Игорь Гетманский - Голограмма силы
Он зло выдохнул воздух. Успокойся. Хватит. Приведи себя в порядок и начинай. Что ты там хотел - начинай. У тебя нет времени, совсем нет. Ты видишь, как они действуют - быстро, быстро и чисто. Это отлаженный армейский механизм, это команда "экстра" - ты должен быть в форме. Одна ошибка, и тебя аккуратно понесут на носилках, как того пожарника, понесут туда, где Микки, но что толку - ты его никогда не увидишь. Тебя не должны доставить туда - ты войдешь сам, когда сделаешь все необходимое, все, что задумал. Это будет. Это обязательно случится. Только не тяни, сосредоточься, вставай! Тебя ждет Микки!
Алекс тяжело поднялся на ноги. Он проспал что-то около трех часов, этого было мало. После бессонной ночи чувствовал он себя совершенно разбитым. Каждая клеточка его тела была отравлена - отравлена вчерашними событиями, непосильными нагрузками, потерей Микки, грязной речной водой, долгим напряженным походом, а главное - отвратительной невозможностью все вернуть назад, предотвратить, уклониться и изменить, изменить, изменить...
Он заставил себя подойти к ящичку с надписью "Аптечка", достал оттуда банку кофе и свои сигареты. Включил электрический чайник. После этого, понемногу убыстряясь в движениях, разгоняя кровь, пошарил по студии и отыскал в рабочем шкафу Пита чистое полотенце и старую бритву. Подошел к раковине и взглянул на себя в маленькое настенное зеркальце. Ничего, Алекс, ободрил он себя, рассматривая порезы налицо и суточную щетину. Ничего. Тем страшнее для них будут ваши встречи.
Он обтер торс мокрым полотенцем, надел найденную в том же шкафу старую водолазку Пита и заглянул в холодильник. От вида единственного продукта трехдневного, сдувшегося в плоскую лепешку чизбур-гера - его затошнило. Но не тут-то было. Он приказал себе взять в руки гнутый холодный кругляш с почерневшим мясом и пегой травой и пройти с ним за стол. Он сел, приготовил себе кофе и так же, в приказном порядке, сжевал страшноватый чизбургер, запивая его огромными глотками сладкой обжигающей бодрящей черной жидкости.
Закурив, он не позволил себе расслабиться, как делал всегда утром с первой сигаретой в зубах. Он теперь не ел - снабжал себя энергией, не курил - восстанавливал привычный телу биохимический баланс. Там, на просеке под кораблем пришельцев, он превратился в машину. В стального робота. В Железного Дровосека из Миккиной книги сказок.
И все-таки он чувствовал. Он ощущал удовольствие от завтрака, от сигареты, слушал, как тело отвечает здоровой расслабленностью, готовностью к движению, как депрессия уступает место трезвой оценке реальности. Он почувствовал себя почти здоровым.
"Он был добрый малый, Железный Дровосек, - вдруг благодушно подумал Алекс. - Когда я читал сказку Микки, мальчику он полюбился больше всех. Он, этот малый, помнится, очень хотел иметь живое человеческое сердце и не понимал, что оно уже бьется у него в груди, если он был готов прийти на помощь любому из своих друзей в любую минуту. Хорошая сказка". Он вспомнил остроносое птичье лицо Пита с огромными, широко расставленными изумрудными глазами и резко поднялся с дивана.
Давай, Алекс. Тебя все ждут.
Взгляд его упал на оранжевый шлем и белую пластиковую коробку рядом. Он взял аппаратуру в руки, влез в ремни генератора, закрепил его на груди и надел куртку комбинезона. Критически себя оглядел. Комбинезон был ему немного великоват и топорщился на груди, скрывая контуры аппарата. Алекс удовлетворенно хмыкнул: хоть он и не собирался больше встречаться с пришельцами, но мало ли что... Пусть генератор будет худо-бедно замаскирован. Он взял в руки большой, как баскетбольный мяч, шлем. "Его - в сумку, - подумал он. - Быстро надеть и подключить шлем я сумею в любой ситуации".
Алекс оглядел студию. Когда-то во время уборки он наткнулся на старый дорожный баул Пита. Он тогда куда-то его засунул, а вот куда - совершенно не помнил. Алекс постоял с озадаченным видом, потом одним решительным рывком поднял сиденье дивана и заглянул во внутренний ящик. Точно! - смятый пыльный баул валялся там. Алекс открыл его - в сумке лежали ветхие желтые газеты, старые рыболовные снасти и обшарпанный бинокль с сильно поцарапанной оптикой. Алекс взял в руки бинокль, задумчиво повертел его в руках и положил во внутренний боковой карман комбинезона. Весь остальной мусор он вынул из сумки и кинул под диван.
Шлем удобно лег на дно баула, Алекс закрыл его, щелкнул прочным запором, сунул в карман пульт дистанционного управления и взял в руки автомат.
"В окровавленном комбинезоне, с сумкой и автоматом в руках, с серым, исцарапанным лицом я никак не сойду за одного из откормленных молодцов-пришельцев, - подумал он. - Добираться до места необходимо скрытно. Это, конечно, опасно, но дорога не дальняя. Ближайший небоскреб находится на границепоселка и городских построек, в двух километрах отсюда. Я буду идти по пустому, "зачищенному" району - его уже покинули и люди, и пришельцы. Единственное, чего следует опасаться, - дежурных патрулей: армейцы обязаны контролировать "отработанные" квадраты. Надеюсь, это не составит большой проблемы, я знаю здесь каждый уголок... А если... - Он посмотрел на автомат. Нет, проблем не будет. Главное сейчас для меня - дойти до пустующего небоскреба. Совершенно пустого, тоже "зачищенного" этими гадами. Работать
хочется в спокойной обстановке".
Алекс вздохнул и медленно подошел к сцене, к своему обычному рабочему месту. Яркий свет из окна отбросил от его невысокой собранной фигуры причудливую густую тень: Он прыжком заскочил на сцену и повернулся лицом к студии.
"Я начну отсюда, - доверительно обратился он к
пришельцам. - Я начну отсюда, где создал столько фантасмагорий, что хватит на вас на всех. А если что случится не так, если не хватит, - обнадеживающе добавил он, - я придумаю еще.
Похлеще".
Он спрыгнул со сцены и пружинистым шагом направился к двери.
Алекс залег в высокой траве неухоженного газона,и прижался лицом к чугунному литью ограды. Он благополучно пробрался через поселок, двигаясь задами, - за особняками и коттеджами, от сада к саду, от огорода к огороду. Он перелезал через высокие и низкие, вычурные и простецкие ограждения, продирался сквозь живые кусты изгороди и не встретил на своем неудобном пути ни одного пришельца. Он так до сих пор и не был уверен, что его предосторожности не напрасны - ходят ли проклятые богом троицы по главной улице поселка. Впрочем, теперь ему было все равно. Он лежал на границе большого города - чугунное ограждение шло вдоль городской улицы, и на другой ее стороне, прямо напротив Алекса, высился стоэтажный небоскреб.
Молчаливый и пустой.
Алекс внимательно оглядел улицу. В трехстах метpax левее себя он отметил движение бордовых комбинезонов, услышал резкие слова команд. Из-за зелени дальнего пышного сада на улицу выходила колонна десантников. Она свернула с асфальтовой дороги, которая вела через поле и лес к пляжу, а значит, и к звездолету, и ровным строем протянулась через проезжую часть к жилым многоэтажкам. Алекс попытался подсчитать число пришельцев в команде, но армейцы все шли и шли, колонна тянулась и тянулась, первые ряды исчезли за стенами домов, дворы принимали в себя строй за строем, а конца этому движению видно не было. Алекс сбился со счета, в глазах у него зарябило от напряжения. Он чертыхнулся и зло сплюнул, а потом увидел, как, негромко урча и фыркая, на асфальт стали выползать самоходки-эвакуаторы. Они сопровождали колонну по бокам и при подъезде к жилому массиву разворачивались и огибали квартал, создавая вокруг домов зловонное механическое кольцо.
