Джин Дюпро - Город Эмбер: Побег
Лиззи придвинулась поближе и еще больше понизила голос:
— Лупер нашел банку ананасов. Он поделится со мной, но я дам и тебе кусочек, если ты пообещаешь никому не рассказывать.
Ананасы! Изысканное полузабытое лакомство, о котором рассказывала бабушка. Что плохого в том, что она попробует кусочек? Просто для того, чтобы знать, что это такое.
— Я уже пробовала персики, яблочное пюре и еще вкуснятину, которая называется «Фруктовый коктейль», — шептала Лиззи. — И сливы, и кукурузную пасту, и смородиновое пюре, и спаржу…
— Ты все это пробовала? — изумилась Лина. — Значит, там по–прежнему полно всяких деликатесов?
— Нет, — мотнула головой Лиззи. — Не полно. Если честно, мы почти все уже прикончили.
— Вы с Лупером? Лиззи кивнула:
— Лупер говорит, что все равно скоро всему конец, так почему не пожить напоследок в свое удовольствие?
— Но, Лиззи, почему именно вы должны всем этим пользоваться? Почему не кто–нибудь другой?
— Потому что это мы нашли все это. И потому что у нас есть возможность это взять.
— Мне кажется, это нечестно… — начала Лина, но Лиззи настойчиво повторила, словно разговаривая с непонятливым ребенком:
— Ты тоже можешь все это получить. Я же об этом и толкую. Там еще осталось кое–что.
Лина пыталась разобраться в себе. Что ее смущает? Несправедливость? Наверное, и в самом деле не совсем справедливо, что в распоряжении двух человек оказались вещи, которые желал бы иметь каждый. Но, в конце концов, банку консервированных персиков действительно невозможно поделить между всеми жителями города. Она не знала, как правильно поступить в таком случае, но твердо знала, что присвоить вещь только потому, что ты можешь это сделать, — неправильно. Она вспомнила похожую на смертельный голод алчность, которую испытала, когда Лупер показывал ей цветные карандаши. Это было отвратительное чувство. Лина не хотела желать какую бы то ни было вещь так сильно. Она встала.
— Мне не нужно ничего от Лупера. Лиззи пожала плечами.
— Что ж, ладно. Тебе же хуже, — проговорила она с деланым равнодушием, но на ее маленьком бледном личике была написана тревога.
— В любом случае, спасибо за предложение, — сказала Лина и пошла прочь через Торрик–сквер.
Она шла все быстрее и быстрее, а потом побежала.
ГЛАВА 12
Ужасное открытие
Примерно через неделю после того, как они с Линой видели под землей неизвестного, сумевшего открыть таинственную дверь, Дуну поручили прочистить засор в туннеле номер двести семь. Работа оказалась несложной. Он развинтил трубу, протолкнул в нее длинную тонкую щетку, и струя ржавой воды брызнула ему в лицо. Он снова собрал трубу, и делать больше было нечего. Дун решил прогуляться в туннель номер триста пятьдесят один и снова попытаться открыть дверь. «Странно, — думал он, — что до сих пор не появилось никакого официального сообщения о том, что найден выход из Эмбера. Вероятно, мы ошиблись: эта дверь ведет куда–то совсем в другое место».
Он отправился на юг, добрался до перегороженного веревкой тупика в туннеле номер триста пятьдесят один, пролез под веревкой и пошел на ощупь в темноте. В глубине души Дун был совершенно уверен, что дверь, как всегда, будет заперта, и рассеянно думал о другом. Он думал о своей зеленой гусенице, которая стала вести себя как–то странно: отказывалась есть и неподвижно висела на стенке своей коробочки, втянув голову. О Лине, которую он не видел уже несколько дней. Интересно, где она сейчас? Размышляя об этом, он протянул руку к двери и вдруг почувствовал под пальцами нечто, что заставило его поспешно отдернуть руку, словно что–то ужалило его. Он осторожно протянул руку снова. В замочной скважине торчал ключ!
Одну бесконечную минуту Дун стоял как вкопанный. Затем он повернул ручку, слегка надавил на дверь, и она беззвучно приоткрылась.
Он заглянул в щель. То, что он увидел, заставило его разинуть рот от изумления.
За дверью не было ни уходящей вдаль дороги, ни туннеля, ни лестницы. За дверью была ярко освещенная комната, размер которой Дун не смог оценить, потому что она была забита ящиками, коробками, мешками, узлами. Среди груд консервных банок валялись тюки с одеждой, высились пирамиды бутылок и штабеля коробок с электрическими лампочками, достававшие до низких сводов. Лишь в середине комнаты оставалось небольшое пространство, в котором было устроено нечто вроде крошечной гостиной: на полу лежал зеленоватый ковер, а на нем стояли стол и кресло. На столе была грязная тарелка с остатками еды, а в кресле лицом к Дуну сидел какой–то грузный человек. Он откинулся на спинку кресла и так запрокинул назад голову, что мальчик мог видеть только вздернутый вверх подбородок. Человек храпел. Потом он невнятно пробормотал что–то и пошевелился, и Дун, отшатнувшись, закрыл дверь. Но он успел узнать мясистое ухо, обрюзгшую серую щеку и приоткрытые синюшные губы.
В тот день Лине пришлось доставить гораздо больше посланий, чем обычно. За последнюю неделю свет отключался пять раз подряд. Сами отключения были не очень страшными — Лина слышала, что самое долгое из них длилось четыре с половиной минуты, — но никогда еще аварии не следовали одна за другой так часто. Все в городе нервничали. Люди, которые в другое время с удовольствием прогулялись бы сами, чтобы повидать знакомых, теперь предпочитали послать сообщение. Иногда клиенты даже не выходили из дому, а окликали вестника из окон.
К пяти часам Лина доставила тридцать девять посланий. По большей части они были похожи одно на другое: «Я сегодня не приду, решила остаться дома», «Завтра меня не будет на работе», «Зачем нам встречаться на Кловинг–сквер? Приходи лучше ко мне в гости». Горожане затаились, забились в свои норы. В кругах света под фонарями больше не собирались поболтать группки людей. В лучшем случае жители Эмбера останавливались на минутку, чтобы перекинуться вполголоса парой слов, и спешили дальше.
Лина бежала домой, к миссис Мердо — они с Поппи уже переехали к соседке, прихватив все свои вещи, — как вдруг услышала, что ее кто–то догоняет. Она обернулась и увидела Дуна. Он так запыхался, что сначала не мог сказать ни слова.
— Что такое? Что случилось? — спросила Лина.
— Дверь, — задыхаясь, выговорил он. — Дверь в триста пятьдесят первом. Я открыл ее.
Сердце Лины прыгнуло.
— Открыл?!
Дун кивнул, тяжело дыша.
— Ты нашел выход? — не в силах сдержаться, вскрикнула Лина.
— Тише! — прошептал Дун. Он огляделся, схватил Лину за руку и потащил ее в тень подальше от фонаря. — За этой дверью нет дороги из Эмбера. Зато есть большая кладовая.
Лина изменилась в лице: