Марина Казанцева - Одинокая звезда
Ободранные, запыленные обои комнаты, в которую попал Марк, свидетельствовали о крайнем пренебрежении бытом. Так же, как и продавленная, порядком ободранная и пропыленная мебель. В этой комнате явно никто не жил, тяжелые пыльные шторы плотно закрывали окно, не мытое лет сто.
Пройдя через двустворчатые двери, Марк вышел в довольно просторный холл. Здесь обитатель пытался создать некую иллюзию жизни. Вся мебель была собрана и уставлена разнообразными безделушками, которые призваны имитировать хобби ювелира. На стенах располагалась солидная коллекция старинных настенных часов с застекленными дверцами и медными маятниками, с кукушками и без. Все они не ходили.
Марк добросовестно заглянул во все углы, пошарил за часовыми механизмами, постучал по стенкам, ища, нет ли где панелей. Но ничего не нашел и не особенно расстроился. То, что он ищет, едва ли могло оставаться на своем месте. Ювелир, скорее всего, его опередил, ведь у него было для подобного занятия куда больше времени.
Оставив в покое часы, Марк остановился и внимательно огляделся. Он представил себя на месте человека, которому необходимо кое-что спрятать так, чтобы это всегда было под рукой. Конечно, дом старый, значит, в нем могут быть тайники. Тогда приходится рассчитывать лишь на удачу. Он пошел в следующее помещение. То, что он ищет, может быть где угодно.
Две комнатки с маленькими кроватками покрывал такой слой пыли, что было ясно: здесь лет сто не ступала нога человека. Оставался чердак, но туда Марк пока не спешил. Он задумался. То, что он ищет, если оно в доме, не должно находиться далеко от хозяина. Где тот больше всего проводит времени, когда находится дома?
Судя по скудости посудных принадлежностей, ювелир не занимался дома готовкой пищи. Он, по словам миссис Варески, всегда питался у нее в кондитерской и был очень неприхотлив в еде. Сахар и дешевый чай — вот все его кулинарные рецепты.
Три нежилых комнаты сразу отпадают. Остается спальня и холл. Марк обыскал в спальне убогий шкафчик с единственной сменой белья. Он подергал доски пола, постучал по стенам. Никакого тайника.
Возможно, то, что он ищет, находится вообще не в этом доме, а в маленьком магазинчике на другой улице, громко именуемом ювелирной лавкой. Там жилец и проводил большую часть своего времени. Сюда он являлся только на ночь.
Тодоровски машинально заглядывал во все нелепые вазы и пыльные шкатулки, демонстративно выставленные напоказ в холле, словно призванные подтвердить хобби ювелира: якобы он был коллекционером древностей. Так же нищенски выглядели ветхие часы на серых с пятнами стенах. Лавка древностей.
Несколько часов прошли безрезультатно. Марк устал, запылился и выглядел ничуть не лучше, чем те идиоты, с которыми он возился последние два дня. Предстояло выполнить не менее сложную задачу: проникнуть в офис ювелира и пошарить там. Может быть, там есть сейф. Плохо только то, что магазин весь на виду.
Марк искал бумаги, записи, материалы. Их должно быть немало, он знал об этом. Положить их в банковский сейф ювелир не мог, в банке не было ячеек для хранения. Это уже проверено.
В комнате давно уже было темно, а маленький фонарик освещал лишь небольшой круг на истоптанной пыли. Марк отогнул край портьеры и обнаружил, что на улице настала ночь. Может, стоит сейчас же отправиться к ювелирной лавке и попытать счастья там?
Тодоровски открыл скрипучее окно и выпрыгнул в пахучую полынь, обильно растущую под восточной стеной дома. И тут же бросился наземь, потому что по шоссе следовала машина. Ее зажженные фары буквально ослепили Тодоровски.
Марк потер пальцами заслезившиеся глаза и вдруг почувствовал, что находится в под окном не один. Оставаясь в сидячем положении, он попытался зажечь свет, но проклятый фонарик, как назло, заело. Удалось вызвать лишь краткую вспышку, при которой он успел увидеть, что перед ним вытянулся в столбик какой-то остроносый зверек с блестящими глазами-бусинками.
Тодоровски не подумал ничего дурного, но следующая вспышка фонарика осветила уже широкий и пышный хвост. И за мгновение до того, как Марк зажмурился, в лицо ему ударила струя оглушительной вони.
Шатаясь и натыкаясь на препятствия, человек, держащийся руками за глаза, медленно подобрался в темноте к кабриолету. Он стонал и негромко ругался сквозь зубы. Милующиеся на лавочке кошка с котом, прервали свои любовные романсы и с негодующим фырканьем бросились в разные стороны.
Человек нашарил в машине бутылку минеральной воды и принялся умываться, отплевываясь и чихая.
Спустя некоторое время Марк, а это был, конечно, он (кто же еще, кроме него и котов, станет блукать по ночам?) обрел возможность видеть и нормально дышать. Ни о каком посещении офиса ювелира не могло быть и речи, он потерял рабочую форму. Если завтра у него не заплывут глаза, то можно будет считать это большой удачей. Он завел мотор и тронул с места, успев опередить мисс Амелию на пару секунд прежде, чем она выскочила на балкончик и принялась оглашать пустынную улицу требованием немедленно прекратить шум и дать нормальным людям немного поспать.
Марк миновал полицейский участок, возле которого стоял старый пикап ювелира. Тут шальная мысль посетила его.
Надо только действовать очень быстро и тихо. Художник отогнал кабриолет к своему дому, потом вернулся назад и достал из кармана тонкие отмычки.
Вскрыть замок было делом одной минуты. Марк тихонько скользнул внутрь. В бардачке ничего особенного не нашел, чего бы обычно не валялось в таком месте. Ничего, похожего на то, что он искал. В ящичке под сиденьем водителя нашлось нечто, похожее на цилиндр, которое при осмотре в лунном свете оказалось термосом емкостью в литр. Что термосу делать в таком месте, где он мог разбиться? Ничего не найдя более, Марк удалился со своей скромной добычей. Он решал в уме задачу, которая не имела решения: как помыться в душе, чтобы хозяйка не услышала?
Художник тихонько проник в дом, где квартировал. Ни одно окно не было освещено, все спали. Он ощупью добрался до своей комнатки, и уже осторожно нашаривал замочную скважину, как вдруг в спальне хозяйки, миссис Оливии Доу, началось шевеление и тут же затопали по полу босые пятки. Марк замешкался и не сразу сумел отпереть дверь в свою комнату.
Зажегся свет, и миссис Оливия вплыла в холл, грозно поводя очами и шумно обоняя воздух.
— Мистер Тодоровски! — закричала она громким голосом. — Что за мерзость вы ещё сюда приволокли?!
Шелковая розовая пижама с шаловливыми голубочками плотно охватывала ее большие формы. Крупные бигуди напоминали змей, свернувшихся кольцами. Маска из клубники на арбузных щеках походила на свежесодранную кожу.
