Елизавета Манова - Побег
Никого я вам не отдам. Ни себя, ни Майха, ни тех двоих на корабле. Правда, до корабля еще доберись... Ничего! Не загнемся - так пробьемся... а дальше? Какие тут варианты? Погибнуть всей шайкой. Смыться, черт знает куда. Пробиться обратно на Планету - вчетвером. Сыграть в такую игру, чтоб выиграть... ну, жизнь хотя бы. Все? Все. Первые три сразу к черту. Умирать не стоит, улетать не хочу, вчетвером на планете не спрячешься. Сыграть?
А с кем?
Единственная зацепка и единственный факт: они перебили экипаж "Звезды" и они не подключили к этому делу армию. Ну, экипаж и беготню за Майхом по третьему индексу - это мы в один карман. Страх. Боятся корабля.
Почему? И даже очень. А вот армия... Когда ее не подключают? А собственно, что она такое? Он даже сел, так нелепа была эта мысль. Есть вещи очевидные, данность, так сказать. У меня - нос, а у государства армия. Так ведь зачем нос всякий знает, а зачем армия? Полтора миллиона накормленных, обученных, вооруженных... А военный флот? Чертовы вопросы, посыпались, как из прохудившегося мешка, и каждый прикладывает так, что глаза на лоб лезут. Грузовой флот. Пассажирский флот. Корпус космических разведчиков. А Военный зачем? С пришельцами воевать? Так о них, до сих пор, вроде, никто и не думал. Почему у военных особый отдел называется контрразведкой? "Против разведки", значит? А откуда разведка, если один Мир, одно государство, один народ?
Ладно, попробуем уцепиться за другое. Аппарат. Корабль - и внутренние дела аппарата. Осталось только задуматься, что такое аппарат! Вот тут ему и стало страшно, потому что он задумался - и не нашел ответа. Он сам всегда входил в аппарат. Был винтиком, шестереночкой - пусть своевольной, но все-таки исправной деталькой, работал сам и знал, как работают другие шестерни, и как они сцепляются друг с другом, и где и почему проворачиваются вхолостую. И все-таки он не мог бы сказать, как и для чего устроен весь аппарат. Он верил в его целесообразность, просто заставлял себя верить, потому что эта целесообразность как-то не стыковалась с жизнью; была жизнь с ее болячками, ее логикой и ее здравым смыслом, и был аппарат, который пронизывал собой все, существовал, жил, работал, невзирая на ее болячки, вопреки ее логике и ее здравому смыслу. Просто об этом не надо было думать, и он не думал.
Ну, какой вопрос в проклятом мешке? Есть мир, есть аппарат, а что на макушке? Правительство? Ладно: что такое правительство? "Верховный", подумал он и скривился, потому что это было просто слово, за которым ничего не стоит. Он не знал, старый тот или молодой, умный или глупый. Кто он такой и как его зовут. Менялся или во всю жизнь был один и тот же. Правда, был случай: Юл Тассен из общего схлопотал статью. Ляпнул при ком не надо - сказка, мол, вроде Верховного. Других таких случаев он не знал. Никто не говорил о Верховном. Может быть, никто и не думал, как не думал он сам: Верховный - это что-то далекое, условное, такое, что никак не влияет на жизнь. На жизнь влияют те, что рядом: ближайшие два-три яруса аппарата. Обычно дальше никто и не знает. Он знал дальше: все восемь ярусов, включая министерства. На министерствах кончалось все. Правда, над ними маячило еще нечто: канцелярия. Личная канцелярия Верховного. Грозное и таинственное, предел всякой информации. А что за этим пределом?
Какое-то удивление - испуганное, что ли? - он ведь неплохо знал все три кодекса: уголовный, трудовой и имущественный. Мелкой сошке надо хорошо знать законы, чтоб безопасно их нарушать. Законы, дополнения, уточнения, особые акты. Но нигде - ни в кодексах, ни в наросших на них бумажных сугробах - он не встречал ни слова о структуре государства. Он и сам не знал, чему больше дивиться: тому, что не встречал, или тому, что никогда об этом не думал. А собственно, чему удивился? Думай - не думай, сделать-то ничего не можешь, разве что в тюрьму загремишь.
Странное чувство - и страх, и злость, и непонятная ему самому радость: а ведь придется узнать. Ах, черт меня возьми, ну и задачку я себе выбрал!
Лен вернулся часа через три. Покосился настороженно, встретил взгляд Хэлана и вздохнул.
- Проверил?
- Похоже. Тэф говорит: всю вахту над душой торчали.
- Контроль?
- Они, проклятые дармоеды! Дорвались!
- Работа такая.
- Работа! Я бы их, ублюдков! Живешь, как крыса: вышел за дверь - и рот не открой! Хорошо, еще в ЖО люди, хоть по отсекам ячейки не работают.
- Брось, Лен. Везде так.
- Везде! Сам попробуй! Третий контракт торчу... седьмой год... взбесишься! На станции один, тут один... на люди вышел - и то язык за зубами.
- А на Планету не тянет?
- Что я, ненормальный? Тянет, конечно. Знаешь, не могу. Раз полгода прожил... удрал! Прямо не люди, а гадюки, только б друг друга жрали.
- Брось, и там люди есть.
- Люди везде есть, только тут свои, а там... Я ж привык: если что, вытащат и считаться не станут. А там на улице пришибут - ни одна сволочь не глянет. Переступят.
- А не страшно?
- Ты об этом? Страшно. Да ведь кто ко мне идет? Кому совсем край. Ну вот, накроет меня камушками, ты полезешь вытаскивать?
- Не знаю. Наверно, полез бы. Сроду дурак.
- А это еще безопасней. Половина на половину.
- Эх, не хотелось бы тебя подвести!
- А! Не бери в голову! Первый ты, что ли?
- А этот твой... Тэф, он как?
- С Авлара.
- Ясно. Лен, а вот спасатели - что они за ребята?
- Нормальные парни. Слабак в спасатели не пойдет.
- Это в шахте, да?
- Нет, там аварийщики. Это - летуны. Мы же столица все-таки. Где-что на астероидах, ближе нас никого.
- Что, и корабли есть?
- Да не то, чтобы корабли. Боты спасательные - две штуки.
- Эй, полуночники! - весело сказал Майх и очутился рядом. - О чем разговор?
- Да так, - отозвался Хэлан. - Про жизнь.
- А я тут прикинул... у меня, вроде, знакомый на Тенаре. На два года раньше кончил, мы с ним еще на Авларе немного пересеклись. А потом пропал. Наши говорили, на Тенар завербовался. Нол Энх. Пилот.
Лен внимательно поглядел на него.
- Есть такой. Только мы с ним не очень... ну, не сталкивались как-то.
- А зачем? Этот... из наблюдения, он же его знает?
- Еще один? - хмуро спросил Хэлан.
- Не мне тебя учить... Эр. Лену сейчас нельзя суетится. А парень все равно рискует - хоть так, хоть так.
- Риск риску рознь. Кто тебя с этим пилотом сведет, тому ведь узнать придется. Еще одного под пулю?
- Ты не прав, - мягко сказал Майх. - Своих надо уважать. Почему тот, кто нас ловит, должен знать больше, чем тот, кто нас прячет? Это честно?
- А расплата та же. Да. Майх, а без шуму не выйдет?
- Вряд ли. Все-таки корабль.
- Погодите, - сказал Лен, - вы о чем?
- Все о том же, - буркнул Хэлан. - Он вот считает, что мы тебе правду должны рассказать. А за эту правду уже не одного пришили. Если кто подумает, что ты знаешь...
