Олег Языков - Хождение за три неба
— А и не надо команд по линии вашего непосредственного начальства. Я представляю…
Теперь и галстуконосец что-то услышал. И повернулся ко мне спиной, всматриваясь в черное небо. Из темной степи на нас накатывался булькающий, со свистом, звук заходящего на цель боевого вертолета. Вот с него ударила мощная фара, вот световой луч нащупал нашу группу у шлагбаума, протянулись длинные тени, грохот моторов стал нестерпимым. Вертолет завис и мягко опустился в пылевую тучу. Из клубов пыли быстро выскочила фигура в камуфляже. Отряхиваясь, к воротам скорым шагом подходил старший смены охраны насосной станции Сергей Петрович Тихонов. Ну, ни хрена себе! Где это Петрович такого левака поймал? Вы знаете, сколько стоит час его полета? Вертолет вновь взревел, погнал на нас еще одну мощную волну пыли и, включив аэронавигационные огни, увеялся в ночь.
Я покосился на ген-майора. Радости у него на лице не было. Легкими движениями холеной ладони он пытался привести свой костюмчик в порядок. Ну, это дело бесполезное — тут и пылесосом не обойтись. А вот нечего по степям в таком костюме мотаться. Раз ты генерал-майор, так будь добр — на военный объект в форме! Ну, это не моя проблема!
Тут Петрович подошел к нам вплотную.
— Спасибо, капитан. Вы свободны.
И ждет ведь, удавчик песчаный, что я немедленно растворюсь прямо в воздухе! Что я, впрочем, и сделал — медленно пошаркал к беседке. Ставить чай. Не буду мешать большим мальчикам меряться пиписьками!
Глава 20
Оказалось, что наш сувенирный электрический самоварчик топил я еловыми шишками абсолютно зря. Не сложилось наше чаепитие с московским начальством. После непродолжительного, но весьма экспрессивного обмена мнениями у шлагбаума, мимо меня на территорию объекта прошли гости, возглавляемые злым до дрожи гитарной струны Петровичем. По крайней мере, морда у него была совершенно белая. Может, свет на площадке такой? Не знаю…
Я так и остался суетиться за столом в беседке, а комиссия по проверке несения караульной службы на насосной станции начала шустрым челноком мотаться по объекту. Петрович, гремя связкой ключей, шел, как и полагается настоящему ключнику, справа и немного сзади московского боярина, отмыкая по его команде старые, рассохшиеся двери и включая тусклые, сорокасвечовые лампочки. Привлеченные светом, радостно и злобно звенели комары. Боярин благожелательно кивал, выслушивая краткие комментарии начальника смены охраны, и белой ручкой хлопал осатаневших от дармового корма кровососов. В подвал с картошкой москвичи, как и следовало ожидать, не полезли. Ну, леди с дилижанса, — сами понимаете… Хотя, — я их вполне понимаю, — туфли у них были совершенно обалденные. В темноте светились дорогим блеском.
Прошло буквально минут десять-пятнадцать, как проверка закончилась. Петрович привел гостей в беседку, шуганул меня от завершения чайной церемонии, и выложил на скрипящую, стерильную до медицинских показателей операционного стола клеенку журналы дежурств, входящих и исходящих телефонограмм, книгу учета посетителей и прочую бюрократическую хренотень. Барин с интересом уткнулся в бумаги. Майор Амбарцумов потрошил свободные амбарные книги. Специалистами они были хорошими, и уже через некоторое время боярин в чине генерал-майора, слегка покачиваясь с пятки на носок, что-то начал негромко втирать Петровичу. Видимо, сулил ему либо вечную каторгу, либо квартальную премию. Петрович сдержанно кивал и имитировал телодвижения, означающие желание немедленно кинуться устранять вскрытые недостатки.
Я отхаркался и с удовольствием запустил в темноту такой плевок, что явно перебил ТТХ планируемого на ночь запуска на сверхдальнюю дистанцию. Ген-майор посмотрел на меня и благостно улыбнулся. Затем, не пожалев для юного вохровца генеральского кивка, но не допустив к лобызанию ручки, с достоинством отправился к своему черному членовозу. Горячий майор прикрывал ему спину как в боевой операции. Пробрало, значит, суку! Понимает, что кирпич из темноты может запросто прилететь.
Петрович пулей метнулся к трансформаторной будке, и через пару секунд там заныл стартер нашего «УАЗа». Поравнявшись со мной, командир кинул короткое «Жди!» и бодро запылил вслед плавно покачивающему своими прожекторами по барханам внедорожнику. Я плеснул себе представительского чайку и приготовился ждать. Только перед этим у меня образовалось срочное, безотложное дело. Нет, не отлить — с предстательной железой у меня пока еще все в порядке, тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! Надо было срочно отсыпать.
Я и отсыпал. Из мешочка, приготовленного для друга-архимага, я отложил золотого песка в двойные мусорные пакеты. Килограмма по четыре… больше тащить будет тяжело. Связав пакеты, я закинул их на многострадальную шею и полез в подземелья. Там я бросил песок на стол отправки корреспонденции. Без меня уйдет к адресату. А я свои обязанности на сегодня выполнил все. Можно и отдохнуть. Попью чайка, покурю, посмотрю на старты ракет. Замечательное, скажу я вам, зрелище! Недавно пускали отсюда — так даже в Иране и в Израиле паника поднялась! Весь интернет был забит сообщениями — НЛО, мол, на Землю напало, спасайся, кто может! Вот и посмотрю еще разочек. Да и начальника подожду… Выкинув из кружки особо наглого комара, я расслабился и приготовился получать наслаждение.
Не нужный более свет мощных прожекторов я убрал, и ночное небо сразу приблизилось к беседке, подавляя и зачаровывая меня сказочным сиянием звезд. А вы давно смотрели в звездное небо? Кристально чистое, безбрежное, без пыли, смога и гнойной ртутно-желтой подсветки городских фонарей? О-о! Вы много потеряли! Бегите из города, устраивайтесь к нам на работу, чтобы вот так, попивая чаек и наслаждаясь сигаретой, можно было смотреть и проваливаться… лететь… парить до головокружения в этой прекрасной, живой, сверкающей красоте!
Кстати, а где Кошак? Что-то я его давно не видел.
— Кошак, мальчик, ты где? Напарник, сыпь сюда! Кыс-кыс-кыс… Ушли плохие дяди, ушли уже. Никто тебя стрелять не будет!
Минуты через полторы из темноты нарисовался хвостатый сторож. Всем своим видом он давал понять, что никоим образом не трусил, не скрывался на помойке, а лежал в засаде, в боевом охранении, защищая московских гостей от угрозы нападения страшной енотовидной собаки. Пришлось стимулировать бойца парой-другой килокалорий. Теперь мы с ним сидели вместе, бок о бок. Я курил, уставившись на яркие звезды, а напарник вылизывался. Известное утверждение Канта о звездном небе над нами, формулирующее два основных направления и два основных источника его философии, Кошака явно оставило равнодушным… Скорее всего, кот Канта не читал. Мда-а… Ох уж мне это семейство кошачьих! Одно слово — вещь в себе.
