Мария Фомальгаут - Продам май (сборник)
2012 г.
Соло на нефтяной трубе
Он спустился, как всегда, с неба.
Я ждал его, я знал, что он спустится сегодня, потому что сегодня было Рождество. В другие дни он просто пролетал над моей хижиной, сбрасывал с высоты подарки – щедро, много, консервы, и лапшу, и колу, много колы, и сухие завтраки, и кофе, и кое-какую одежду.
Но в Рождество все было по-другому, потому что – Рождество.
Он спускался сам, лично, с неба, в шутку надевал колпак Санта-Клауса, хохотал, хлопал меня по плечу, дарил мне подарки – вот это были подарки так подарки, такие не получал даже ко Дню Благодарения. Он приносил мне мультики, и костюм – какой-нибудь особенно красивый, и сладости, много сладостей, лакрицу, и поп-корн, и батончики, их было много, я всегда просил еще, он качал головой, говорил, что от сладкого болят зубы, иногда – когда от него попахивало винцом – расщедривался, дарил еще.
Сегодня утром он спустился с неба.
Он… мой хозяин. Я звал его хозяином, хотя у него было и имя, Уинстон Джефферс, но имя мне почему-то не нравилось… не клеилось к нему, что ли… Хозяин, он хозяин и есть.
– Счастливого Рождества! – крикнул он издалека. – Счастливого Рождества!
Я бросился к нему, и встал перед ним на колени, в снег, и поцеловал его руку в дорогой перчатке, он потрепал меня по макушке, следя, как солдаты выгружают из вертолета подарки.
– А что же ты не в шапке-ушанке? – спросил он, заходя в мой маленький дом. – Ей-богу, так в ней колоритно смотришься, а не носишь… Да, мерри кристмас!
– Мерри кристмас! – отчеканил я.
– А ничего у тебя, нарядно, молодец, венки смастерил, елку поставил… Посмотри-ка, что принес тебе Санта, – подмигнул он, разворачивая нарядную коробку. – Ну, как тебе это понравится?
– Это… это телевизор, да?
– Это плеер, дурачок… плеер, чтобы смотреть мультики, а то что ты все на допотопном смотришь… а вот и фильмы тебе на ди-ви-ди, «Один дома», все серии, «Плохой Санта», «Эльф», «Как Гринч украл Рождество»…
– Спасибо, – сердце екнуло.
– Вот тебе и твои любимые сладости, как ты любишь… только не забывай чистить зубы, парень… а что ты на это скажешь?
– Новый плейстейшн?
– Ну да… играй на здоровье… давай, что ли, выпьем по рюмочке, только больше не пей, нехорошо это… будешь хорошо себя вести, на следующее Рождество куплю тебе железную дорогу.
Я так и подпрыгнул на месте – я хотел железную дорогу, но никак не ожидал, что хозяин подарит ее мне – с вагончиками и семафорами. Дорогая, вроде, игрушка…
– Мери кристмас, – он поднял бокал.
– Мери кристмас, – ответил я.
– Ну что, парень… – он глянул на часы и на солнце, которое было уже высоко, – давай, что ли… посмотрим трубу.
Это значило, что посиделки кончились и пора браться за дело, время – деньги, время – деньги, как говорил мой хозяин, интересно, что такое деньги, думал я. Он набросил дубленку, я закутался в бушлат, мы вышли из домика, двинулись по дороге к комбинату, за которым на горизонте темнели вышки и тянулась по снегу огромная черная труба.
– Та-ак, что у нас на комбинате… – Хозяин вошел в седьмой цех, напевая что-то про счастливый Новый год. – Давление в трубах… уровень подачи… все о’кей. Ты отлично работаешь, парень. А вот за чистотой можно было следить и получше, у тебя на полу как после торнадо в Техасе… Ну что ты за метелку схватился, успеется, уберешь…
Кажется, он был доволен мной, мой хозяин.
Мой благодетель, без которого мне не жить…
Я снова поцеловал ему руку.
– Ну, это уже слишком… Та-ак, скважины работают?
– Работают.
– Что черная вода? Много ее? Хватает?
– Хватает.
– О’кей, в этом месяце повернешь вентиль в трубе до уровня десять. Десять, запомнил? Вот столько нужно черной воды, больше не пускай, как в прошлый раз. И газ… тоже до десяти вентиль откроешь. Понял?
– Понял… а… а можно, вместо черной воды я буду добывать что-нибудь другое? Она так воняет…
– Да не хуже тебя. Парень, а из чего прикажешь получать электричество? Из снега? Придумаешь, как качать ток из снега, пожалуйста, можешь поставлять снег. Да, и древесина… ты бы приударил, парень, что-то мало дровишек поставляешь…
– Спина болит.
– Парень, а у меня голова не болит, круглые сутки работать? Переговоры, конференции, расчеты, отчеты… меня скоро инсульт хватит… так что давай, поднажми… будешь слушаться, куплю тебе… железную дорогу, с вагончиками… там шлагбаумы сами поднимаются и семафоры светятся…
Я решил поднажать, приказал себе – пилить и пилить сосны, чтобы руки дрожали от бензопилы. И черную воду буду гнать и гнать на запад, и газ буду гнать на запад, и ток по проводам – пусть весь бушлат провоняет этой мерзостью, за железную дорогу можно и потрудиться…
Это было вчера, двадцать пятого декабря, сегодня было двадцать шестое – так было написано на календаре, его тоже подарил мне хозяин, научил узнавать цифры. Сегодня тоже был праздник, назывался рождественские каникулы, можно было ничего не делать на комбинатах и вышках, на скважинах и лесопилках. Сегодня я ничего не делал, это было здорово – ничего не делать, я пошел в город и ходил по городу. Город был большой, город был пустой, заснеженный, красивый, с домами и витринами, совсем как в рождественских фильмах, с одним отличием – в моем городе никто не жил.
И в других городах никто не жил.
Никто.
Темными окнами смотрели пустые дома, навстречу мне распахивались безлюдные магазины, на улицах стояли машины, стыдливо прятали под сугробами кляксы ржавчины. Иногда я спрашивал себя, кто и когда построил эти города – спрашивать хозяина было бесполезно, он говорил что-то о древних цивилизациях и нераскрытых тайнах.
Может, для того я и пошел сегодня в город – пройтись по пустым магазинам, понабрать ди-ви-ди про древние цивилизации, про Атлантиду, Грецию и Египет… Это было днем, домой я вернулся поздно вечером, здорово замерзший, с охапкой дисков, до смерти хотелось есть, но еще сильнее хотелось посмотреть, что за плеер подарил мне хозяин…
Я наугад вставил диск – не про Гринча, и не про плохого Санту, а один из тех, что принес домой, выцапал в каком-то магазинчишке – какой-то странный диск, без этикетки, на конверте было маркером написано – ВСЯКОЕ. Так бывает, когда на пустой диск записывают всякие передачи из телевизора, а потом смотрят.
Хозяин умеет так делать, даже рекламу вырезает – я не умею.
Я вставил диск – может, там смешное видео, или мультики про Джимми-суперчервяка. Экран вспыхнул, там показался человек в костюме, стал говорить всякие умные вещи, кажется, с кем-то спорил. Иногда я видел такие передачи, они назывались Новости, или Час Политики, они были неинтересные.
– …по данным экономистов девяносто процентов населения России является нерентабельным с точки зрения мировой экономики. Процентов десять населения нужны, чтобы обслуживать нефте– и газопроводы, а также осуществлять заготовки древесины… остальным, похоже, предлагают… просто исчезнуть.
