Николай Бондаренко - Бремя «Ч»
— Что-то не заметила.
— К женщинам не относится.
Ри бросила трубку. Торопливо запиликали отбойные сигналы.
Я открыл дверной замок и снова утонул в кресле, ожидая Карла.
— Ну, где ты тут, — услышал вдруг характерный карловский голос.
Встаю, указываю на освободившееся кресло, приглашая сесть.
— Здравствуйте, господин Карл.
Карл скривился, поправил на плечах кудельки и осторожно присел на самый краешек кресла. Я немедленно придвинул стул и устроился напротив.
— Ты, я вижу, неплохо выглядишь, — оценивающе прищурился Карл. — Солнце и воздух, оказывается, на пользу. Я-то думал, суровые условия, изнурительные… э… работы, а ты посвежел, черт подери.
— Жаль, Па не повезло. Хороший парень.
— И в людях, гляжу, пробуешь разбираться. А я ничего особенного в нем не нахожу. Обыкновенный лакей.
— Ну, зачем так, — обиделся я за Па.
— Защищаешь? Ну, ладно, ладно, — смягчился Карл. — Вылечим твоего Па. А что там за авария в шахте? — спросил он неожиданно.
— Не знаю, — пожал я плечами.
— Не твоя ли работа? — вскинул он куцую бровь.
С оскорбленным видом уставился в пол.
— Ладно, не ершись. Все равно дознаемся. А вообще-то насквозь вижу: опасный ты человек. Разграбил склад, разорил музей, совратил лучших работников…
— Разрешите оправдаться!
— Оправдаться?… Попробуй.
— Тогда, в подвале, я не поверил, что ваша конструкция сработает, и такие жиденькие транспортеры поднимут огромные ящики и мешки. Знаете, замучило любопытство… Пока не убедился, не успокоился.
— Теперь, значит, убедился, — с усмешкой сказал Карл. — Ну, а народ почему набежал?
— Странный вопрос! А куда голодным бежать? Узнали — вот и…
— Герой. Все у тебя шито-крыто.
— А теперь насчет музея. Виноваты только вы.
— Да ну? — засмеялся Карл.
— Эти звуки в чернильнице не давали спать. Как осы, зудят, зудят… Проверил и успокоился.
— Ловко! — захохотал Карл. — Проверил — и успокоился!
— Лишь в одном я виноват…
— Ну?
— Подвел коллегу…
— Это кого же?
— Всегда он аккуратный, исполнительный…
— Бо?
— Вот именно. Я и не подозревал, что он такой впечатлительный, верит разной чепухе… А ведь он по натуре своей поэт! Господин Карл, нижайше прошу о помиловании. Бо должен быть на свободе. Он еще принесет пользу, и немалую.
— Пожалуй, — согласился Карл. — Только он сам не захочет. Ты его испортил… Пойдет ли он снова ко мне?… Ну, о чем еще просишь?
— Так, пустяки… В рудниках я много думал… У меня вконец расшатались нервы… Я буквально содрогался при мысли, что кого-то могу сделать несчастным. Бедный Бо! Но, кроме Бо, есть еще одно существо, за которое я хочу замолвить словечко. Вспомните: из-за меня уволили ни в чем не повинную женщину… Но разве я знал, что в служебном баре нельзя спрашивать о замках? Разве я знал, что к барменше запрещено подходить на пушечный выстрел? И вот результат. Я на свободе, а мать семейства, отзывчивый человек, до сих пор в кандалах нужды, не может найти работу…
— Откуда сведения?
— Предполагаю. Уверен — не ошибаюсь.
— Ну, — понравилось Карлу. — Проси еще.
— Этот человек называет себя Вором, — осторожно начал я. — Но какой он вор?
— Кто же он?
— Просто голодный. А голодный способен на все.
— А, ты об этом пьянице, который сломал два наисложнейших замка и разгуливал по моим коридорам!
— Ну да! — Я смело продолжал фантазировать. — Он искал деньги!
— Откуда ты знаешь?
— Что же еще? Человек вполне безобидный и опасности для вас не представляет.
— Я спрашиваю: откуда ты знаешь? — насупился Карл.
— Мы хорошо знакомы. Иногда выпиваем. По рюмочке!.. Да вы знаете.
— Что?!.
— Так уж случилось… Нечаянное знакомство… Да и вор он, как видите, никудышный.
— Вот что, господин плут! — Карл рассвирепел. — Мне бы не просьбы твои выслушивать, а загнать на вечную каторгу!
— Вот он я, весь перед вами. Стоит только распорядиться.
— Может быть, так и сделаю, когда придет время. А сейчас послушай меня. Чиновников я люблю, они служат мне верой и правдой. Стало быть, Бо и Па вернутся. А воров я ненавижу! Говорят же — по вору тюрьма плачет! Пусть посидит.
— Может быть…
— Исключено. Воровать у себя не позволю.
Я опустил голову. Карл несколько секунд помолчал и продолжал с пафосом:
— Иногда мне кажется, Чек, ты — мой антипод. Только всячески маскируешься, прикидываешься простаком. Напрасно, Чек. Когда противоположности, да еще великие противоположности, взаимодействуют, получается небывалое открытие, ошеломляющий творческий результат…
— Вы обо мне? — расширил я глаза.
— Да, Чек. Тебя высоко оценили мои компьютеры. Они предсказали, что мы с тобой могли бы прекрасно взаимодействовать. У тебя есть великолепное качество — подметить, подправить, угадать. Ты, черт подери, великолепный помощник. И на этом поприще мог бы всемирно прославиться. Рядом с моим именем засверкало бы и твое. Вот почему я терплю твои, так сказать, шалости. Вот почему до сих пор нянчусь с тобой. Я все-таки надеюсь на твое благоразумие.
— Спасибо, господин Карл.
— А теперь, Чек, — вскинул голову Карл, — мы поработаем. Я не люблю зря терять время, да и тебе повторение не повредит. Подай-ка диктофон.
Я удивленно развел руками, и Карл бурно высказался:
— Не заметил моего подарка? На письменном столе!
— Спасибо, господин Карл, — несмело отозвался я и отправился в кабинет за диктофоном.
Я придвинул к креслу журнальный столик, установил диктофон. Замер, ожидая дальнейших распоряжений.
— Будем записывать твои впечатления. Не зря же ты копал руду. Я называю тему — ты диктуешь. Отпечатанные на бумаге слова я читаю и вношу исправления. Итак, о рудниках. — Карл коснулся регуляторов — диктофон замигал лампочками и слегка завибрировал.
— «Все женщины, — начал я размеренно, — любят украшения. Но не все они знают, что самые красивые, самые изысканные из них добываются во владениях господина Карла, глубоко под землей…» — Я подробно рассказал об алмазах — как извлекают их из руды, как эта руда отваливается в холодных темных шахтах, с каким трудом поднимается она на поверхность. Далее я пространно разъяснил, что такое кайло и что такое тачка. Этими орудиями труда, грустно сказал я, вооружены рудокопы. Карл недоуменно взглянул на меня, и я принялся описывать врубовую машину, красочно обрисовал ее внешний вид. Затем рассказал, как врубовая машина работает, как легка и удобна в управлении.
Карл отключил диктофон, просмотрел выданный текст, удовлетворенно заметил:
