Коллектив авторов - Классициум (сборник)
Муравьи или плесень, неважно что, тем временем очистили палубу.
Грязные доски, спутанный канат, тряпье, распухшие трупы. Даже на сапогах лейтенанта звезды растаяли, как серые снежинки в тепле. Жерилло направил бинокль во тьму маленькой каюты и вздрогнул. Ему показалось, что плотная тьма полна изучающих внимательных глаз. Он всё более и более убеждался, что на кажущейся пустой куберте происходит какая-то огромная, хотя и малоприметная, таинственная работа. Он будто бы разглядел во тьме каюты какие-то пятна. Нет, они не светились, но позже капитан утверждал, что видел что-то шевелящееся. Увлеченный этим зрелищем, он на минуту забыл о лейтенанте, но тот сам напомнил о себе криком. Обычно так не кричат, такой страдальческий вскрик вырывается самопроизвольно. Буквально одним прыжком португалец достиг борта и бросился в воду…
3
[…] вышли из каюты, в которой лежало распухшее и обезображенное тело лейтенанта, и, стоя рядом на корме, не сводили мрачных взглядов со зловещего судна, плывшего за ними на буксире. Душную темную ночь разрывали зарницы. Капитан всё время возвращался к словам, которые произнес лейтенант да Кунха в предсмертной горячке. «Запросите базу». Зачем?
– Наверное, вы думаете, что это я убил лейтенанта? – понизив голос, выругался он. – Но это служба, Холройд, это наша служба. Кто-то должен был подняться на куберту, а лейтенант давал присягу. – Капитан никак не мог остановиться. – Он погиб, выполняя свой долг. – Что-то в голове капитана Жерилло сдвинулось. – «Протон». Какой протон? Почему протон? Этот да Кунха ненормальный. Для него физики никогда, наверное, и не существовало. «Протон»! – выругался он. – Мне оправдываться не в чем, Холройд. – Он опять оглянулся и еще понизил голос: – Этот бедняга весь раздулся от муравьиного яда, но как они это с ним проделали? Никаких следов укусов. Странно, да? И эта плесень на его лице. Почему она непременно принимает такие звездчатые формы? Слышали о чем-то таком?
– Ну, железные опилки в магнитном поле…
– Бросьте, Холройд. При чем тут это?
– Капитан, а вы правда видели муравьев?
– Еще бы! Отчетливо, как вас. И вы их видели. Просто они разумно используют резкость тропического света, вот и кажется, что они появляются и исчезают. Нет, хватит! Утром я сожгу куберту вместе с захватившими ее тварями!
[…] приказ сжечь «Санту Розу», несомненно, пришелся по душе экипажу канонерки. Матросы с жаром взялись за дело. Они выбрали трос, обрубили его и подожгли куберту паклей, хорошо пропитанной керосином. Через минуту «Санта Роза», весело потрескивая, пылала, как костер, в сумерках тропического утра. Звездные искры… да нет, пожалуй, обычные… просто звездчатыми они казались… весело отражались в утренней реке. На палубу поднялся негр кочегар. «Саюба – пых-пых», – повторял он, глядя на горящую куберту. Но Холройд не рассмеялся. […] думал о том, что у этих маленьких существ, кто бы они там ни были, есть, наверное, какой-то мозг или его задатки, а значит, они, как и человек, осознают свою хрупкость. Любое существо рано или поздно сталкивается с вечностью – с вечностью смерти. Это не отравить ядом одного отдельного человека. Всё человечество всё равно не отравишь, ведь оно распространилось уже до самого края Солнечной системы. Оно обитает на Меркурии, на Венере, на Марсе, на спутниках Юпитера и Сатурна, это только такие неудачники, как капитан Жерилло, остаются на обочинах. Бурно развивающаяся цивилизация ревниво отталкивает неудачников, затыкая ими такие вот глухие дыры. Всё происходящее с «Бенджаменом Констаном» вдруг показалось Холройду невероятно глупым и ложным. Он почувствовал облегчение, когда костер «Санты Розы» исчез за поворотом реки…
Около девяти канонерка подошла к Бадаме.
Селение это, с его домиками, крытыми пальмовыми листьями, с сахарным заводиком, заросшим плющом, с небольшим причалом из досок и камыша, всех поразило тишиной и безмолвием; похоже, людей тут не было, а муравьев на таком расстоянии не разглядишь. На мощную сирену канонерки с берега никто не откликнулся. Капитана всё больше одолевали мучительные сомнения. «Нам остается только одно…»
– Что? – спросил Холройд.
– Снова и снова звать…
Капитан Жерилло нервно ходил по мостику, разговаривал сам с собою, бросал бессвязные ругательства. На испанском и португальском он будто обращался к какому-то будущему воображаемому судилищу. Натренированное ухо Холройда уловило слово «боеприпасы». И раз, и другой. Но развивать эту мысль капитан не стал, а приказал спустить шлюпку.
Вооружившись биноклями, они поплыли к берегу. Серая, уже знакомая им плесень звездами расползлась по всем плоским поверхностям. Казалось, Бадаму готовили к Рождеству, правда, снежинки, которыми расписывали стены хижин, выбраны были почему-то серые. «Не подвергать же пустой поселок обстрелу… – бормотал негромко Жерилло. – Нет, нет. Они специально хотели меня унизить. Холройд… У меня враги в морском министерстве…»
Странная плесень покрывала деревянный настил толстым пластом, нет, скорее толстым пластом… звезд. В общем, можно было допустить, что это действительно выброшенные штормом заплесневевшие звезды… морские… Правда, при внимательном взгляде иллюзия рушилась. Особенно, когда матросы увидели скелет человека.
– Я обязан думать об их жизнях… – негромко произнес Жерилло.
Холройд недоуменно взглянул на него, не сразу догадавшись, что капитан имеет в виду экипаж канонерки. Зато матросы на веслах одобрительно покивали.
«Высадить отряд на берег?.. – рассуждал вслух капитан. Он ни на кого не смотрел, но прекрасно знал, что его слова слышат. – Невозможно… Теперь мы знаем, все будут отравлены… Лейтенант да Кунха был в высоких сапогах, но это ему не помогло… Нет, нет, – посмотрел капитан на Холройда, – эта история специально затеяна, чтобы поднять меня на смех…»
Приблизившись к причалу, они внимательно изучили дочиста обглоданный скелет, набрали несколько пробирок плесени и даже поймали, сунув туда же, несколько плоских саюба. С этого времени колебания Жерилло стали совершенно мучительными. Средним ходом он направил «Бенджамен Констан» вверх по реке, будто всё еще надеялся найти ответ на мучившие его вопросы. Впрочем, к заходу солнца он приказал возвратиться, и канонерка вновь бросила якорь прямо напротив мрачного причала. Спустилась прохладная ночь, все уснули. Но перед рассветом капитан вдруг разбудил Холройда.
– Господи, что еще?
– Решено, – сказал капитан.
– Что решено? Высаживаться на берег?
– Нет, совсем нет… – ответил капитан и умолк.
