Лариса Чурбанова - Пурпурное Древо Порфирия
- Ну, вот тебе, брат, и поросятина! - довольно усмехнулся Ольгерд, указывая нурманскому хевдингу на визжащую тушу. - Что далеко ходить, покупай- и на корабль.
Гардрада молча махнул длинным подбородком мигом подбежавшему эконому. Тот со знанием дела принялся торговать свинью у мужика.
- Управляйтесь тут пока, а мы, пожалуй, пойдем, навестим Любечанина, узнаем, что у него за беда приключилась.
Гарольда такой расклад более чем устраивал. Он даже готов был пойти на некоторые расходы, оплачивая продовольствие, лишь бы не идти в город, пораженный несчастьем.
- Так я, пожалуй, закуплюсь, и на лодью все доставим. Ты до ночи вернешься ли, брат?
- Не ведаю, как принимать Малх будет. Да ты не тушуйся, жарьте мясо, закусывайте. Нас не ждите, ежели что, ложитесь спать, а уж поутру обязательно свидимся.
Нурмане недовольно ворчали. Конечно, мало кому хотелось за просто так распроститься с жизнью неведомым образом, да только и княжий пир вещь куда как привлекательная для оголодалых в дороге воинов. Не зря ли сторожиться хевдинг? Что-то больно боязлив стал, не то, что раньше.
Гардрада такие разговорчики в своем воинстве не прощал. Резко обернулся и сощерил неприятно-хищную гримасу. Одной такой его поганой ухмылочки было достаточно, чтобы призвать викингов к порядку.
Княжий замок-детинец от города отделялся сухим рвом, через который был перекинут подъемный мост. После моста и мостовой башни Ольгерд с дружиной оказались в узком проезде между двумя рублеными стенами. Дорога, мощенная бревнами, вела вверх, к главным воротам крепости. Пройдя ворота, они попали во дворик, где размещалась стража.
Видно, меж ратников сегодняшнего дозора случились люди бывалые- они сразу, без дальнейших расспросов опознали князя и его ватагу и с большим почетом проводили к хоромам. А может статься, что молва о приставших к берегу челнах летела далеко впереди самого Ольгерда.
За башней-вежей открывался парадный двор перед большим княжеским замком. Косолапо влезая на высокое крытое крыльцо, Ольгерд неуклюже споткнулся и, если бы его не сдержал идущий чуть позади Серый, неминуемо бы сверзился с крутых деревянных ступеней. Дружинные переглянулись. Неспроста случаются такие вещи, это знак людям, предупреждение. Эх, не зря, видать, баба-рыбачка упреждала-уговаривала в Любеч не соваться.
- Чтой-то у вас тут не ладно в городе, земеля? - тихонько полушепотом поинтересовался Шиш у шествующего за ним любечского стражника-провожатого. - Али зверюга какая зловредная завелась?
Тот опустил голову так, что шишак шлема опасно наставился на идущих впереди гридней.
- Пусть вам сам князюшка сказывает, коли охота придет, - невнятно прошипел он сквозь зубы. - А мы люди маленькие, наше дело сторона!
Пройдя через нижний "хозяйственный" этаж, где находились мелкие помещения для челяди и хранения запасов, путники очутились в большой княжеской палате, украшенной майоликовыми щитами и рогами туров и оленей.
- Помнится, в былые времена тут Малх такие пиры давал- закачаешься, - мечтательно промычал дядька Шиш оробевшему Серому. - Столы аж на сто человек накрывали, уж ты мне поверь! Одних осетров боле десятка выставляли, не говоря уж про курятину-лосятину.
Мальчишка сглотнул, и у него предательски забурчало в желудке. Сейчас бы хоть черствую корочку- вцепиться зубами, так бы и замер от блаженства. Но, похоже, любечский князь не утратил прежних традиций гостеприимства. Накрытые столы так и ломились от всевозможных явств и заедок.
- Неужели, это и есть князь? - удивился паренек, неожиданно разглядев за румяным жаренным кабаном небольшого пузатого человечка в роскошном кафтане, щедро отороченным нежным куньим мехом. Маленькая шапочка-ермолка почти не скрывала рано прорезавшуюся лысину. Но землистое лицо неожиданно осветила хорошая добрая улыбка.
Пока князья лобызались, а дружинные чинно стояли в стороне, Серый по-волчьи внимательно осматривал место, куда судьбе было угодно их забросить. И красиво, и роскошно, а было в этом зале что-то, что заставляло бывшего оборотня коситься по углам. Широкие дубовые скамьи, уставленные вдоль столов, были устланы бархатными мягкими коврами, пестро-красными и блестящими. На стенах и под ногами располагались многочисленные шкуры зверей, особенно много было серо-карих матерых медведей.
- Чай, охотничает Малх? - почти неслышно обратился Серый к соседу-дружинному.
- Ага, постреливает князюшка зверя, добрый добытчик, говорят, - охотно откликнулся тот и кивнул на украшавшие стены развесистые рога. - Когда другорядь тут были, так еще не так много трофеев понавешивал, а сейчас, посмотри- прям места не осталось!
Пока гости под присмотром радушного хозяина с наслаждением пировали, откуда-то из боковой дверки выглянул здоровый, черный как уголь котяра. Пристально оглядев собравшихся, он неспешно прошелся по зале, аккуратно обходя столы и издали принюхиваясь к яловым и телячьим сапогам. Около Серого зверь недоуменно замер, а потом отпрянул, зашипел и выгнул спину. Мальчишка отвлекся от недоглоданной кости. Домашние животные обычно пугались, чувствуя его спящую звериную суть, в этом не было ничего сверхъестественного. Но котяра не боялся- не убегал, а словно ругался на своем котовьем языке. Серый попробовал улестить его увесистым шматом судака, утащенного с ближайшего блюда. Животное отвернулось, презрительно сморщив белые брови. Но шипеть и ругаться кот перестал.
За столом воины исправно поднимали турьи рога с пенным ячменным пивом. Серому не наливали- и он довольствовался кислым ядреным квасом. В перерывах между здравицами рога валялись по столу- тонкой костяной вязью по ним бежали смешные человечки-охотники с луками и стрелами. И впереди и сзади у них была разнообразная дичина- от самодовольных надутых тетеревов, больше похожих на обыкновенных петухов до сказочных переплетенных двуглавых грифонов.
- Что-то сдал ты, Малх, - буянил не в меру разгулявшийся Ольгерд, стараясь поддеть своего старого товарища. - И чуб поседел, и сам уже не таким орлом как раньше смотришь.
Малх Любечанин посмурнел еще больше. Вообще с самого начала застолья он не произнес и двух десятков слов, все больше отмалчиваясь. Теперь же не ответить гостю он не мог:
- Жизнь у нас такая, не больно веселая, - хмуро буркнул он.
- Да уж, прослышали мы о вашей житухе, аж в соседних землях говорили. Может, поделишься?
- Даже не знаю, что и сказать тебе, Ольгерд, - тяжело вздохнул хозяин. - Людишки пропадают ночами. Жрет их ровно кто-то, а что за зверь- не ясно. Утром только находят кости глоданные да одежи клок- и все. Стражу усилили так, что и муха снаружи в детинец не пролетит, а толку никакого.
