Дэвид Вебер - Факел свободы
* * *
Альберто Хатчинс и Гроз Рада оживились, увидев двух рабов следующих по трубе для персонала за тремя членами экипажа "Уроборос". Оба были в самом деле женщинами, и обе были столь же красивы, как всегда были рабы для удовольствий. Одна из них была совершенно сладострастной.
Их радостное выражение лиц исчезло, когда они увидели раба, следующего за ними. Тело существа излучало физическую силу. Не угрозу, точно, так как он был украшен цепями, а жизнь в тяжелом труде и строгой дисциплине, конечно, сделала его послушным. Тем не менее…
Рада откашлялся и незначительно поднял свой дробовик.
— Здоровяк, не подходи ближе, пока…
— О, ради бога, расслабься, — сказала женщина-матрос, которая, казалось, отвечала за контингент с корабля. Она повернула голову и посмотрела на матроса, который держал цепи огромного раба. Если говорить более конкретно, то он не мог бы удержать "скотину" своими мышцами, и он небрежно подтолкнул раба стрекалом в другой руке. Прибор был дальним потомком электропогонялки, использовавшейся на Земле в эпоху дней до расселения. Гораздо более сложным по своей конструкции и возможностям, если не в своих основных целях.
Матрос одарил монстра небрежным ударом. Тяжелые челюсти открылись и показался его язык.
Хатчинс и Рада расслабились и Рада опустил дробовик. Хатчинс никогда не трудился снимать его с плеча в первую очередь. В то время как он не обладал неограниченной верой в доброту души своих собратьев (поскольку, в конце концов, содержание его собственной было очень малым, как и ее качество), это была обычная работа. Что-то, что он и Рада делали по крайней мере два десятка раз за эти четыре года, с тех пор как они приехали на станцию. Кроме того, по его глубокому убеждению, трехствольник, вооружавший башню у переборки грузового отсека и контролируемый из командного центра работорговцев в башне парка развлечений, был гораздо более эффективным сдерживающим фактором, чем любой простой дробовик.
— Ну, ладно, — сказал он. — Давайте сделаем передачу.
Он махнул рукой в сторону бокса из боевой стали, привязанного к переборке с одной стороны трехствольника, и глава экипажа "Уробороса" кивнула. Нормальный электронный перевод средств был целой проблемой для такой незаконной сделки, как эта. Несмотря на всю изобретательность и изощренность практиков нынешнего поколения древнего искусства "отмывания денег", нормальные денежные переводы оставляли слишком много электронных следов для кого угодно, чтобы быть удобными. Кроме того, работорговцы — как контрабандисты и пираты — изначально не были доверчивыми душами.
К счастью, не всегда было можно положиться на нормальные электронные переводы, даже если обе стороны перевода в данном вопросе были чисты, как свежевыпавший снег. Вот почему физические переводы средств были по-прежнему возможны. Когда женщина-матрос шагнула вперед, Хатчинс набрал комбинацию, чтобы разблокировать бокс из боевой стали, и его крышка плавно скользнула вверх. Внутри было несколько десятков кредитных чипов, выданных "Банко де Мадрид" со Старой Земли. Каждый из этих чипов был пластиной с молекулярной схемой, внедренной в матрицу из практически не поддающегося разрушению пластика.
Эти пластины содержали код банка проверки, числовое значение, и ключ безопасности (безопасность которых, вероятно, была лучше, чем коды центрального командного компьютера Флота Солнечной Лиги), и любая попытка изменить значение, запрограммированное в нем, когда он был первоначально выдан, вызывала защитный код и превращала чип в бесполезный, сплавленный комок. Эти чипы были признаны в качестве законного платежного средства в любой точке изученной галактики, но не было никакой возможности для кого-либо отследить, куда они ушли, или — лучше всего с перспективы работорговцев — через чьи руки они прошли с того дня, как были изданы "Банко де Мадрид".
Матрос в действительности не потянулась к кредитным чипам, конечно. Такие вещи просто не делались. Кроме того, она хорошо знала, что Хатчинс сделал бы, если бы она была настолько глупа, чтобы запустить руку в эту коробку, то крышка автоматически закрылась и довольно-так неприятно. Вместо этого, она вынула рукой небольшой блок, направив его в сторону чипов, и начав считывание. Она смотрела на него мгновение, убедилась, что сумма, выведенная на экран, соответствует согласованной с одним из начальников Хатчинса, потом кивнула.
— Выглядит хорошо, — сказала она и протянула руку.
Хатчинс положил в ее ладонь пульт дистанционного управления для размыкания магнитного замка. С пультом в руке, она открыла бокс — который вновь автоматически закрылся — на переборке, при этом говоря в свой микрофон. Рада и Хатчинс не могли слышать слов, так как они были защищены, но они знали, что она подтверждает кому-то еще на борту "Уробороса", что средства в ее распоряжении. Она мгновение слушала, потом посмотрела через плечо на своих коллег-матросов.
— О" кей, нам ясно. Давайте их перемещать.
— Начиная с двух на передней панели, — сказал Рада весело и матрос фыркнула с явным удовольствием.
Рада и Хатчинс улыбнулись ей, но, по правде говоря, их настоящее внимание в основном было сосредоточено на двух рабах для удовольствий. По-своему, деятельность, которой они вскоре займутся с этими рабами, была такой же рутинной, как сама сделка. Но она была намного более приятной, чем остальные их работы и была одной из реальных льгот быть работорговцем.
Мужчина-матрос подтолкнул вперед двух рабов для удовольствий своей погонялкой.
— Эти вам достались, ребята. И я могу вам сказать из личного опыта, что они так же хороши, как и выглядят.
Одна очень полногрудая повернула голову, чтобы посмотреть на него. Хатчинс на мгновение задумался, что она на самом деле испытывает, смотря на ее дрессировщика по-другому нежели это было. Рабов для удовольствий обучали еще большему послушанию, чем предназначенных для тяжелого труда.
Но потом он понял, что ее взгляд был просто одним из намеренно сфокусированных, и удивился еще больше. Из-за того то же самого обучения, рабы для удовольствий проводили большую часть своей жизни в какой-то психической дымке.
Хотя матрос с "Уробороса" не смотрел на раба. Он поднял погонялку и изучал показания датчика на ручке. Увидев ее впервые, Хатчинс был вновь удивлен. Датчики погонялок были довольно простыми вещами, как правило. Но этот датчик был похож на что-то, что принадлежало лаборатории.
