Альфред Ван Вогт - Лунный зверь
В воротах стояло существо, одного взгляда было достаточно, чтобы понять: это и был Большой Олух, огромный неандерталец.
Он имел человекообразную форму тела, голову с глазами, носом и ртом. Но на этом физическое сходство с человеком и заканчивалось. Ростом он был в пять футов и четыре дюйма, не менее трех футов имела в обхвате грудная клетка. Кисти свисали ниже колен. Лицо у него было… звериное: из огромных толстых губ выпирали длинные клыки.
Он стоял там, словно какое-то существо из первобытных джунглей, обнаженный и волосатый, если не считать полоски черного меха вокруг пояса. Какой-то неуклюжий на вид. Пендрейку понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что похожие на свинячьи глаза неандертальца внимательно изучают его. Едва только мелькнула эта мысль, как существо открыло свой чудовищный рот и произнесло на гортанном, но вполне понятном английском:
— Введите парня внутрь! Я буду говорить с ним, восседая на троне. Запустите еще около пятидесяти человек.
Внутри частокола находился большой, светящийся, похожий на раковину дом. Слышалось журчание ручейка, дающего воду фруктовым деревьям и садам. Пендрейк увидел деревянный помост, на котором стоял огромный деревянный стул.
Этот стул и был троном, и помрачневший Пендрейк понял, что тот, кто пытался дать Большому Олуху представление о королевской власти, сам не до конца представлял пышность, долженствующую соответствовать подобному сану.
Однако Большой Олух уверенно устроился на троне и спросил:
— Как ваше имя?
Сейчас не время для проявления неподчинения. Пендрейк спокойно назвался.
Большой Олух повернулся на стуле и ткнул толстым волосатым пальцем высокого сероглазого мужчину в выцветшем черном смокинге.
— Что это за имя еще такое — Макинтош?
Тот пожал плечами.
— Английское имя.
— О! — Свинячьи глазки вернулись к Пендрейку и задумчиво уставились на него. Потом человекозверь произнес: — Вот что, незнакомец, лучше колись побыстрее.
Гнусавость речи, свойственная Западу, почти помешала Пендрейку понять, что он присутствует на собственном суде. Ему пришлось заставить свой разум преодолеть это психологическое препятствие. Наконец до него дошло, что от его слов зависит его жизнь, и он пустился в объяснения. Закончив их, Пендрейк перешел в наступление, повернулся на каблуках и оказался лицом к лицу со своим тюремщиком.
— И Моррисон, — звонким голосом произнес он, — присутствующий здесь, подтвердит каждое мое слово. Он скажет, что я говорил все это в бреду. Я прав, Моррисон?
Пендрейк пристально смотрел на лицо молодого человека и с мимолетным холодным злорадством отметил написанное на нем выражение ужаса. Глаза Моррисона расширились, после чего Моррисон выдохнул:
— Да, все правильно, Большой Олух. Вы ведь помните, что сказали, чтобы я слушал все, что он будет говорить. Он…
— Засох-х-хни! — взревел Большой Олух, и Моррисон тут же заткнулся, словно воздушный шарик с пищалкой, из которого выпустили воздух.
Пендрейк не испытывал никаких угрызений совести, что надавил на этого маленького трусишку. Он видел, что чудовище внимательно разглядывает его, и в выражении его было что-то… Пендрейк забыл о Моррисоне, когда Большой Олух заговорил удивительно мягким голосом:
— Побейте его слегка, ребятки: мне хочется посмотреть, как парень переносит наказание.
Через минуту он остановил их:
— Ладно, хватит!
Пендрейк едва сумел подняться на ноги, и теперь ему не нужно было притворяться и играть: он, возбужденный этим… королевским судом… совсем уж было позабыл о собственной слабости. Он стоял на нетвердых ногах и услышал, как человекозверь произнес:
— Ну, ребятки, что мы будем делать с ним?
— Убить его! — раздался хриплый крик из нескольких глоток. — Швырнуть его дьявольской бестии. У нас уже давно не было никаких зрелищ.
— Это не причина для убийства кого бы то ни было, — отрезал худощавый мужчина в конце толпы. — Дай волю этим парням, и они будут устраивать подобные зрелища каждую неделю, так что вскоре никого из нас не останется в живых.
— А, Крис Девлин, — рявкнул какой-то мужчина, — ты и так очень скоро отправишься туда.
— Повыступай, повыступай, — огрызнулся в ответ Девлин. — Мы о тебе не забудем.
— Хватит! — раздался окрик Большого Олуха. — Незнакомец останется жить. Можешь некоторое время жить с Моррисоном. И послушай, Пендрейк, я хочу поговорить с тобой после того, как ты выспишься. Слышали, парни? Впустите его, когда он придет сюда. А теперь — пошли вон, все!
Пендрейк оказался за частоколом чуть ли не раньше, чем осознал, что ему подарили жизнь.
Глава 16
Пендрейк поел и поспал, потом снова поел и поспал. Когда он проснулся в третий раз, то понял, что больше нельзя откладывать посещение Большого Олуха.
Но еще несколько минут он полежал не вставая. Вовсе не потому, что его спальня обладала какими-то особыми удобствами. Струившийся со стен свет был слишком ярким для человеческих глаз, не давая той темноты, которая необходима для того, чтобы спокойно уснуть. Постель, хотя и была мягкой, имела вогнутую форму. Такими же были и два длинных стула, лишенных спинок. Дверь, что вела в соседнюю комнату, имела в высоту два фута и напоминала вход в йглу — ледяную хижину эскимосов.
Раздался скрип. В дверь просунулась голова, за которой протиснулся худощавый длинноногий мужчина. Когда он выпрямился, Пендрейк узнал Криса Девлина, выступившего на суде против его смерти.
— За мной следят, — начал Девлин. — Поэтому мой приход сюда ставит и тебя под подозрение.
— Чепуха, — отмахнулся Пендрейк.
— Ну-ну! — Девлин внимательно посмотрел на него, но тот спокойно встретил его взгляд. Потом Девлин продолжил: — Я вижу, ты уже начал задумываться над тем, что происходит вокруг!
— И много чего надумал, — подтвердил Пендрейк.
Девлин устроился на одном из вогнутых стульев.
— Призна-а-аюсь, — протянул он, — ты пришелся мне по душе. Мне бы хотелось задать тебе вопрос: тот прием, который ты применил на Трогере… ты где-то тренировался?
— Я могу проделать это и с Большим Олухом, — спокойным тоном заявил Пендрейк.
Он увидел, что на Девлина его слова произвели впечатления, и криво улыбнулся про себя: он неплохо мог применять психологические трюки, к примеру, напускать на себя уверенный вид.
