Дональд Уэстлейк - Дурак умер, да здравствует дурак !
- Вы хотите сказать, что, возможно, располагаете какими-то сведениями?
- осторожно спросил я.
- Я знаю цену доллару, - ответил он, поставил стакан на кофейный столик и вытер губы рукавом халата.
Неужели он серьезно? Или просто хочет сбагрить мне какую-нибудь выдумку?
- Разумеется, я выплачу вознаграждение за сведения, которые приведут...
- Да, да, да, - он махнул рукой. - Приведут к поимке и осуждению убийцы вашего дядьки. Я тоже читал эти плакаты.
- Ну, и?
- Скажу вам так, приятель. От поимки до осуждения путь неблизкий. Я не рассылаю пакеты наложенным платежом.
- Деньги - вперед?
- Так оно вернее.
- А у вас действительно есть товар на продажу? - спросил я.
Рикович улыбнулся.
- Гас Рикович не торгуется забавы ради, - сказал он.
- Имя убийцы?
- На этой неделе оно - гвоздь прогораммы, друг мой.
- И доказательства? - спросил я.
Рикович передернул плечами.
- Указания, - ответил он. - У меня есть указательный палец, а у вас глаза.
- Я не хочу платить вам за сведения, которыми не смогу воспользоваться, сказал я.
- Весьма рачительно, приятель. Может, вам лучше воздержаться от покупки?
Будь он неладен! Рикович прекрасно знал, что торгует дефицитом. Ему было плевать, стану я покупать или нет. Во всяком случае, он мог позволить себе вести себя именно так. Это я пришел к нему как проситель, значит, и решать мне.
- Сколько? - спросил я.
- Тысячу на бочку.
- Сейчас?
- Первый взнос. Еще тысячу, когда полиция возьмет за шиворот того парня, на которого я укажу. И, наконец, тысячу, когда он сядет на скамью подсудимых, независимо от исхода процесса.
- Зачем такие сложности?
- Гас Рикович - человек щепетильный. Если мои сведения не помогут, они обойдутся вам в тысячу. Если они сыграют главную роль, то в три тысячи, - он развел руками. - Все честно.
Я откинулся на спинку и погрузился в размышления, хотя уже знал, что пойду на сделку. Наконец я сказал:
- Ладно, я выпишу вам чек.
- Не выйдет, друг мой. Нарисуйте мне тысячу наличными.
Я вполне понимал его желание, но сказал:
- У меня не наберется тысячи долларов.
- А у кого наберется? Сходите в банк, а к шести часам возвращайтесь сюда.
- Почему к шести?
- Мне нужно время, чтобы перемолвиться с другой стороной.
- С какой еще другой стороной?
- С тем, кто уделал вашего дядьку. Это естественно.
Я не видел тут ничего естественного.
- Вы собираетесь вести с ним переговоры?
- Чтобы все было справедливо. Разумеется, я должен дать ему возможность поторговаться.
- Потор... Но вы... Вы не...
- Извините, дружище, но не могу не сказать вам, что вы заикаетесь.
- Вы чертовски правы! Я заикаюсь! Что это за... Я приду в шесть часов, а вы скажете: нет-нет, цена поднялась, вторая сторона предлагает столько-то и столько-то, стало быть, вам придется заплатить столько-то и столько-то.
- Возможно, - рассудительно сказал он, признавая разумность моего довода. - Вот что мы сделаем: ограничим торг двумя ставками. Вы играете в пинокль?
- В пинокль? - переспросил я.
- Две ставки при торге. Это как в пинокле.
У меня ум зашел за разум.
- Да какое мне дело? - взорвался я. - Пинокль? При чем тут пинокль?
Сначала вы говорите, что имеете сведения на продажу, потом вам надо совещаться с другой стороной. Господи, то две ставки при торге, то какой-то пинокль! Может, вы вовсе ничего не знаете! Как вам такая мысль? Может, у вас пять тузов в колоде! Каково, а? Это как в очко: ни черта у вас нет, и вы просто блефуете, - я вскочил на ноги, подталкиваемый бессильной злостью. Не верю ни единому вашему слову. Вы не получите от меня и тысячи центов.
- Покер, - поправил он меня.
- Что?
- Это термин из покера. Он означает, что вы блефуете, делая вид, будто у вас пять карт одной масти, хотя на самом деле их всего четыре, - Рикович поднялся. - Мне блефовать не надо, у меня - флеш. Жду вас в шесть часов.
- Я знал, - сказал я, наставляя на Гаса Риковича палец. - Я знал, что это из покера. Вот как вы меня расстроили.
- Уж простите, приятель, - ответил он. - Когда вернетесь нынче вечером, постараюсь не добавлять вам огорчений.
Глава 20
Очко - это такая игра, в которой вам сдают две карты рубашками кверху, а остальные, если они вам нужны, - наоборот, воткрытую. Цель игры состоит в том, чтобы подобраться как можно ближе к двадцати одному очко ("картинки" идут по десять), но ни в коем случае не набрать больше этого числа. Если в конце кона вы оказываетесь ближе к двадцати одному очко, чем банкомет, стало быть, выигрыш ваш.
Покер - это такая игра, в которой вам сдают пять карт. Если среди них попадаются две парные - это хорошо. Четыре - еще лучше, а три карты одной масти - и подавно. А еще есть стриты, флеши, стрит-флеши, аншлаги и четыре в масть.
Я просто хочу сказать, что все это мне известно. Я не знаю, почему говорил, что "блефовать" - это термин из очко. В очко только один термин "очко".
Как бы там ни было, когда я на нетвердых ногах выбрался из квартиры Гаса Риковича, то немедленно взял такси и поехал на север, в банк, чтобы во второй раз на дню снять деньги со счета.
Сидя в медленно пробиравшейся сквозь вечные нью-йоркские заторы машине, я размышлял, не надувают ли меня в миллионный раз. Действительно ли Гас Рикович знает, кто убил дядюшку Мэтта? И, если знает, скажет ли? А если знает и скажет, будет ли мне в этом какой-нибудь прок?
В книжках про частных сыщиков, которых я начитался вдосталь, все герои покупают сведения, и сведения эти непременно оказываются стопроцентно точными. Бог знает, почему никто никогда не сбагривает частным сыщикам туфту. Но я - не частный сыщик, и вполне возможно, что именно сейчас Гас Рикович готовит три большущих короба без крышек, чтобы нагрузить их враками.
И я куплю эти враки. Я знал это не хуже, чем Рикович. Я понятия не имел, каким еще способом смогу что-либо выяснить. И, если уж бросать деньги на ветер, то хотя бы попытавшись сначала установить, откуда он дует.
Однако, чтобы швырнуть деньги в воздушный поток, надо по меньшей мере взять их в руки, а это не всегда так просто, как кажется. И уж совсем непросто, если вы доверили ваши денежки банку.
- Крупная сумма, - с сомнением проговорил кассир, разглядывая мой расходный ордер.
- Мне нужно сотенными купюрами, - сказал я.
- Минутку, - ответил он, снял трубку и проверил мой счет. Похоже, то, что услышал кассир, взволновало его. Он положил трубку и капризно уставился на ордер.
- На счету достаточно, - заметил я.
- Оно, конечно, так, - ответил кассир, изучая ордер, и добавил: Крупная сумма.
- Сотенными, - повторил я. - В конвертике, если у вас найдется.
- Минутку, - повторил он, и мне на миг показалось, что я угодил во временную петлю, и теперь все будет повторяться снова и снова несчетное число раз и так ни к чему и не приведет. Но вместо того, чтобы снова снять трубку и проверить мой счет, кассир куда-то ушел, прихватив ордер с собой.
