Сергей Смирнов - Тот, кто сидит в пруду
— Погодите, не нужно торопиться! — пресёк его служебное рвение Веригин. — Не нужно торопиться. Посмотрим, понаблюдаем, кто ходит к прудам, кто выходит из прудов, если таковые конечно, имеются. Наблюдением будет заниматься исключительно наше ведомство. При необходимости мы подключим военных и милицию. Но пока, насколько я понимаю, такой необходимости нет. Все случаи паранормальной активности объекта не причинили людям никакого вреда, если не считать легкого испуга.
— Ничего себе легкий испуг… — начал директор школы и осёкся, вспомнив свой невольный конфуз.
— Не беспокойтесь, Виктор Степанович! В школе будут постоянно дежурить наши люди. Они примут меры в случае повторного появления объекта. Хотя оно маловероятно, но обезопаситься все же стоит. Ещё просьба к вам, Виктор Степанович. Нельзя ли в течение ближайшей недели обеспечить в школе работу с ребятами? Вдруг кто-то что-то видел, кто-то что-то знает. Наверняка найдутся такие. Вы ведь знаете ребятню, везде лазают, все примечают.
— Пожалуйста, товарищ Веригин, — с явной неохотой проговорил Гога. — Только, надеюсь, это не повредит учебному процессу… Ведь и выпускные экзамены на носу…
— Что вы, что вы! Мы работаем предельно аккуратно.
Снова встал со своего места учёный и, запинаясь, промямлил:
— Возможно, мы имеем дело с неизвестной науке жизнью… предположительно, разумной… Грех упускать такую возможность.
— Не беспокойтесь, товарищ Лебедев. Вам будет предоставлена возможность для исследований. Под нашим, разумеется, контролем, — заверил его, холодно улыбнувшись, Веригин. — И помните о том, о чем я говорил в самом начале совещания. Результаты его должны быть строго засекречены.
— Разумеется, разумеется… Не извольте сомневаться, — залебезил Лебедев, а про себя крепко выругался, причем самыми лестными словами, адресованными работникам органов, были «сатрапы» и «душители».
Выслушав рапорт капитана милиции Иванова об инциденте во дворе школы и сообщение сержанта Приходько о происшествии возле бойлерной, согласовали намеченные действия с представителем исполкома и далеко заполночь разошлись-разъехались. Лишь Веригин ненадолго задержался, поджидая директора школы, который нарочито долго возился с дверным замком, запирая храм знаний на ночь. Когда тот спускался по ступенькам к поджидающей его машине, то услышал любезное предложение:
— Виктор Степанович, вас подвезти?
— Нет, товарищ Веригин, премного благодарен. Я пешочком пройдусь, мне тут недалеко, для здоровья полезней. Да и где тут в нашем городке на машине разъезжать! Его вдоль и поперек за пятнадцать минут можно обойти…
— Ну, как знаете, как знаете… Надеюсь, мы еще увидимся… Спокойной ночи, Виктор Степанович!
— Всего доброго, товарищ Веригин!
20. Папа Карло и Митька. Серпейск-13
Долго уговаривать Папу Карло не пришлось: все же в нем был еще жив дух ученого-исследователя. С юных лет увлеченный физикой и астрономией, он и не предполагал, что станет всего лишь учителем в сельской школе. Но человек предполагает, а Бог располагает. Он лишь попросил остаток недели на то, чтобы осмыслить сообщенные ему факты. А потом пригласил к себе в кабинет после уроков Юрку с Андреем.
— А что, ребята, вас еще не вызывали? — спросил он между прочим.
— Куда, Виктор Александрович? Зачем?
— Да органы копают. Весь преподавательский состав уже допросили. Мы, конечно, смогли сообщить только о появлении Водяного во дворе школы. Больше нам ничего неизвестно, — и он хитро подмигнул приятелям.
— Нет, пока не вызывали. Ждем-с. Но вряд ли сможем к этому что-то добавить, — откликнулся Андрей.
— Виктор Александрович, что же вы думаете обо всём об этом? — спросил он после непродолжительной паузы.
— Андрюша, ты читал «Солярис» Станислава Лема? Я ведь знаю, ты увлекаешься научной фантастикой.
— Да, читал. Очень понравилось.
— Это я к тому, что в нынешней ситуации мне видятся некоторые параллели с романом. Прежде всего это, конечно, касается двойников.
— Что же это такое и как оно возникло? — спросил Юрка.
— Понимаешь, Юра, известных мне фактов достаточно только для того, чтобы делать более или менее вероятные предположения, — говорил учитель, чертя на листке бумаги какие-то непонятные знаки и время от времени приглаживая рукой шевелюру. — Очевидно, что первопричиной возникновения Существа, будем называть его так, послужило проникновение в воду некоего биологически активного вещества, используемого в военных целях, нового вида бактериологического оружия. Плюс к этому удобрений со склада, плюс дезактиваторов, добавленных в этот адский коктейль — иначе не скажешь! По неизвестной причине это привело к результатам, противоположным цели, к зарождению в пруду Существа, неизвестного науке вида биологического организма.
— Так оно… разумное? — спросил с волнением Андрей.
— А вот этого, Андрюша, никто не знает.
— Как же, оно ведь способно производить двойников, копировать человека… — заметил Юрка.
— …песни петь, — добавил Андрей.
— Все верно, ребята, но это еще ничего не доказывает. И попугай способен подражать человеческой речи. Кроме того, в природе известны многие вида защитной мимикрии, когда животные копируют внешний вид хищников или окружающей среды, меняют расцветку, как, например, камбала или хамелеон.
Все замолчали, обдумывая сказанное.
— Так вот, — продолжил через минуту Пана Карло прерванную мысль, — насколько мне известно, не было отмечено ни одного случая осмысленной речи со стороны Водяных. Что же касается песни, то ведь ее может воспроизводить и проигрыватель, и магнитофон. Так что доказательства разумности Существа пока нет. Хотя это и не исключено.
— А возможен ли в таком случае контакт с ним? — поинтересовался Юрка.
— Ничего невозможного нет. Но он будет чрезвычайно сложен, ведь природа Существа абсолютно чужда человеческой… А теперь, ребята, у меня будет к вам огромная просьба. Нужно будет сходить на пруд и взять пробы вода и ила. Только прошу вас, будьте предельно осторожны, не рискуйте понапрасну.
Когда ребята направились к выходу, от дверей кабинета отделилась щуплая фигурка в школьной форме и стремительно скрылась за углом коридора…
Органы во все времена следовали нехитрому правилу Глеба Жеглова: всегда найдется человек, который что-то видел, что-то знает, что и было озвучено майором Веригиным, Дедом, на совещании. Вторым правилом органов было брать на пушку тех, кто чувствует за собой вину. Поэтому ничего удивительного, что Митька стал одним из первых, кого выдернули прямо с уроков и пригласили в освобождённый по этому поводу кабинет завуча, занятый теперь молоденьким лейтенантом КГБ для приватных бесед.
