П Шуйлер-Миллер - Пески веков (сборник)
Шамиссо отпустил правую руку и начал стучать по столу большим пальцем левой руки.
— Нет, когда он отправлялся, у него не было лошадей. Кто-то проморгал его где-то на пути в прошлое, и мы с кого-то снимем за это голову, но это уже не твоя забота. Должно быть, по пути он сделал остановку — в 1 900 1800 году или где-нибудь еще — и прихватил их с собой. Как это произошло, я не знаю, но обязательно узнаю.
— Он мог привезти их в 1445 году из Европы, — заметил Уэйд.
— Возможно, однако маловероятно. До путешествия Колумба оставалось еще полвека, и я уверен, что он не переправил лошадей через этот чертов океан.
Уэйд нахмурился.
— Когда-то в Америке тоже были лошади, правда? Я хочу сказать — местного происхождения.
— Неплохая мысль! Действительно, в Новом Свете когда-то обитали лошади, но они вымерли в конце плейстоцена. Конечно, он мог прихватить лошадей и из плейстоцена, но это почти невозможно — ему пришлось бы в одиночку приручить табун диких лошадей и затем гнать их двадцать тысяч лет из конца плейстоцена до 1445 года. Откровенно говоря, я в это не верю. Как бы то ни было, вопрос не в том, где он раздобыл лошадей. Лошади уже там. Это все, что тебе нужно знать. Уэйд наклонился к Шамиссо.
— Скажи мне, Хэнк, насколько это серьезно? Только честно!
Большой палец перестал барабанить по столу.
— Больше ста лет мы жили под угрозой кобальтовой бомбы, — сказал Шамиссо. Его хрупкое тело казалось теперь невесомым. — Слава богу, мы не испытали последствий ее взрыва, но она могла взорваться в любую минуту. Эти лошади, Уэйд, — тоже бомба, только во времени, и я употребил этот термин намеренно. Вполне возможно, что бомба пошипит и погаснет сама по себе, даже несмотря на то, что Дэниэль Хьюз раздувает огонь. Если она и взорвется, ее воздействие может быть чисто локальным и всякие следы ее сотрутся задолго до нашего времени. Однако 1445 год в Центральной Мексике не так уж далеко отстоит от 1520 года — а это год высадки Кортеса. И если мы не уничтожим эту угрозу немедленно и полностью, вся наша цивилизация и мы вместе с ней можем исчезнуть в одно мгновение. Вот насколько это серьезно.
Слова Шамиссо еще больше встревожили Уэйда.
— А тебе не кажется, что группа лучше справится с заданием? Что, если я допущу промах?
— Постарайся не допускать промахов, — последовал спокойный ответ Шамиссо. Большой палец опять начал постукивать по столу. — В подобной ситуации чем меньше шуму, тем больше шансы на успех. А это означает, что нужно послать одного человека, по крайней мере сначала. На карту поставлены человеческие жизни, Уэйд, сейчас не время разбираться, кому что кажется. Ты и сам это понимаешь.
Уэйд глубоко вздохнул. Да, он это понимал.
— Хорошо, Хэнк, пусть будет по-твоему. С чего мне начать?
— Вот с этого. — Шамиссо кивнул на досье. — Сначала ты должен подвести итог тому, что нам известно о Хьюзе. Потом я хочу, чтобы ты встретился с людьми, знавшими его, — между прочим, его жена все еще здесь — и составил о нем свое представление. Дэниэль Хьюз — это ключ ко всему, и ты должен знать, как с ним обращаться. Когда ты решишь, что достаточно подготовился, причем не торопись, в твоем распоряжении времени столько, сколько нужно, но не больше двух недель, — мы перебросим тебя в 1445 год прямо ему на крышу, если только у него есть крыша. После этого ты начнешь действовать самостоятельно. У нас будет наготове группа агентов Управления безопасности, однако ты можешь вызвать их только в случае крайней необходимости. Если где-то допустишь ошибку, нам придется послать в 1445 год целую экспедицию, чтобы все уладить и изменить культуру целого народа, а это удается далеко не всегда.
Уэйд снова окинул взглядом седого улыбающегося мужчину на фотографии.
Шамиссо кивнул.
— Если будет нужно, убей его, — сказал он.
Уэйд взял досье, вышел из комнаты и поспешил к своему вертолету.
Апрельское небо было удивительного нежно-голубого цвета, и ни единое облачко не закрывало теплого аризонского солнца. Уэйд поднял вертолет на пять тысяч футов и включил автопилот. Далеко внизу проносились поля, прорезанные оросительными каналами, и вся пустыня была одета в праздничную одежду — первую зелень весны. Природа уже успела позабыть холодные ветры зимы, а обжигающий жар лета был всего лишь далеким воспоминанием.
Уэйд развернул досье на столике перед собой и начал медленно переворачивать страницы. Он просматривал материал, еще не пытаясь запомнить все подряд, а просто впитывая впечатления.
На солнце его разморило; теплые лучи щекотали затылок Уэйда и приятно согревали плечи. Он чувствовал запах далекой земли — зеленой и свежей, расчерченной ирригационными каналами, приправленной странным сыроватым запахом песков. Вокруг царила тишина, только глухо жужжал двигатель вертолета.
Он думал о лошадях. Лошадях в Мексике 1445 года. Каждое великое изобретение, созданное человечеством, казалось, несло в себе зародыш уничтожения цивилизации или же — Уэйд это всегда ощущал — требовало большей ответственности со стороны его создателей. Вот уже сорок лет как люди путешествуют во времени с того момента, как «потеряли» неделю в Калифорнийском технологическом в 2040 году, и вот теперь парадокс повторяется в третий раз.
Уже дважды это чуть не произошло — случайно.
На этот раз угроза была намеренной.
Досье содержало массу сведений о Дэниэле Хьюзе, включая краткое содержание нескольких его монографий. Одна называлась «Влияние урбанизма на народное общество в Центральной Америке после Теотихуакана». Другая была озаглавлена «Культурное единство и тольтеки классической эпохи». Обе монографии были солидными научными трудами; трудно было представить, чтобы их автором был маньяк.
Несомненно, обезвредить Дэниэля Хьюза будет нелегко.
Уэйд еще раз перебрал в уме оценки Хьюза, данные другими. Он увидел Дэниэля Хьюза глазами его жены, соседей, коллег по профессии. Впечатления походили одно на другое, и в них не было ничего необычного.
Следовательно, все они были ошибочными.
Никто из них не знал настоящего Дэниэля Хьюза — ибо то, что сделал он, никак не могло быть задумано и тем более выполнено бесцветной рядовой посредственностью, описанной в досье.
Уэйд понимал, что при встречах с этими людьми он должен узнать гораздо больше — в досье не было сведений, нужных ему.
Он снова вынул фотографию и положил ее перед собой.
На него смотрело приятное, улыбающееся лицо.
Он установил автопилот для полета в Огайо и поднялся в воздух.
Уэйд посмотрел вниз на бегущий навстречу горизонт, однако его глаза манили другие горизонты.
