его. Это безошибочно читалось в ее глазах, в ее голосе, радостном и оживленном.
И все же нельзя было забывать о том что двое исследователей уже погибли в этом проекте… в результате несчастных случаев! А у него самого? Стихающая боль в плече и во всем остальном — как быть с этим?
— Почему ты так внезапно замолчал? — спросила Дженни, глядя на него. Он глубоко вздохнул.
— Ты можешь дать мне немного Джасперса?
— О, чуть не забыла! — воскликнула девушка. Она отодвинулась от Десейна и порылась в сумочке. — Я принесла тебе сыр и пшеничные хлопья — это будет твоим завтраком. Я забрала их из холодильника дяди Ларри. Я знала, что они тебе понадобятся, потому что… — Она замолчала, доставая сверток из сумочки. — Вот! — Дженни протянула ему коричневый бумажный сверток и внимательно посмотрела на Десейна. — Джил! Ты сказал: «Джасперса», — в ее глазах появилась настороженность.
— А в чем дело? — он взял пакет у нее. Она неохотно рассталась с ним.
— Я не хочу обманывать тебя, дорогой, — сказала Дженни.
— Обманывать меня? Каким образом?
Девушка проглотила комок в горле, ее глаза сверкали невыплаканными слезами.
— Мы дали тебе вчера вечером довольно сильную дозу, а потом ты попал в ту дурацкую пещеру. Тебе как, очень плохо было сегодня утром?
— У меня было ужасное похмелье, если ты имела в виду это.
— Я плохо помню это состояние, такое случалось со мной лишь в детстве, — заметила Дженни. — Когда растешь, в теле происходят изменения, которые затрагивают метаболизм. И еще в университете, когда я принимала участие в том безумном эксперименте с применением ЛСД, у меня на следующее утро было похмелье, — девушка взъерошила ему волосы. — Бедный ты мой. Я пришла бы сюда еще утром, но я была нужна дяде Ларри в клинике. Правда, он сказал мне, что ты вне опасности — Вилла вовремя вытащила тебя оттуда.
