Алексей Адмиральский - Фантастика-1968
При виде моего комбинезона, который, потрескивая, ронял в темноте зеленоватые искры, все решили, что я из группы физиков, которая прошла по этому маршруту двумя днями раньше. Я не стал возражать, и вариант этот был принят как нечто само собой разумеющееся. Таким же путем было установлено, как случилось, что я отстал, почему мои спутники не заметили этого сразу и т. д. Единственное, что оставалось мне, это соглашаться с тем, что другие наперебой говорили за меня.
— Ну хватит! — заявил бородач в очках. — Все ясно. У кого есть место в палатке?
— Кажется, у девушек, — подсказал кто-то.
Бородач спросил меня, пойду ли я к девушкам. Я радостно согласился. И только когда все стали смеяться, я догадался, что сказал что-то не то. На всякий случай я засмеялся вместе со всеми. Мне стало ясно, что я должен быть осторожен, чтобы случайно не выдать себя.
Так я поселился в лагере.
Я жил, как все, и делал то же, что и остальные. Я старался не выделяться ничем и ничем не отличаться от других. И все-таки мне удавалось это не всегда. Особенно первое время. Как-то, когда нужно было развести костер, я решил воспользоваться эффектом силовых магнитных линий. Я сориентировал ветку с севера на юг, а потом резко повернул ее на 45°.
Как и следовало ожидать, она тут же вспыхнула. Другим это очень понравилось, и все стали повторять то, что сделал я. Мог ли я предположить, что такая простая вещь была не известна людям!
Несколько раз при мне речь заходила о нашем диске. Но всякий раз разговоры эти энергично пресекал некий хмурый, молчаливый и недоверчивый человек с малоприметной внешностью. По его словам, все это был вздор и массовая галлюцинация. Он не нравился мне чем-то, но я не мог даже сказать чем. Может, меня настораживал его взгляд, какой-то слишком внимательный, его я несколько раз чувствовал на себе.
Временами мне казалось, что он начинает догадываться, кто я.
Как-то вечером, когда мы случайно остались с ним наедине, он завел вдруг разговор, странный, беспредметный разговор о дальних мирах, галактиках и других планетах, где тоже, возможно, есть жизнь.
И разумные существа, похожие на людей.
— Как ты думаешь, — спросил он, и я ждал этого вопроса, — если бы они прилетели на Землю, то откуда, с какого созвездия или планеты?
Варварская примитивность этой хитрости восхитила меня. Я почувствовал вдруг глупое искушение попасться в расставленную мне сеть.
Был миг, когда я находился на грани того, чтобы рассказать ему все. К счастью, я не поддался этой слабости. Я рассмеялся.
— А черт его знает! — сказал я и шевельнул костер так, что кверху взлетел сноп искр. — Не все ли равно?
Казалось, он не был удивлен таким ответом.
— Понимаю, — сочувственно кивнул он. — Не имеете права. Очень хорошо понимаю вас…
Я думал, он обидится, но он не обиделся. Только после этого всякий раз, встречаясь со мной, вопросительно смотрел на меня. А я делал вид, что не понимаю его, или пожимал плечами.
Однако, странное дело, мне казалось, ему не так уж и важно услышать, с какой планеты прилетел я, как хотелось быть причастным к чему-то, чего не положено было знать другим. Иначе почему всякий раз, когда кто-нибудь заговаривал о диске, он так яростно опровергал это? Ведь сам-то он понимал, что диск был. Но этого ему было мало. Он хотел, по-видимому, чтобы об этом знал только он один.
Много необъяснимого и непонятного встретил я в людях. Но я старался не удивляться, не задумываться об этом. Иначе я внутренне противопоставил бы себя тем, кто окружал меня сейчас. А я должен был слиться, раствориться среди них, пока не возвратится диск, чтобы забрать меня обратно.
Наконец наступил день, когда лагерь стал сниматься с места. Палатки легли в тугие рюкзаки, костер погас.
— Ну как, в дорогу? — бодро приветствовал меня бородач, который был главным.
То, что я иду вместе со всеми, считалось само собой разумеющимся.
— Наверное, я останусь, — сказал я и почему-то почувствовал себя виноватым.
— Ребята! Он сошел с ума, — зашумели вокруг. — Он хочет стать Робинзоном!
— Найдите ему остров!
— Нужен Пятница!
— Не нужен, а нужна!
Я пытался объяснить, что хочу дождаться здесь своей группы, которая будет, мол, возвращаться обратно. Меня подняли на смех.
— Ты что, больной? Твоя группа идет по Четвертому маршруту. Это значит, по озерам, потом через Липатове, Свирень и на турбазу.
Это-то они знали точно. Если бы они знали еще, почему именно я хочу остаться здесь!
— Нет, я лучше подожду, — твердил я, сам понимая, как глупо звучит это.
Конечно, остаться мне не дали.
Вместе со всеми я вышел в путь на лесную тропу. Мы шли долго, и я запоминал дорогу. На первом же привале я бежал.
Никогда мне не было так стыдно и так нехорошо.
Весь день я провел на покинутом берегу, глядя в пустое небо.
К вечеру со стороны озера пристали пять лодок., И опять на берегу выросли палатки, а на месте погасшего костра загорелся новый.
Я прожил с ними четыре дня, а когда они собрались уходить, пришла другая группа. Так повторялось несколько раз, пока я не понял, что оставаться здесь бессмысленно. Мои друзья наверху, вероятно, тоже решили, что искать меня безнадежно. За все время я видел диск только один раз. Он прошел на большой высоте и скрылся.
Когда я появился, наконец, на турбазе, там была первая группа, те, кто нашел меня. Не могу сказать, чтобы они были очень приветливы со мной на этот раз. Но я понимал, что они нравы. Только тот, что из газеты, был, казалось, рад мне. Он понимающе кивнул мне и пожал руку. Наверное, напрасно я думал о нем плохо.
В тот же день они уехали, больше я не встречал никого из них.
Сейчас, я живу в Москве. Зарабатываю себе на жизнь тем, что пишу рассказы о том, что мне пришлось повидать и пережить в космосе. Журналы печатают их под рубрикой научной фантастики. Под ней же пойдет, наверное, и то, о чем рассказал я здесь. Но меня занимает сейчас не это. Я надеюсь, что строки эти попадут на глаза кому-нибудь из наших. Я хочу, чтобы там узнали, где я, и помогли мне вернуться.
ВАЛЕНТИНА ЖУРАВЛЕВА
Придет такой день
Не читайте этот рассказ
днем, потому что вас будут отвлекать тысячи назойливых мелочей. Лучше всего читать ночью, когда на столе лежит теплый круг света от лампы и сквозь полуоткрытое окно слышно, как шуршит дождь.
Не читайте этот рассказ,
если вас раздражают исторические и научные неточности. Действительность здесь основательно перемешана с вымыслом. Сведения, которыми я располагала, были так противоречивы, что пришлось выбирать почти наугад. Кое-что я присочинила сама.
