П Шуйлер-Миллер - Пески веков (сборник)
— Они обнаружили… кого? — спросил он, отлично понимая, что и в первый раз все правильно расслышал.
— Лошадей, — повторил Хейнрик Шамиссо. Его худая рука лежала на поверхности стола неподвижно, только большой палец быстро и нервно барабанил по столу. Уэйд давно привык к этому, однако сегодня непрерывное постукивание не оказывало благотворного воздействия на его нервную систему. — Л-0-Ш-А-Д-Е-Й. Эквус кабаллус.
Уэйд продолжал говорить, только бы тишина опять не обрушилась на него.
— Хэнк, может быть, я перепутал дату. Так ты говоришь, когда их заприметили?
— В июне месяце, если тебе угодно пользоваться нашей календарной системой. — Под глазами Шамиссо виднелись темные круги, но сами глаза были светлыми и настороженными. Большой палец продолжал барабанить по столу. — В 1445 году. Послушай, Уэйд, никакой ошибки во времени быть не может — одна из исследовательских групп сообщила о лошадях, и мы тут же перепроверили это сообщение, послав туда представителей Управления безопасности времени. Дэйв Тоуни — ты ведь знаешь его — представил окончательный доклад.
— Да, я его знаю. — Уэйд кивнул, чувствуя, как у него в желудке что-то оборвалось.
— А теперь позволь мне предупредить твой следующий вопрос, — продолжал Шамиссо с едва заметной улыбкой. — Лошади были обнаружены в Мексике. Точнее, в Центральной Мексике. И, пожалуйста, не спрашивай, не шучу ли я. Половина членов Всемирного Совета приступает ко мне с ножом к горлу, и мне сейчас не до смеха.
— И что же ты предпринял?
Шамиссо пожал плечами.
— Что я могу предпринять? Группы Управления ведут проверку с 1300 года до настоящего времени. Рассмотрение всех новых просьб о путешествиях во времени приостановлено. На сегодняшний день свыше четырехсот ученых находится по ту сторону временной шкалы, причем некоторые в мезозойской, а трое даже в палеозойской эре; мы не можем так просто выдернуть их оттуда, но приглядываем за ними.
— Все это очень хорошо и здорово, — заметил Уэйд, — однако не решает проблемы, правда?
— В основном мы делаем это для очистки совести, — согласился Шамиссо. — Чтобы произвести хорошее впечатление на членов Совета, вот и все.
— А они понимают, насколько это серьезно?
— Не знаю. Вряд ли. Впрочем, это всего лишь вопрос времени — и, пожалуйста, прости мне невольный каламбур.
— Теперь я попробую отгадать остальное, — сказал Уэйд с кислым выражением лица. — У вас состоялось внеочередное заседание Управления безопасности времени, и вы с сенатором Уайнэнсом решили, что я добровольно вызовусь выполнить это задание.
— Боюсь, что дело обстоит именно так, Уэйд. Может быть, нам удастся добиться повышения твоей пенсии, если ты вернешься обратно.
— Надо полагать, я отправлюсь один?
— Прости, но так будет лучше всего.
Уэйд Драйден сунул руку в карман пиджака и достал на редкость неказистую трубку. Он положил в нее кубик дешевого табака, выждал пять секунд, когда он загорится, затем пустил вверх неровное синее кольцо. Потом он встал и начал расхаживать по комнате, время от времени сдвигая ногой навахские ковры, скользящие на кленовом паркете. Вся его высокая долговязая фигура казалась расслабленной, но на узком лице застыло выражение напряженности.
— Лошади, — медленно проговорил он. — И кому может прийти в голову такая штука?
Шамиссо вынул из стола папку, достал оттуда стереоскопическую фотографию и, не сказав ни единого слова, протянул ее Уэйду.
Уэйд Драйден взглянул на фотографию и вздрогнул.
Это была хорошая фотография c паспорта путешественника во времени. Очертания лица были резкими и четкими; казалось, Драйден держит в руках человечью голову.
С фотографии на Уэйда смотрело слегка улыбающееся лицо. Оно принадлежало сильному человеку — твердые черты, ясные синие глаза, дружелюбное выражение. Белые волосы аккуратно зачесаны.
Если в этом лице и таилось что-то дурное, никакой аппарат не мог бы этого уловить. Несмотря на свою обыкновенность, лицо было приятным.
Вот почему Уэйд вздрогнул.
— Как его зовут?
Большой палец продолжал барабанить по столу.
— Боюсь, что имя у него не слишком зловещее — Дэниэль Хьюз; впрочем, все зовут его просто Дэн. Ему шестьдесят лет, и он получил разрешение на путешествие в прошлое обычным порядком через наше отделение в Цинциннати. Конечно, он прошел проверку, и его сочли весьма положительной личностью — может быть, даже слишком положительной, но это мы только теперь понимаем. По профессии он историк, получил степень доктора философии в Гарварде, автор нескольких монографий и все остальное, как обычно. Ни разу не был замешан ни в какие неприятности. Коллеги о нем высокого мнения. Он специализировался по ранним высокоразвитым культурам Центральной и Южной Америки, особенно Центральной Мексики.
— Хм, — Уэйд снова посмотрел на фотографию. — Я полагаю, все шарики у него на месте?
— Он в здравом уме, — Шамиссо нахмурился. — У него репутация уравновешенного человека — очень спокойного, покладистого работяги.
— Да, уж внешне-то он никак не похож на человека, способного выкинуть такой фокус.
— Откуда ты знаешь? — На лице Шамиссо появилась холодная улыбка. — Ведь еще никто не пробовал выкинуть такой фокус или даже что-то отдаленно его напоминающее. Различные типы преступлений привлекают различных типов преступников.
— Значит, ты считаешь это преступлением?
— С юридической точки зрения да. А как же иначе это назвать?
Уэйд рассмеялся.
— Наверно, человека, поджегшего мир, ты назовешь пироманом.
— Пожалуй.
Уэйд посмотрел на Шамиссо, но тот не мигая встретил его взгляд. Уэйд покачал головой. Он знал Шамиссо уже тридцать лет, но все же этот человек оставался для него загадкой.
Уэйд положил фотографию обратно в папку, подошел к своему креслу и сел. Он внимательно осмотрел трубку, убедился, что табак полностью сгорел, затем положил ее в карман.
— Где Хьюз раздобыл лошадей? — спросил он. — И сколько их у него?
— Что-то около пятидесяти, — ответил Шамиссо. — И кобылы, и жеребцы. Я не ручаюсь за то, что их ровно пятьдесят, но что-то вроде этого. Нам неизвестно, где ему удалось их раздобыть. Конечно, мы пытаемся это выяснить, но пока безуспешно.
— Он не мог захватить их с собой, когда отправился в прошлое, правда? Мне кажется, что даже в нашем отделении в Цинциннати заметили бы табун в пятьдесят лошадей.
Шамиссо отпустил правую руку и начал стучать по столу большим пальцем левой руки.
— Нет, когда он отправлялся, у него не было лошадей. Кто-то проморгал его где-то на пути в прошлое, и мы с кого-то снимем за это голову, но это уже не твоя забота. Должно быть, по пути он сделал остановку — в 1 900 1800 году или где-нибудь еще — и прихватил их с собой. Как это произошло, я не знаю, но обязательно узнаю.
