Уильям Гибсон - «Если», 1996 № 02
— Мне и в голову не приходило, что вы способны меня подозревать, — сказал Мобли. — Я-то знаю, что невиновен, и полагал, что вы тоже знаете… Попробую, пожалуй, подкатить к этим крепалганским девицам; Рэдналу, очевидно, они сегодня не понадобятся.
— Они? — Пеггол поднял бровь.
Уши Рэднала покраснели так, что это было заметно даже несмотря на покрывавший их пушок. К счастью, он сумел ответить вопросом на вопрос:
— Что может быть важнее, чем расследование убийства Дохнора из Келлефа?
Пеггол обвел взглядом двери в спальные комнаты, словно прикидывая, кто из туристов симулирует сон.
— Почему бы нам не прогуляться по холодку? Подкомандир вез Стериэ пойдет с нами; он провел в лагере весь день и сможет рассказать, что видел, — вдруг я забуду что-нибудь упомянуть.
— Прогуляемся, — кивнул Рэднал, недоумевая, каким образом Пеггол вез Менк отыщет прохладу в Котлован-Парке. В пустынях, расположенных выше уровня моря, после захода солнца воздух быстро остывает, но в Низине все не так.
И все же в ночной тиши действительно казалось прохладнее. Рэднал, Пеггол и Лием молча отошли на несколько сотен кьюбитов от лагеря, и только тогда милиционер сказал:
— Коллеги свободного вез Менка среди вещей моргафца обнаружили микрочитатель.
— Во имя богов! — воскликнул Рэднал. — Где? Как он был спрятан?
— Под видом рисовального угля. — Лием покачал головой. — Я думал, что знаю все уловки, но это что-то новенькое. Теперь мы утрем нос их представителю, если он поднимет шум по поводу гибели моргафского гражданина. Но даже этот факт — пустяк по сравнению с тем, что мы нашли в читателе.
Рэднал обомлел.
— Избежать войны с Моргафом — пустяк?!
— Да, свободный вез Кробир, — ответил Пеггол.
— Помните сегодняшнее землетрясение…
— Да, а вчера было еще одно, послабее, — перебил его Рэднал. — Здесь, внизу, трясет постоянно. Никто, кроме туристов вроде Мобли, сына Сопсирка, не обращает на это внимания. Укрепи свой дом — и продолжай заниматься делами.
— Разумно, — кивнул Пеггол. — Как правило, разумно. Только не здесь и не сейчас.
— Почему?
— Если то, что мы нашли в микрочитателе, правда — а когда имеешь дело с Моргафом, во всем приходится сомневаться, — то кое-кто пытается устроить землетрясение.
Рэднал нахмурился так, что его тяжелые брови сомкнулись над переносицей.
— Не понимаю, о чем вы говорите.
Лием вез Стериэ обратился к шефу Глаз-и-Ушей:
— Вы позволите, свободный?.. — и, когда тот кивнул, продолжал: — Видишь ли, Рэднал вез, долгие годы кто-то тайком провозил в Котлован-Парк составные части звездной бомбы.
Гид изумленно уставился на своего товарища.
— Но это безумие! Уж если бы в Тартеш контрабандой протащили звездную бомбу, ее заложили бы возле дворца Наследственного Тирана, а не здесь! Чего же добиваются наши враги — взорвать последнее большое стадо безгорбых верблюдов?
— У них на уме кое-что посерьезнее, — ответил Лием. — Понимаешь, бомба заложена в одной из сейсмически слабых точек возле Барьерных гор.
Голова милиционера повернулась на запад, в сторону черных зубцов гор, которые отгораживали Западный океан!
Ночной воздух был сух и раскален, но на спине и под мышками Рэднала выступил холодный пот.
— Взорвать гряду!.. Я не геолог — это возможно?
— Я тоже не геолог и уж точно не бог, поэтому не знаю, — ответил Лием. — Скажу тебе одно: моргафцы считают, что возможно.
Пеггол вез Менк кашлянул.
— Наследственный Тиран не поощряет подобные исследования — на случай, если положительный ответ попадет в чужие руки. Поэтому наши знания в этой области ограниченны. Тем не менее такой вывод, очевидно, не исключен.
— Коллеги свободного связались по радиофону с известным благонадежным геологом, — продолжал Лием. — Ему передали содержимое микрочитателя — в качестве теоретического упражнения. Когда бедняга проверил данные, то от страха чуть не обмочил мантию.
— Могу себе представить. — Рэднал тоже повернулся в сторону Барьерных гор. Как там выразился Мобли — «…низвергающиеся с высоты холки Йога-Льва»? Если горы рухнут, волна может дойти и до Крепалги, неся за собой смерть и разрушения. Последствия этого просто невообразимы… Его голос дрогнул, когда он набрался сил спросить: — Что будем делать?
— Хороший вопрос, — невозмутимо отозвался Пеггол. — Мы не знаем, действительно ли готовится взрыв, кто заложил бомбу, куда и на какое время. А в остальном все совершенно ясно.
— Жаль, что не все туристы тартешцы, — жестко проговорил Лием. — Мы бы допрашивали их до тех пор, пока не добились бы правды.
Тартешское правосудие отличалось скорее прагматизмом, нежели милосердием, и его методы, примененные к иностранцам, могли бы сильно осложнить дипломатические отношения.
— Мы и собственных-то граждан не можем как следует допросить, — сказал Рэднал. — Не забудь, одна из туристок Тогло вез Памдал.
— A-а, черт! — скривился Лием. — Но она как раз вне подозрений. Зачем пытаться уничтожить страну, где правит твой родственник? Глупо!
— Я ее не подозреваю, — ответил гид. — Я хочу лишь подчеркнуть, что в данном случае мы можем надеяться только на собственные головы; грубая сила нам не поможет.
— Я подозреваю всех, — произнес Пеггол вез Менк столь обыденно, как говорят обычно: «Сегодня вечером довольно жарко». — Между прочим, не верю я и данным обыска вещей Дохнора. Не исключено, что нам намеренно подбросили кое-какие «улики», чтобы мы бросились допрашивать иностранных туристов и испортили дипломатические отношения с определенными государствами. Коварство моргафцев не знает границ.
— Конечно, свободный, но вправе ли мы рассчитывать на то, что это всего лишь коварство, а не реальная угроза? — спросил Лием.
— Если вы имеете в виду, имеем ли мы право игнорировать опасность, — разумеется, нет, — ответил Пеггол. — Хотя, повторяю, не исключено, что это двойная игра.
— Неужели моргафцы убьют своего собственного агента, лишь бы ввести нас в заблуждение? — заметил Рэднал. — Будь Дохнор жив, мы бы и понятия не имели о готовящейся диверсии.
— Они способны на все, — отрезал Пеггол.
Рэднал подумал, что Глаз-и-Ухо заподозрит кражу солнца, если утро выдастся пасмурным. Собственно, Глаза-и-Уши для того и существовали, однако Пеггол не становился от этого более приятным компаньоном.
— Так как мы не можем начать тщательный допрос, что же нам делать утром? — поинтересовался гид.
— Продолжать тур. Если преступник сделает малейший промах, тогда уже у нас будут все основания применить более решительные меры.
