Заброшенный сад Персефоны (СИ) - Нимченко Анатолий Олегович

Голова кружилась, как всегда бывает, когда неожиданно возникает невесомость. Дезориентация. Однако состояние быстро прошло — помогла длительная практика работы в космосе. Очень скоро мир вокруг перестал казаться неправильным.

Не делая резких движений, Виктор, легко касаясь сферы, развернулся, мельком глянул на очутившуюся над головой банду технарей, опустил ноги в люк и принялся осторожно впихивать себя в тесное нутро. И сразу стала понятна ирония Фабриса. Да, слово «тесно» тут подходило условно, ибо значение оного все же предусматривало некоторое свободное пространство. А ведь еще и комбез… Строго говоря, ИСК был даже не комбинезоном, а что-то вроде балахона, способного в течение восьми минут выдерживать практически любые экстремальные условия. Он, конечно, куда меньше и легче стандартного скафандра, но все равно заметно сократит жизненное пространство.

Наконец, кое-как втиснувшись в ковшеобразное кресло, Виктор застегнул ремни и огляделся. Среди всяческих устройств жизнеобеспечения на стене обнаружился красного цвета рычажок переключателя, над которым от руки маркером было начертано: «Открыть люк», а ниже — «Закрыть».

— Договорились, — усмехнулся Виктор и щелкнул переключателем.

Крышка люка плавно захлопнулась, отсекая внешний мир. Тихо зашуршал регенератор, что-то тихонечко зажужжало, и вездесущий дух пластика быстро сменился свежим воздухом. Даже теснота уже почти не ощущалась. В общем — сносно.

Солидный шлем, висящий на стенке кабины, чем-то походил на древний рыцарский. На мысль о средневековье наводили и висящие там же массивные перчатки, состоящие из налезающих друг на друга пластинок. На самом деле, это был стандартный комплект для управления небольшими машинами. Такими штуками пользовались, например, в управляемых орбитальных ботах. Вообще в любом аппарате, где внутри ненамного больше места, чем здесь, и негде разместить традиционные схемы управления. Маленький контрольный экран на стене подчеркивал сходство.

Виктор застегнул ремни, надел шлем, перчатки и опустил непрозрачное забрало. Тихо щелкнули замки, перед носом замигало табло параметров. Внизу возникла и запульсировала призрачная панель управления, однако через секунду она обрела четкие очертания. Подвигав руками, Виктор отъюстировал систему под себя. Пока все укладывалось в привычную схему, с которой сталкивался любой, кому приходилось управлять космоботом. Здесь все тоже самое. На миг зрение затуманилось — компьютер зонда проверял синхронизацию, — затем обрело нормальную четкость.

— Вижу, что ты разобрался уже, — раздался в шлеме голос Фабриса.

— Да тут и разбираться особенно не в чем.

— Так ить тут и не выдумаешь другого. А мешок-то свой нашел? — поинтересовался технарь.

— Да я как-то…

— Не нашел, значит. Не волнуйся, это на закуску останется. Коротко: рюкзак твой под креслом. При «высадке» увидишь.

— Хорошо, — кивнул Виктор.

— Ты готов? — спросил Фабрис.

Виктор еще раз все проверил, пощелкал фиксаторами шлема, проглядел диагностику системы управления и уверенно ответил:

— Готов!

— В добрый путь!

Все мгновенно изменилось. Только что Виктор сидел в шаре, висящем над антигравом, и считывал данные параметров симулятора, возникающие на экране-забрале, и вот уже он в космосе, у самой границы атмосферы Венеры. В мутно-желтой глубине величественно и неторопливо двигались, переплетались, угасали и возникали вновь чуть заметные темные полосы. Это не знавшие ни секунды отдыха могучие бури мчались над скрытой облаками поверхностью.

Жесткий толчок справа — отработал двигатель коррекции. Край гигантского мутного диска немного сместился влево. Виктор отметил про себя, что подушка боковой поддержки оказалась довольно жесткой. Оно и понятно: места не хватило впихнуть стандартное противоперегрузочное кресло. Значит, надо сгруппироваться и быть готовым к неожиданным срабатываниям маневровых и тормозных моторов.

Информация о маневрах выглядела бессмыслицей. Виктор убрал ее с экрана. Сейчас поправки шли из обсерватории, узнавать же о действии постфактум не имело никакого смысла. Впрочем, Виктор скоро научился предугадать маневры. Не все, конечно, но некоторые… Например, когда точка «цели» едва заметно смещалась из центра «прицела» — следовали короткие удары моторов.

Планета росла быстро. Исчезли звезды, теперь весь обзор занимал «рельеф» с подвижными морщинами бурь. Чужой и страшной показалась Виктору Венера с этой точки орбиты.

По экрану пробежали строчки и выстроились в столбик. Некоторые замигали красным. Компьютер сообщал о температурах в контрольных точках. Ясно, зонд начал разогреваться. Короткими толчками отзывался на эту информацию двигатель, не допуская чрезмерного нагрева поверхности корпуса. Перегрузки при торможении становились все сильнее: при каждом ударе ремни больно врезались в тело. Между тем температура внутри росла, становилось жарковато, кондиционирование не справлялось. Наверняка трение об атмосферу было сильным, из-за того, что технари снизили мощность импульсов. Ребята пытались хоть как-то скомпенсировать отсутствие противоперегрузочной системы и перестарались. Зонд был рассчитан на беспилотный полет. Надо им не забыть сказать, что лучше сильные перегрузки, нежели раскаленная сковородка.

Впрочем, довольно скоро жара сменилась целым букетом неприятных ощущений. По мере приближения к эшелону мощных ураганов зонд стало раскачивать и швырять все сильнее. При спуске автоматика еще гасила только опасные колебания, стараясь быстро вывести машину к «Дилосу». Но чем ниже в атмосферу проваливался зонд, тем тяжелее проходила смена потоков. Кабину крутило, дергало и швыряло так, словно ее пустили катиться по крутому и длинному склону и теперь, набрав приличную скорость, она весело подпрыгивает на камнях и проваливается в расселины. От этих вводных к горлу подкатывала тошнота. Оставалось надеяться, что реальность окажется более милосердной к несчастному инспектору.

Все это время Виктор не прикасался к управлению. Даже захоти он — ничего бы не вышло. На раннем этапе спуска любое вмешательство в работу автоматики приведет к катастрофе. Ручное управление предназначено на случай неустойчивой связи и для маневрирования в глубинных потоках, когда начнется преимущественно горизонтальный полет. Когда зонд помчится над планетой вместе с ураганом. И скорее бы уж настал сей момент! Виктора мутило, тело ломило, голова болела…

Покой обрушился внезапно. Только-только дирижабль вертело и било, а потом короткая затухающая раскачка, переходящая в легкую дрожь, и все — тихая плавная болтанка. После недавнего ада — практически тишина.

— Уф!

Виктор перевел дух.

Даже не глядя на приборы, можно было утверждать, что включился т-стабилизатор. Виктор осмотрелся по сторонам, насколько позволяла система наружного обзора. Вокруг едва заметно колыхалось белесо-серое марево. Зонд словно бы погрузился в мутную воду. Судя по приборам, он все еще потихоньку двигался вниз, чтобы выйти на указанный операторами эшелон, где сейчас находится «Дилос». Опускался зонд с выключенными маневровыми двигателями, понемногу увеличивая давление в дирижабле. Кабину изредка трясло, но в общем и целом полет сейчас больше напоминал плавание на лодке по спокойному озеру, хотя скорость относительно поверхности планеты составляла больше четырехсот километров в час.

Виктору захотелось снять шлем и немного посидеть в тишине, насладиться покоем. После такой встряски вовсе не лишним было бы передохнуть, но потакать желанию не стоило. Где-то недалеко движется «Дилос». В любой момент его может нащупать радар, и тогда потребуется быстрая реакция, а без шлема очень легко упустить искомое и еще долго блуждать в туманном урагане, пытаясь вновь разыскать колонию.

Неожиданно сообщение об автоматическом управлении сменил красный прямоугольник предупреждения о включения ручного пилотирования. Виктор немедленно положил перчатки на шарообразные поверхности джойстиков, возникших по бокам кресла. Он пошевелил ладонями, изменяя размеры полусфер так, чтобы кнопки оказались под пальцами, и зафиксировал наиболее удобный вариант. Конечно, никаких манипуляторов под руками на самом деле не было, это перчатки и шлем сделали сотворенную компьютером иллюзию вполне реальной.