Дэвид Мэйсон - Череп колдуна
Тут он поднял голову.
- Черт побери! Вот это мысль! Конечно, ведь мы возвращаем им их господина! Мирдин Велис, должно быть, имеет что-то общее с этими живыми мертвецами, вриколами. А может быть, он тоже... был одним из них?
Мужчина с опухшим лицом отшатнулся и вскочил. Он в ужасе вытаращил глаза и воздел к небу свои грязные руки.
- М-мирдин... - выговорил он и застонал.
- Я подозревал, что он все знает, - сказал Оуэн. - Это означает одно: правители этих дьявольских земель дали знать о нас всем, и мы сможем безопасно добраться до места, где и оставим свою ношу.
- И тогда... - безнадежно сказал Кайтай.
- А тогда и подумаем, как победить, уже не будучи связанными обязательствами. - Оуэн встал и потянулся. - Похоже, светает. Надо бы поискать травы, чтобы покормить этих чертовых тварей, на которых мы едем.
15
Ветхая тростниковая хижина, костер, уже почти угасший, и испуганно сбившиеся в кучку рабы постепенно становились видны все явственней, по мере того как всходило солнце. Пока Зельза и Кайтай готовили завтрак из припасов, что дал им Хургин. Оуэн отвел юлла туда, где в рассветном солнце он заметил хорошую траву, и отпустил пастись, а сам вернулся к завтраку. Пока Оуэн шел, он со все большим изумлением оглядывал то, что все явственнее проявлялось в свете дня.
Дорога вела прямо к скоплению башен на горизонте. По обе ее стороны лежали пустынные луга с торчавшими кое-где кучками деревьев, но повсюду - и между деревьями, и на зеленой равнине - чернели груды развалин.
Остатки разбитых стен, похожие на гнилые корни зубов, были опутаны плющом и мелким кустарником, и особенно странно смотрелись торчавшие из них металлические балки, настолько изъеденные ржавчиной, что тоже уже напоминали какие-то диковинные извивающиеся растения. Под деревьями стояло с полдюжины разваливающихся хижин. Похоже было, что делали их в спешке, собирая из всего, что попадало под руку: веток, бревен, прутиков, плюща и листьев.
И среди всего этого двигались живые развалины - люди. Теперь их насчитывалось около пятидесяти, и все они подходили, волоча ноги, к путешественникам и глядели на них пустыми глазами. Ни один не осмеливался подойти близко. Одетые в серые отрепья, они были такие же бледные и болезненные, как и те, кого путники встретили ночью.
- Надо сказать, горный старец нас здорово выручил, - заметил Оуэн, уписывая свою порцию из дорожных запасов и одним глазом присматривая за собирающимися у дороги фигурами.
- Похоже, у них на уме нет ничего дурного, - заметил Кайтай.
- И слава богу, - заявил Оуэн, вытирая рот. - Сражаться с ними было бы нетрудно, но их слишком много. К тому же от их вони у меня будут дрожать руки. Ну что ж, пошли за юлла, и пора нам в дорогу. Хоть мы и близки к цели нашего путешествия, но все же лучше покончить с этим побыстрее.
Когда они сели в седла, человек с опухшим лицом вдруг двинулся за ними, с трудом волоча ноги и горестно бормоча что-то на своем языке. Другие не пошли за ним, а только стояли и смотрели, пока троица не скрылась из виду.
- Похоже, здесь разыгрывались великие сражения, - озираясь, в благоговейном страхе проговорил Кайтай. - Смотри, что это... Только небесному медведю известно, что это было. Похоже на большой железный корабль на колесах.
- Не знаю, что это, но выглядит оно так, будто на него с размаху наступил великан, - заметил Оуэн. - Сколько железа... знатные заказы, наверное, были у кузнецов.
Зельза передернула плечами.
- Мне еще никогда не приходилось чувствовать такой сильный запах застарелой смерти, - тихо призналась она. - Послушай... рыжебородый... можно, я поеду рядом с тобой? Клянусь, первый раз в жизни мне страшно одной. - Она нервно рассмеялась.
Спустя часа четыре окружавшие дорогу поля стали немного чище. Развалин стало заметно меньше, и людей они встречали. Рабы были повсюду: едва шевелясь, с безразличным видом работали они на крошечных, истощенных клочках земли, выглядывали из полуразвалившихся хижин или глазели по обочинам дороги.
Но вот перед ними выросли ворота самого города.
- Клянусь зубом бога-счастливца! - вскрикнул при виде их Оуэн. Остальные замерли, потрясенные.
Белые стены из отполированного камня, блестевшие на солнце, были в двадцать раз выше человеческого роста. По стенам длинной цепью выступали гигантские мозаичные картины: бородатые люди в роскошных одеждах, невиданные животные наподобие ящеров. Их венчала бесконечная надпись из странных ломаных знаков. Огромные ворота представляли собой колоссальную арку, которую охраняли две мощные фигуры из черного камня, истертые и уродливые, словно божества царства демонов: у них были мрачные лица и когтистые лапы. Высокие створки ворот были широко раскрыты: они сверкали металлом, и литые изображения на них были тоже очень необычны.
Путники вошли в тень под аркой и только тут увидели город. Увидели они и широкую улицу, и высокое здание из белого камня, напоминавшее пирамиду, в конце ее.
Но город не был мертв.
- Нас встречают, - сказал Кайтай и тронул на груди амулет.
- Вижу. - Оуэн продвинулся на своем юлла чуть вперед и взялся за топор. - Что ж... возможно, это конец. Но все же мы еще посмотрим.
По обе стороны от ворот на широкой дороге в две шеренги стояли воины с оружием и в доспехах и молча ждали.
Высокорослые, в алых плащах, они держали длинные пики. Их круглые щиты были роскошно украшены, а шлемы - оторочены белыми перьями. Доспехи плотно закрывали тело. Сотни три воинов стояли совершенно неподвижно, ровными рядами. Однако вокруг не было видно ни одного конного и ни одной лошади. Эта странность поразила Оуэна, так как широкая мощеная улица в городе явно была сделана для повозок.
И все-таки они чертовски тихо стоят.
Оуэн дал сигнал остановиться всего в нескольких метрах от ближайшего воина. Он слез с седла и опустил топор лезвием вниз.
Он ждал довольно долго, затем наконец закричал:
- Приветствую вас! Я - Оуэн из Маррдейла, прибыл по делу! Кто-нибудь из вас понимает мой язык?
Ни один не пошевелился, ни один не ответил.
- Э-э, похоже это... чучела? - крикнул Оуэн Зельзе и Кайтаю. Он медленно пошел вперед, ведя за собой юлла. Затем неуверенно вытянул руку и дотронулся до ближнего воина.
- Обман!
- Не совсем, - послышался голос с дальнего конца шеренги.
Из шеренги блестящей гвардии выступил один и пошел к Оуэну.
- Привет тебе, Оуэн из Маррдейла, - сказал воин. - Я есть... Я был... Ялкан с островов.
Оуэн посмотрел на него: высокий, очень бледный человек с худым лицом и глубоко посаженными глазами. Затем он перевел взгляд на солдата, которого он пытался потрогать, а после опять на настоящего.
