Пирс Энтони - Макроскоп
Прошло двадцать минут. На высоком челе русского появилась испарина, волосы взъерошились. Иво тоже занервничал, он уже не представлял, на каком этапе игра, и хочет ли он вообще выиграть партию. Играли на что-то важное, на то, что Ковонову могло вполне принадлежать по праву. Хотя призом могло оказаться и вовсе что-то неосязаемое.
Почему он должен беспокоиться о победе или поражении? Гротон хотел, чтобы он победил, но Гротон вряд ли знал правду. Неужели нет ничего более важного, чем этот дурацкий чемпионат, к которому Гротон отнесся серьезней, чем к чему бы то ни было? К чему этот турнир, если его ближайший друг уже относится к флоре? Имя Иво будет красоваться первым в списке игроков в спраут – стоит ли это усилий?
Наконец ситуация прояснилась. Иво увидел выигрышную комбинацию. Через три хода русский нехотя признал поражение, и все закончилось. Ковонов встал и прошел к статуэтке, возвышающейся в центре комнаты. Осторожно поднял сверкающий экскаватор, видать, изрядно тяжелый для своих габаритов, и поставил его на стол.
Это и есть приз?
– Что это означает? – спросил Иво, указав на аббревиатуру СПДС на пьедестале, просто чтобы хоть что-то сказать. Он уж и не ждал ответа после всего произошедшего, но русский сказал, с сильным акцентом, недобро улыбаясь:
– Супер-Дупер-Пупер-Скупер. [10]
Затем он тоже покинул Иво, а тот все глядел на еще один пример неземного юмора Брада.
Покрытый платиной паровой экскаватор, с полумесяцем на двери и всем миром в пасти. Дружеский шарж на станцию, обладавшую самым чувствительным носом всех времен.
Так что, видимо, они устроили турнир в память о Браде, и победитель получил талисман. Его ценность была, несомненно, очень высока, – и в прямом, и в переносном смысле, – но нужен ли он Иво?
Иво неловко пристроил приз под мышкой и потащил его в свою комнату. Он посчитал, что будет неправильно понят, если вернет приз на место.
Как только он вошел, Афра проснулась и встревоженно спросила его:
– Что вы с этим делаете?
Она была еще в ночной рубашке и забыла одеть тапочки – зрелище довольно необычное, принимая во внимание ее щепетильность в одежде, но ее красота прорывалась через все преграды.
– По-моему, я это выиграл.
– Это вы так думаете, – на ее ногах был розовый педикюр.
– Я участвовал в соревновании, а это был приз. Мне что, поставить его назад?
– Помолчите и дайте подумать.
Она нашла тапочки, отряхнула ноги и одела их. Затем начала расхаживать в задумчивости по комнате, причем, по-мужски, делая широкие шаги и резко поворачиваясь. При движении, однако, проступали чисто женские детали ее тела. Иво глядел на нее, все еще прижимая к груди СПДС. Он понял, что Афра ему нравится в гневе не меньше. Она сорвала платок, и ее волосы развевались при поворотах. Стопроцентный белый, северо-западный европеец, никаких примесей... движения ее тела завораживали – мощная поступь, сильные взмахи рук, ритмичные сокращения диафрагмы. Определенно, она хотела видеть в нем не полиглота – замухрышку. Рожденная в Джорджии...
Внезапно она остановилась – волосы, груди, тапочки, – все замерло.
– Хорошо. Хотя, конечно, ничего хорошего. Нужно воспользоваться случаем. Бегите к Гарольду, я уверена, это он вас сюда впутал, и тащите его сюда срочно. Нет, это оставьте здесь. Ступайте.
Иво поставил статуэтку и поспешно вышел. Ему следовало сначала посоветоваться с Гротоном, зачем он тащился сюда с этим СПДС?
Кого он пытался обмануть? Он прекрасно знал, что привело его сюда.
– Вам удалось! – воскликнул Гротон, когда Иво рассказал ему о ходе турнира. – Вы выиграли Скупер!
– Так оно и было. Но Афра вне себя. Она хочет вас видеть, говорит – срочно.
– Хорошо. Умная девочка. Ну все, теперь у нас до черта работы.
Иво раньше не слышал от Гротона подобных выражений и восклицаний, это был еще один признак того, что ситуация серьезная.
– На них повеяло дыханием войны, – коротко процитировал Иво. История, как обычно, повторялась. Смерть сенатора обрекла макроскоп и все планы исследований в интересах человечества.
Гротон громко окликнул:
– Беатрикс!
– Да, дорогой, – немедленно послышался ответ.
– Надевай скафандр и жди нас возле шлюза – нам нужно будет перевезти кое-какое барахло.
Не дождавшись ее согласия, он потащил Иво в коридор.
– Боже, как я рад, что вам это удалось, – сказал он. – Они уже до нас добрались, это был единственный выход.
– Но я ничего не знаю. О чем вы говорите?
– Нет времени, – бросил Гротон.
Иво опять пожал плечами и последовал за ним. Афра уже была в скафандре, за спиной болтался прозрачный шлем.
– Переодевайтесь, Иво, – скомандовала она. – Гарольд, помоги лучше ему, он тяжел на подъем.
– Я еще раз спрашиваю: что происходит? – воскликнул Иво, в то время как Гротон запихивал его в скафандр. – Зачем вы выставили меня на этот турнир, и почему Афра расстроилась, когда я выиграл?
Похоже, вся станция сошла с ума.
Дыхание войны...
– Это все из-за смерти сенатора, – сказал Гротон. Будто эти слова все проясняли. – Борланд важная фигура в политике, и нас обвинят в его убийстве. Этот хлыщ побежал к телетайпу прежде, чем все опомнились и завизжал, что совершено убийство – буквально так. Теперь нам конец.
– Разумеется, будет следствие. Но сенатор сам захотел посмотреть разрушитель и был предупрежден. Это должно стать хорошим алиби.
Гротон остановился на мгновение.
– Но вы же тут недавно! Вы не знакомы с ситуацией?
– Знаю только, что макроскоп находится под покровительством ООН, как и все космические проекты. Брад мне говорил о положении по использованию рабочего времени и финансированию.
На самом деле он не мог понять, почему существование разрушителя вызовет закрытие проекта, особенно после этого происшествия. Но он хотел услышать объяснения Гротона, так как это могло прояснить связь происходящего с турниром и СПДС.
Гротон закончил одевание Иво и начал сам натягивать скафандр. Урывками, в промежутках между движениями, он изложил Иво политическую обстановку, как ее видел человек, который сам не беседовал с сенатором. Эта альтернативная точка зрения показалась Иво любопытной.
Сенатор Борланд, как рассказывал Гротон, не был обычным человеком. У него были солидные связи, даже не столько в Америке, сколько в ООН. За ним стояли влиятельные фигуры и большие деньги. Его похвальба о том, что он знает правительства сотрудников станции лучше, чем они сами (это замечание облетело весь персонал), не была вовсе пустой: он был опытным политическим игроком международного уровня. Правительства и дворы во всем мире знали, что Борланд сможет сделать то-то и то-то, если взамен получит то-то и то-то. Например, Китай хотел иметь влияние на политику США по отношению к фермерам, чтобы изменить баланс в торговле зерном; Россия проявляла интерес к комитету по стандартам в автомотоэкспорте, так как этот комитет устанавливал стандарты не только для автомобилей, но и для других изделий – от прецизионных подшипников до теодолитов; Южная Африка пыталась установить неформальные отношения с корпорацией БлаПоу Инк.
