Алексей Калугин - Вестник смерти
– Никакой, – заверил его Хорн. – Чистая техника.
– Значит, и сами вестники смерти вовсе не сверхъестественные существа?
– Да какое там, – презрительно скривился Хорн. – Всего лишь банда наемных убийц. В мастерстве и изощренности им, бесспорно, не откажешь, но все их сверхспособности сводятся исключительно к тому, что параметры их нервной системы идеально соответствуют тактовой частоте нейроматрицы, встроенной в рукоятку ножа.
– Но откуда у них ножи?
– На этот вопрос я тебе ответить не могу, – покачал головой Хорн. – Ножи вестников смерти были созданы в Первую эпоху. Почему их сохранилось так много, что с их помощью удалось создать целый клан вестников смерти? Каким образом ножи передаются из рук в руки? – Хорн с сожалением развел руками. – Сие мне неведомо.
– Но тебе известно, как заставить нож повиноваться? – с надеждой спросил Антип.
– Как я понял, элементарным навыкам психотехники старик тебя обучил, – сказал Хорн. – Значит, нам остается только подобрать нейрокод для конкретной операции. Что ты почувствовал, когда Карачун прижал тебя к земле?
– Я решил, что умираю, – признался Антип.
– И все?
– Еще я понял, что отчаянно хочу жить.
– И после этого нож оказался у тебя в руке?
– Да.
– Значит, именно это ощущение тебе и нужно снова воспроизвести. – Хорн воткнул нож в перекладину изгороди, возле которой происходил этот разговор, и решительно скомандовал: – Давай!
Антип сделал глубокий вдох, задержал дыхание и сосредоточенно уставился на нож. Прошла минута. Нож даже не шелохнулся.
– Ничего не получается! – с разочарованием выпустил воздух из легких Антип.
– Попробуй еще раз, – не проявляя никаких признаков беспокойства, предложил Хорн.
На этот раз Антип от усердия даже губы надул и глаза вытаращил, точно морской черт, – и все безрезультатно. Когда парень понял, что нож не желает подчиниться ему, от обиды у него едва слезы на глазах не выступили.
– Понятно, – с прежней невозмутимостью сказал Хорн. – Придется смоделировать ситуацию.
– Это как? – угрюмо посмотрел на него Антип.
Хорн взял Антипа за плечи и заставил его сделать пару шагов в сторону от изгороди. Посмотрев на сидевшего невдалеке Волка, Хорн предостерегающе поднял вверх указательный палец.
– Волк, сейчас ты только наблюдаешь, но не вмешиваешься в происходящее, – сказал Хорн.
– А что он может сделать? – спросил Антип.
– Может вцепиться тебе в горло, если посчитает, что нож в твоей руке является угрозой для меня, – ответил Хорн.
– Ты думаешь, он понял то, что ты ему сказал? – с опаской покосился на Волка Антип.
– Он умнее многих своих сородичей, – Хорн выдернул нож из перекладины и протянул его Антипу. – Засунь за голенище.
– И что теперь? – спросил Антип, выполнив указание.
Вместо ответа Хорн одним неуловимо быстрым движением выдернул из ножен свой узкий меч и описал им короткую дугу, проходящую на уровне шеи Антипа.
Антип успел заметить, как блеснул на лезвие меча луч выглянувшего из-за тучи солнца. От близости неминуемого конца у него перехватило дыхание. Ему показалось, что он уже почувствовал прикосновение холодной, остро отточенной стали к своей коже. Но почему-то даже тогда он не закрыл глаза.
На мгновение время как будто остановилось.
Затем послышался звук металла, ударившегося о металл.
Антип перевел дыхание и с некоторым удивлением понял, что все еще жив, – нож, который каким-то непостижимым образом оказался у него в руке, остановил лезвие меча в сантиметре от его шеи.
– Ну как? – довольно улыбнулся Хорн, убирая меч в ножны.
Антип опустил руку и в полнейшем недоумении посмотрел на нож.
– Я ровным счетом ничего для этого не сделал! – словно оправдываясь за что-то, развел он руками.
– А ты ничего и не должен был делать, – сказал Хорн. – Нож уловил сигнал тревоги, исходящий из твоего мозга, быстро проанализировал ситуацию и сделал все необходимое, чтобы спасти твою жизнь.
– Нож? – удивленно переспросил Антип.
– Ну конечно же, нет, – усмехнулся Хорн. – Сам по себе нож – это всего лишь кусок стали, правда, очень хорошо обработанной. Все сделали миниатюрный аналоговый нейропроцессор и крошечный антиграв-генератор, встроенные в рукоятку ножа.
Из объяснений Хорна Антип понял только то, что в рукоятке ножа вестника смерти что-то спрятано. Но чего он совершенно не мог понять, так это каким образом можно было спрятать что бы то ни было в цельнометаллическую кованую рукоятку.
– Колдовство? – спросил Антип, пытаясь перевести все сказанное Волчатником на понятный для себя язык.
– Скажи мне, отчего люди так любят называть колдовством то, чему просто не могут найти объяснения? – усмехнулся Хорн.
Не найдя что ответить, Антип молча пожал плечами.
– Теперь попробуй сделать то же самое без моей помощи, – сказал Хорн и на всякий случай отошел на пару шагов в сторону.
– Но я не знаю, что мне делать, – в полной растерянности посмотрел на своего учителя Антип.
– Прежде всего убери нож, – велел ему Хорн.
Антип снова сунул нож за голенище сапога.
– Что ты почувствовал в тот момент, когда нож оказался у тебя в руке? – спросил Хорн.
– Мне показалось, что твой меч уже отсек мне голову, – подумав, ответил Антип.
– Ты испытал страх?
– Нет.
– А что же тогда?
Антип задумался. Он помнил ту внезапную дрожь, пронзившую его тело от макушки до самых пяток, вызванную не страхом смерти, а некими странными процессами, на одно мгновение изменившими не только его сознание, но и само восприятие окружающего мира. Природа произошедшего была Антипу непонятна, поэтому он затруднялся дать точное определение.
– Ну так что же? – снова спросил Хорн.
– Я не уверен, – Антип смущенно переступил с ноги на ногу.
– Давай, не тяни, – нетерпеливо взмахнул рукой Хорн. – Как-нибудь разберемся.
– На одно мгновение мне показалось, что мир превратился в плоскую картинку, – признался Антип. – Все окружающие меня предметы сделались серыми и нечеткими. И среди этой застывшей, мертвой бесконечности оставались только два живых, реальных существа: ты и я. Все остальное не имело значения.
– Интересный подход, – удивленно качнул головой Хорн. – Прежде мне не приходилось сталкиваться с подобной техникой.
– Наверное, я просто не могу толком объяснить то, что испытал, – смущенно потупился Антип.
– Дело не в тебе, – махнул Хорн рукой. – Просто у разных людей в момент прямого контакта с нейроматрицей возникают совершенно разные ощущения. Некоторые чувствуют в этот момент, что предмет, в который встроена нейроматрица, становится неотъемлемой частью их собственного тела. Другим кажется, что с соответствующим предметом их связывают тонкие лучи света. Но ты, как я понимаю, не испытал ничего подобного?
