Ирина Белояр - Уайтбол
— Кэп, ты меня идиотом считаешь? — устало откликнулся Осипенко. — Им все объяснили. Такие новости не осмысливаются мгновенно.
— Володя, нам все-таки повезло. Не знаю, насколько, но повезло. Если бы мы встретили каких-нибудь кровожадных монстров, которых в кино кажут, здесь давно уже была бы гекатомба[7].
— Чего ты накручиваешь себя и меня? Подождем до завтра. Не будет ответа — в ближайшие дни проведем разведку на полюсе, как и собирались.
— Да без толку это, — раздраженно ответил капитан.
— Почему?
— Я только что от Войчека. Хочешь — сам к нему сходи. Наши соседи — серьезная публика, бегство на полюс не спасет. В лучшем случае получим отсрочку.
— И то хлеб.
— Геологи еще не вопят?
— Господь с тобой. Все прониклись и сидят тихо, как мыши.
— Ладно. Ждем до завтра.
До завтра руководящие указания так и не поступили, по объективным причинам: не состоялась связь.
Когда наша стоянка откочевала в ночь, Володя отправился к капитану:
— Ну как, засылаем «Стрижа» на полюс?
— Нет. «Стриж» будет нужен тут. Патрулировать район вокруг здешних разработок.
— Что ты задумал?
— Купол ставим.
— Здесь? Ты бредишь.
— Ничуть. Не вижу смысла тратить ресурсы без малейшей пользы.
— Полевики не пойдут на это.
— Они сюда зачем приехали? Детский сад, ей-богу.
— Кэп, у тебя опять тяга к приключениям открылась?
— Володя, подскажи мне способ избежать приключений. Может, домой полетим?..
* * *Неделя прошла спокойно. У подножия горного хребта смонтировали купол, начали строительство буровой вышки. В двадцати километрах на север от новой станции разместили цепь контрольных маячков. Любое движение с северной стороны теперь автоматически регистрировалось на корабле.
На орбиту подняли зонд для наблюдения за «муравейником».
Через сутки после выхода из немой зоны Центр, наконец, выдал исчерпывающие указания: «Запланированные работы продолжать. Действовать по ситуации. Контактов с чужой расой не допускать».
— А ты что рассчитывал услышать? — развеселился Христо, глядя на удрученного Осипенко. — Всем хочется и рыбку съесть, и в дамки влезть, не только нам с тобой.
— Ты можешь мне объяснить, зачем у нас спец по контактам в команде?
— Как — зачем? Инструкции хранить. Володя, я тебя умоляю. Для того чтобы заточить человека под какую-то функцию, нужно хотя бы предполагать, что за работу ему предстоит выполнить. Невозможно загодя спланировать действия в полной неизвестности. Это — самого себя за волосы из болота.
…Да уж. «Затачивать» людей под функции — болезнь нашего века. Тяжелая болезнь, сродни синдрому иммунодефицита. Вне функции человек не имеет шансов на выживание. Отлепился от стенки колонии — погиб…
Дыры в защите
Убойная получилась ночь — если можно так назвать несколько часов, когда мы, вместо того, чтобы спать, занимались черт знает чем…
— О! Мотыги — в стойло, сменщики идут.
Наконец-то. Рабочий день закончился — и хрен бы с ним. Никогда себе не прощу, что несколько лет назад подался работать в космос. Карьера карьерой, но — тоска зеленая. Вокруг одна тьма. Сейчас бы куда-нибудь на Каспий, на солнце погреться…
Вся группа делом занята, в маршруты ездит. Только меня шеф постоянно оставляет надзирать за монтажниками. От большой любви, надо думать — и ко мне, и к монтажникам… Так-то его одного хватило бы испортить ребятам жизнь.
Пять человек вошли из кромешного мрака в поле прожекторов.
— Что так долго? — поинтересовался Станкевич. — Обувь лакировали?
— Проблема с куполом, начальник. Крыша грозит потечь.
— Что значит — потечь?
— Повреждено антирадиационное покрытие. На стыках, в двух местах.
— Фон?
— Нет, до фона еще как до Луны. Пока только внешний слой. Но если так дальше пойдет…
— Давно это случилось?
— Полчаса назад. Первая дырка. Вторая — перед нашим выходом.
— Почему сразу не сообщили?
— Думали — в рабочем порядке. Гоги собрался на выход, тут как раз появилась вторая, между другими сегментами. Теперь он сидит у приборов и матерится. Ждет следующую дырку.
— Достойное занятие. Я иду домой. Игорь, передавай смену. Да! Если завтра опять обнаружу контейнеры с инструментом за прожекторами — сообщу на корабль. Пусть мне пришлют профессионалов. А не халтурщиков.
— Да куда они денутся, эти контейнеры? Циклопы, что ли, растащат?..
Иногда мне жаль Станкевича. С таким вот педантизмом, доходящим до абсурда, наверно, очень трудно жить. Одни разгвоздяи кругом, повеситься можно… На самом деле, ребята специально оставляют ящики в сторонке, чтобы под ногами не мешались. Перетаскивать все это хозяйство под прожекторы в конце работы — издевательство. Достаточно того, что приходится убирать лишнее с площадки после визитов Станкевича… Хоть бы заболел.
Михаэль включил налобник и отправился к дому. Ну, и мы, соответственно.
— Что с куполом? — спросил шеф, добравшись до жилого отсека.
— Звездец, — сообщил инженер. — Смотри, там сейчас Рыжий бродит, я его отправил на самый первый шов. Сделал. За это время еще три повреждения. Обрати внимание: вот здесь он сейчас работает. Вторая дырка. Подохло два слоя. То есть, пока первую латал…
— Отчего такое может быть?
Георгий пожал плечами:
— Херово смонтировали.
— А ты куда смотрел?
— Сколько у меня глаз, по-твоему? — огрызнулся инженер.
— Ни одного, если действительно халтура по всему куполу.
— Типун тебе. Пока не по всему… Может, у тебя есть другая версия? Ты хоть знаешь, какой на этом заводе ОТК? И потом, наши шатры уже на Луне обкатывали.
— Другие условия. Температура, уровень радиации…
— Барабашки, гремлины, греблины… Вот бл…! Еще одна дырка.
Не знаю. Я, конечно, не спец, но здесь шеф прав, по-моему. На любой диапазон условий фиг рассчитаешь, это вам не суперпостройки всяких там одноглазых… Да хрен с ними, не мое собачье дело.
— Выдавай инструкции, пойдем ремонтировать, — сказал Станкевич. — Может, нужно смену отозвать? Решай сам.
— Там залатаете — здесь порвется… — пробубнил Гоги.
В этот момент люк входного шлюза открылся: вернулся Игорь и еще один припоздавший. Оба взбудораженные чем-то.
— Вы на внешние экраны смотрите?.. Посмотрите на западный.
Переводим взгляды на экран обзорной камеры — аж внутри похолодело. Там… муравейник. Миниатюрная копия недавнего живого вулкана — метров сто, наверно, а то и меньше. Точь-в-точь давешняя наша «гора», мать-мать-мать, если не считать размеров. Должно быть, Михаэлева сопка, или ее дубликат…
