Борис Тараканов - Кольцо времени
– Счастливого пути.
Указав на подошедшего следом Вовку, она спросила:
– В чей паспорт вписан ребенок?
Вовка испуганно заоглядывался.
– Ребенок не в писан в паспорт, он летит по доверенности, – Стас развернул сложенный вдвое документ с обилием печатей.
Доверенность эту вместе с детским загранпаспортом с ужасным трудом пробил Бондарь. О сумме, которую ему пришлось за это уплатить, он деликатно умолчал.
Проходя мимо зала с магазином «Duty Free», Стасу чуть ли не насильно пришлось оттаскивать Вовку от огромного плюшевого бегемота, в грустных глазах которого ясно читалось: «Купите меня! Ну, пожалуйста!».
– Мужику через полгода тринадцать, а как маленький! – усмехнулся Стас.
– А я читал, что детство только до четырнадцати! А я еще не все успел...
Стас хотел сказать, Вовке, что когда он ныл и просился с отцом в археологическую экспедицию, то всеми силами выдавал себя за взрослого, но вовремя вспомнил, что любые напоминания об отце – лишняя соль на душевную рану мальчишки. Он тоже присел перед бегемотом, обнял Вовку за плечи и сказал:
– Давай сделаем так... Сейчас нам не сподручно лезть с этим монстром в самолет. Согласен? Молодец. Я думаю, что за время нашего... гм... путешествия... он никуда не денется. А когда полетим обратно... Вот тут-то мы его и купим. А?
Вовка вздохнул.
– Хорошо. Я тоже думаю, куда нам с ним в самолет, – ответил он и украдкой подмигнул бегемоту.
Стас заметил это, но не подал вида. В конце концов, у человека, в пять лет потерявшего мать, а на исходе детства еще и отца, могут быть свои тайны и привязанности.
Единственное, с чем не смог справиться Бондарь, так это чтобы места в самолете были рядом. Но, по сравнению с той глыбой трудностей, что ему пришлось преодолеть, это казалось сущим пустяком.
– Ну что, полетишь бизнес-классом? – спросил Бондарь накануне отлета, вручая Вовке синий продолговатый билет, – А нам, друзья, придется довольствоваться «экономкой». Себе я оформил «курящее» место, остальным – «некурящие». Увы, в разных концах салона.
Вовка рассеяно полистал страницы билета, посмотрел на рекламные вклейки, и передал билет Тамаре:
– Возьми ты, а то я потеряю.
И вот, наконец, самолет взмыл в воздух. Вовкино место оказалось в середине салона первого класса у иллюминатора, в котором виднелась стремительно уходящая вниз земля. Вовка откровенно трусил – его пальцы непроизвольно теребили позвякивающую пряжку ремня безопасности, а в широко открытых глазах читалось: «А мы не упадем? А что будет, если мы упадем? А он сразу весь упадет или в воздухе на куски развалится?».
– Первый раз летишь на самолете? – спросил Вовку круглолицый старичок с тремя подбородками. Он сидел на соседнем кресле.
– Ага... – ответил Вовка, заметно нервничая и вцепившись в подлокотники.
– Зря боишься. Ты уже в самолете, а он уже взлетел, – хохотнул дедушка. – Так что если ему и суждено упасть, то непременно вместе с тобой. Раньше надо было бояться, пока по трапу шел.
Вовка, и до того чувствовавший себя неуютно, ощутил себя совсем погано. Каждой молекулой своего естества он осознал ту громадную ошибку, которую совершил, поднявшись на борт самолета. Дедушка еще немного поулыбался и продолжил.
– Я уже тридцать лет летаю и, как видишь, жив и здоров. Всего две катастрофы. Не бойся, в этот раз все будет хорошо. Это как игра в карты – новичкам всегда везет. Правда, бывает, что один двигатель откажет или проводка загорится, но как я уже сказал, тебе это не грозит. Потому что ты летишь первый раз.
– Но вы-то совсем не в первый! И большинство пассажиров, могу поспорить, тоже, – угрюмо ответил Вовка. Подумал немного, и добавил фразу, которую любил повторять отец, – Количество имеет привычку переходить в качество.
Дедушка взорвался смехом. Пару минут он хохотал от души, регулярно промокая глаза носовым платком. Вовка растерялся и как-то зло смотрел на соседа. Наконец тот начал успокаиваться.
– Простите меня, молодой человек, – сказал дедушка сквозь все еще проступающие смешки. – Я просто не смог удержаться, чтобы не пошутить над вами. У вас было такое лицо при взлете...
Дедушка почувствовал новый приступ смеха, и, чтобы не обижать соседа, мобилизовал весь свой многолетний опыт ведения переговоров. Опыт дал себя знать, и через несколько секунд дедушка всего лишь улыбался.
– А какой был у меня вид? – почти обиделся Вовка.
– Обреченный. Ну да ладно. Давайте знакомиться. Вячеслав Николаевич, – протянул дедушка пухлую руку.
– Вова, – ответил Вовка и пожал протянутую ему руку.
– Значит можно «на ты». И тогда я просто дядя Слава.
– Можно и «на ты».
– Да не бойся ты так. Все будет хорошо. Тут лету всего три часа с хвостиком.
С соседнего ряда с кресла возле иллюминатора поднялся итальянец и, сказав соседке «Скузи, синьорина», выронил целую колоду разноцветных кредитных карточек. Соседка улыбнулась незадачливому итальянцу. Дядя Слава сделал тоже самое.
– Порка путана![1] – прошептал итальянец. Неуклюже наклонившись, он собрал карточки и направился к туалету.
Дедушка проводил его взглядом и два раза хмыкнул.
– Сколько знаю Маурицио, столько он роняет свои карточки.
– А вы с ним знакомы? – удивился Вовка.
– Да. Уже восемь лет, – ответил дядя Слава. – Я был знаком еще с его отцом. Их семейная фирма продает «Фиат» с 1958 года. Она появилась через год после того, как была выпущена первая «Нуова-500». Эта микролитражка принесла всемирную славу «Фиату». За пятнадцать лет было изготовлено больше трех миллионов автомобилей.
– Откуда Вы все это знаете? – удивился Вовка.
– Мы договорились «на ты», – напомнил дядя Слава. – Я работаю в нашем торгпредстве в Италии с семьдесят второго года.
– Ого!
– Вот тебе и ого, – улыбнулся дядя Слава. – Италия – благословенная страна! По делам службы я много поездил по миру, но лучше Италии ничего не встречал. Она буквально создана для счастья.
Маурицио вернулся на свое место и при этом снова просыпал свои карточки. Вовка улыбнулся.
– Ты один летишь в Италию?
– Нет, с друзьями, – ответил Вовка. – Мой отец был археологом. Недавно он пропал без вести, в экспедиции.
– О-о... прости. Я не хотел сделать больно.
– Ничего страшного. Я уже почти привык.
– В Милане есть много интересного. Кафедральный собор, крепостной замок, церковь Санта Мария делла Грация с «Тайной Вечерей» великого Леонардо... Бесподобный город! Милан – центр Ломбардии. Кстати, именно там произошло то, что газетки в последнее время называют «ломбардский эффект». Или «ломбардский феномен» – кому как лучше в голову взбредет.
– А что это за феномен?
