Курт Воннегут - Сирены Титана
Юный Хроно был настроен подозрительно и враждебно, и он заявил, опережая Дядька:
– Пустой треп!
– Что? – сказал Дядек.
– Что ни скажете – все пустой треп, – сказал восьмилетний человек.
– А почему ты так думаешь? – сказал Дядек.
– Все, что люди болтают, – пустой треп, – сказал Хроно. – Вам так и так наплевать, что я думаю. Когда мне стукнет четырнадцать, вы вставите мне в голову эту штуку и мне так и так придется делать, что вам надо.
Он имел в виду тот факт, что антенны вживляли в головы детям только в четырнадцать лет. Дело было в размерах черепа. Когда ребенку исполнялось четырнадцать лет, его посылали в госпиталь на операцию. Его брили наголо, а врач и сестры подтрунивали над ним, поддразнивали, что он наконец-то стал взрослым. Перед тем, как доставить его в кресле-каталке в операционную, ребенка спрашивали, какое мороженое он больше всего любит. И когда ребенок просыпался после операции, его уже ждала большая тарелка любимого мороженого – с засахаренными орехами, крем-брюле, шоколадного – любое, любое, на выбор.
– А твоя мать тоже болтает попусту? – спросил Дядек.
– Конечно, с тех пор, как последний раз вернулась из госпиталя.
– А твой отец? – спросил Дядек.
– Про отца я ничего не знаю, – сказал Хроно. – И знать не хочу. Тоже трепло, как и все прочие.
– А кто же не трепло? – спросил Дядек.
– Я не трепло, – сказал Хроно. – Я, и больше никто.
– Подойди поближе, – сказал Дядек.
– Это еще зачем? – сказал Хроно.
– Мне нужно шепнуть тебе что-то на ухо, очень важное.
– Велика важность! – сказал Хроно.
Дядек встал, вышел из-за стола, подошел вплотную к Хроно и прошептал ему на ухо:
– Я твой отец, мальчуган! – и когда Дядек выговорил эти слова, сердце у него всполошилось, как пожарный колокол.
Хроно и бровью не повел.
– И что с того? – сказал он с леденящим безразличием. За всю свою жизнь он не слышал от других и не видел собственными глазами ни одного случая, который навел бы его на мысль, что человеку нужен отец. На Марсе это слово было эмоционально стерильным.
– Я пришел за тобой, – сказал Дядек. – Нам надо как-нибудь отсюда выбраться. – Он бережно встряхнул мальчишку, словно стараясь всколыхнуть в нем что-то, как пузырьки в газировке.
Хроно отлепил отцовскую ладонь от своего плеча, словно это пиявка.
– А дальше что? – сказал он.
– Будем жить! – сказал Дядек.
Мальчик равнодушно окинул взглядом отца, словно прикидывая, стоит ли доверять свое будущее этому чужаку. Хроно вынул из кармана свой талисман и потер его между ладонями.
Воображаемая сила, которую придавал ему талисман, укрепила его в решении – никому не доверять. жить, как жил всегда, долгие годы – в озлобленном одиночестве.
– А я и так живу, – сказал он. – Живу, как надо, – сказал он. – Катись к чертовой матери.
Дядек отступил на шаг. Углы его рта поползли вниз.
– К чертовой матери? – шепотом повторил он.
– Я всех посылаю к чертовой матери, – сказал мальчик. Он попытался быть добрей, но тут же устал от этой попытки. – Ну что, можно мне идти играть в лапту?
– Ты можешь послать к чертовой матери родного отца? – еле выговорил Дядек. Вопрос разнесся эхом в пустоте его выметенной памяти и докатился до уголка, где все еще жили воспоминания о его собственном странном детстве. Все свое странное детство он провел, мечтая хоть когда-нибудь увидеть и полюбить отца, который не желал его видеть и не позволял себя любить.
– Я же – я дезертировал из армии, чтобы пробраться сюда – чтобы тебя отыскать, – сказал Дядек.
В глазах мальчика мелькнул живой интерес, но тут же погас.
– Они тебя заберут, – сказал он. – Они всех забирают.
– Я угоню ракету, – сказал Дядек. – И мы с тобой и с твоей мамой сядем в нее и улетим!
– Куда? – спросил мальчик.
– В хорошее место, – сказал Дядек.
– Что еще за хорошее место? – сказал Хроно.
– Не знаю. Придется поискать! – сказал Дядек. Хроно, словно жалея его, покачал головой.
– Ты уж извини, – сказал он. – Только, по-моему, ты сам не знаешь, про что говоришь. Из-за тебя перебьют кучу людей, и больше ничего.
– Ты хочешь остаться здесь? – спросил Дядек.
– Мне здесь неплохо, – сказал Хроно. – Можно, я пойду играть в лапту, а?
Дядек заплакал.
Его слезы потрясли и ужаснули мальчишку. Он ни разу в жизни не видел плачущего мужчину. Сам он никогда не плакал.
– Я пошел играть! – отчаянно закричал он и вылетел из кабинета.
Дядек подошел к окну. Он поглядел на железную площадку для игр. Теперь команда Хроно ловила мяч. Юный Хроно встал в ее ряды, лицом к подающему, которого Дядек видел со спины.
Хроно поцеловал свой талисман, сунул его в карман.
– Не зевай, ребята, – хрипло крикнул он. – А ну, ребята. – бей его!
Подруга Дядька, мать юного Хроно, работала инструктором в Школе шлиманновского дыхания для новобранцев. Шлиманновское дыхание – это такая методика, которая позволяет человеку выжить в вакууме или в непригодной для дыхания атмосфере без скафандров и прочих громоздких аппаратов.
Главное в этой методике – прием пилюль, содержащих большой запас кислорода. Кислород всасывается в кровь непосредственно через стенки тонкого кишечника, а не через легкие. На Марсе эти пилюли носили официальное название: Боевой Дыхательный Рацион, а попросту назывались дышарики.
В безвредной, но совершенно непригодной для дыхания атмосфере Марса шлиманновская дыхательная методика очень проста. Человек продолжает дышать и разговаривать нормально, хотя его легкие не извлекают кислорода из атмосферы – его там нет. Положено регулярно принимать дышарики, и все в порядке.
В школе, где служила инструктором подруга Дядька, новобранцев обучали более сложной методике, необходимой для жизни в вакууме или в ядовитой атмосфере. Одних пилюль тут мало – надо еще затампонировать уши и ноздри и держать закрытым рот. При малейшей попытке дышать или говорить может открыться кровотечение, а потом человек умирает.
Подруга Дядька была одной из шести инструкторш Школы шлиманновского дыхания для новобранцев. Она вела занятия в классе – пустой, выбеленной комнате без окон, площадью в тридцать на тридцать футов. Вдоль стен были расставлены скамейки.
На столе посередине комнаты стоял столик, а на нем – таз с дышариками, таз с заглушками для ушей и ноздрей, ролик лейкопластыря, ножницы и портативный магнитофон. Магнитофон нужен был для того, чтобы слушать музыку, когда приходилась подолгу ничего не делать, выжидая, пока природа сделает свое дело.
Сейчас настал как раз такой период. Класс только что наглотался дышариков. Студентам оставалось только неподвижно сидеть на скамейках и дожидаться, пока кислород дойдет до их тонких кишок.
