Гарри Гаррисон - Спасательный корабль
— Это приятно слышать. А что имел в виду генерал, позволяя мне думать, что я убегаю?
— У него было подозрение, что ты знаешь о преступниках больше, чем кажется. Позволив тебе убежать и держа на длинном поводке, он рассчитывал, что ты приведешь нас к ним.
— Если он так считал, он же не мог не понимать, что я подвергаю опасности свою жизнь. И ему было все равно!
— К такому же выводу пришел и я. Поэтому он сейчас и смотрит телевизор у себя в бунгало. Президенту это не понравилось. Если бы ты вывел генерала Шоркта на похитителей, может быть, ему бы все простили. Но когда ты улизнул от своих опекунов, все рухнуло.
— Вы говорили с доктором Снэрсбрук?
— Говорил. Она надеется, что ты чувствуешь себя хорошо. Посылает тебе привет и ждет твоего возвращения в Калифорнию. Она была вне себя, когда узнала, что генерал ею воспользовался, что она сделала глупость, помогая твоему бегству, которое могло плохо кончиться.
— Я ее, пожалуй, ни в чем не виню. Она пошла на большой риск, когда мне помогала, а операция была осуждена на неудачу еще до того, как началась.
— Вот и все. — Бен встал и принялся расхаживать по комнате. — У меня до сих пор все затекшее после этого самолета. Больше мне рассказывать нечего. А теперь, может быть, ты удовлетворишь мое любопытство? Где ты был и что делал?
— Где я был, этого сказать не могу. Но могу сказать, что доктор Бочерт еще жив и рассказал мне все, что знает. Его нанял для разработки моего похищенного искусственного интеллекта Бэ-куорт, явившись к нему под чужим именем. Бочерт с самого начала знал, что тут дело нечисто, и вовсю занимался электронной слежкой.
— Брайан, пожалей старика — начни с конца, а подробности расскажешь потом. Он узнал, кто стоит за похищением и убийствами?
— К несчастью, нет. Но ему удалось узнать, что это международный заговор. Бэкуорт — американец. Доставку грузовика на вертолете организовал какой-то канадец. Кроме того, ко мне домой на этом грузовике явились люди восточного происхождения. И еще один важный факт. Когда Бэкуорту понадобилось срочно связаться со своими сообщниками, он позвонил в Канаду — и разговаривал с англичанином.
— С кем?
— Бочерт не успел это узнать — тот телефон тут же сняли.
— Черт возьми! Выходит, нам придется начинать все сначала. Похитители и убийцы все еще на свободе.
— Да. Значит, если мы не можем их поймать, остается их обезвредить. Прежде всего мы оформляем патенты на тот искусственный интеллект, который у них. После этого то, что они украли, станет доступным любому, кто заплатит за использование патента. Это положит конец прошлому. А теперь нам надо подумать о будущем.
— Чем и объясняется ваше со Свеном сегодняшнее выступление по телевидению.
— Совершенно верно. Начинается совсем новая игра. Забудем прошлое — я с удовольствием это сделаю — и будем смотреть вперед. Завтра будет лучше, чем вчера. Мы сообщим всему миру, что «Мегалоуб» приступил к выпуску машинного интеллекта. Как и с любым новым изобретением, мы примем все меры против промышленного шпионажа. И сразу поставим производство на поток. Чем больше машинных интеллектов будет изготовлено, тем в большей безопасности будем мы со Свеном. Сомневаюсь, чтобы те, кто стоял за похищением и убийствами, решили отомстить, однако я приму все меры предосторожности, какие только может принять инженер, владеющий техникой. Что вы по этому поводу думаете?
— Что все получится! — вскричал Бен, стукнув кулаком по ладони. — Должно получиться! Эти негодяи, кто бы они ни были, заплатили свои миллионы абсолютно ни за что. Давай выпьем за это. — Бен огляделся. — Есть тут у тебя бар?
— Нет, но я могу позвонить, и нам принесут все, что вы хотите.
— Шампанского. Самого лучшего. И штук шесть бутербродов. Я в последний раз ел в восьми тысячах километров отсюда.
Лишь одно происшествие немного омрачило радость Брайана. Пресса больше не осаждала отель — полиция оцепила его и впускала только постояльцев и тех журналистов, с кем он договорился о встрече. Обедать в своем номере ему уже давно надоело, и на следующее утро он встретился с Беном в ресторане за завтраком.
— А где Свен? — спросил Бен. — Я думал, ему нравится слава и обретенная свобода?
— Нравится. Но он обнаружил, что в Стокгольме есть специальная телефонная служба, которая дает консультации по сексуальным проблемам. И теперь он одновременно практикуется в шведском языке и исследует сексуальное поведение человека.
— Эх, Алан Тьюринг, почему ты не дожил до этого дня?
Они допивали второй кофейник, когда в ресторан вошла Шелли. Оглядев ресторан, она медленно подошла к их столику. Бен встал:
— Я не думаю, что ваше присутствие здесь желательно, пусть даже военная разведка ухитрилась провести вас через полицейские кордоны.
— Я здесь сама по себе, Бен. Меня никто не проводил. Я просто поселилась в этом отеле. И если вы не возражаете, я хотела бы, чтобы мне велел уходить Брайан. Я хочу поговорить с ним, а не с вами.
Брайан приподнялся со стула, побагровев и стиснув кулаки, но тут же снова сел и приказал себе успокоиться.
— Пусть остается, Бен. С этим рано или поздно надо будет покончить.
— Я буду у себя в номере. — Беникоф ушел, оставив их наедине.
— Можно я сяду?
— Да. И ответьте мне на один вопрос...
— Почему я это сделала? Почему вас предала? Я здесь потому, что хочу вам об этом рассказать.
— Я слушаю.
— Не выношу, когда у вас становится такой ледяной голос и злое лицо. Вы тогда становитесь как машина, а не человек!
По ее щекам покатились слезы, она сердито вытерла их платком и взяла себя в руки.
— Прошу вас, поймите. Я офицер и служу в военно-воздушных силах США. Я дала присягу и не могу ее нарушить. Когда я ездила в Лос-Анджелес повидаться с отцом, меня вызвал к себе генерал Шоркт. Он дал мне приказ. Я выполнила его. Все очень просто.
— Это не так уж просто. На Нюрнбергском процессе...
— Я знаю, что вы хотите сказать. Что я не лучше тех нацистов, которым приказывали убивать евреев, и они это делали. А потом пытались избежать правосудия, ссылаясь на то, что выполняли приказ.
— Это вы сказали, не я.
— А может быть, у них не было выбора, и они делали то же самое, что все остальные? Я их не защищаю — я просто пытаюсь объяснить вам, что сделала я. У меня был выбор. Я могла подать в отставку и выйти из игры. Меня бы не расстреляли.
— Значит, вы согласились, когда вам приказали лгать мне и шпионить за мной? — голос Брайана был по-прежнему ровен, без всяких признаков гнева.
Но ее волнения хватило бы на двоих. Она подалась вперед и, медленно, бесшумно ударяя кулаком по столу, шептала:
