Геннадий Тищенко - Взгляд извне
Но главное — их было слишком много.
Мне пришлось включить ускоренный режим, мобилизовав все резервы организма. Несколько раз, таким образом, я увернулся от летящих в меня камней и копий. Хотя несколько не очень крупных камней меня все же достали. Один камень даже разбил мне лоб.
Вскоре кровь залила мне глаза, и поэтому я пропустил еще пару камней, больно ударивших меня в затылок и в колено.
Однако не менее десятка могучих ударов дубинками я все-таки нейтрализовал, прежде чем один из локов метким ударом копья ранил меня в плечо.
Наконечник копья, видимо, был смазан какой-то отравляющей дрянью, доставляющей адскую боль. Словно мне под кожу всадили тысячи зазубренных игл и шариков, усеянных крохотными шипами.
Неимоверным усилием воли я подавил болевые ощущения и принялся за нападавших локов по настоящему. Я, конечно, не бил на поражение, но попавшие под мои удары и точные касания дикари отключались мгновенно. И, что немаловажно, — надолго…
Через несколько минут побоища Юна была ранена копьем в бедро, а камень, выпущенный из пращи, попал Леруа в левую руку.
— Андрей, помоги Бергу! — крикнул Леруа и, превозмогая боль, метким выстрелом усыпил еще одного лока.
Я шагнул к Бергу, который как раз в это мгновение включил, наконец, защитное поле.
Над нашим маленьким отрядом появился едва заметный колпак, искрящийся тысячами микромолний и крохотных шаровых разрядов. Радиус защитного поля не превышал двадцати метров, но появилось оно очень своевременно.
Ближайший к нам ящер, с погонщиком на шее, как раз занес свою лапу над Санти, когда защитное поле отбросило исполина на добрые полсотни метров.
Внутри энергетического колпака оказалось не менее десятка яростно сражавшихся дикарей. Появление защитного поля, оградившего нас от основной массы нападавших, невольно притупило бдительность. Во всяком случае, когда все оказавшиеся под куполом дикари были усыплены анестезирующими пулями, выяснилось, что Берг довольно серьезно ранен копьем в ногу, а Санти получил внушительную травму руки, от удара дубины.
Впрочем, Уле понадобилось не более получаса, чтобы остановить кровотечение на ноге Берга, вылечить бедро Юны, мои лоб и плечо, а также оказать необходимую помощь Санти и Леруа.
… Через полчаса после начала битвы стало ясно, что, несмотря на численное превосходство и наличие дрессированных ящеров, атака локов захлебывается. Дикари значительно уступали осмилокам в воинском умении, в вооружении, а главное, — в тактике ведения боя…
Но более всего сказывалось отсутствие у них луков со стрелами.
И все-таки меня поразило, что все гигантские ящеры локов были сражены осмилоками.
— Наконечники стрел и копий осмилоков также смазаны ядом, — пояснил Берг, заметив мое недоумение. — Мне, признаться, даже жаль несчастных дикарей, затеявших эту авантюру…
Не прошло и часа с момента начала атаки локов, когда немногочисленные, оставшиеся в живых, дикари вынуждены были отступить под покров джунглей…
Глава восемнадцатая.
Дмитрий Еремкин
Примерно через пару месяцев после моего первого появления при дворе Синуальпы я уже имел сан барона и руководил созданной мною гвардией императрицы.
Почти все ночи я коротал с Амиалькой, а днем колесил по северным регионам Закаура, в поисках агасфиков.
Среди местного населения эти загадочные существа пользовались дурной славой, наподобие йети, то бишь снежного человека, в Тибете, алмасты на Кавказе, или Большеногого в Северной Америке. Аруанцы считали агасфиков порождением преисподней, но, вместе с тем, в какой-то степени уважали и даже обожествляли их за выносливость, ловкость и долголетие.
Ко времени моего прибытия на Аруану земным наблюдателям было известно лишь то, что агасфики живут многие сотни лет. Об этом рассказывали легенды и мифы не только Закаура, но и Континента, на котором они тоже когда-то водились.
В общей сложности моя охота на агасфиков заняла несколько месяцев, но подробнее о ней я расскажу позднее. Сейчас я хочу поведать лишь о том, как мне удалось выяснить подлинные имена ближайших соратников Леруа. Ну, и попутно, расскажу о некоторых пикантных моментах моей Аруанской Эпопеи.
Как я уже сообщал, больше всех из царедворцев Синуальпы меня невзлюбил граф Уку. Возможно, он чувствовал, что я далеко не тот, за кого себя выдаю. После нескольких попыток очернить меня в глазах Синуальпы, граф Уку «накапал» на меня в земное консульство. Что уж он там про меня набрехал я так и не выяснил, однако мои сопланетники моей персоной заинтересовались…
К счастью, хвала Великой Ноосфере, я тоже не лыком шит и обладаю не только интуицией, но и новейшими плодами нанотехнологий. В апартаментах графа Уку постоянно летали, скакали и ползали кибернетические мошки, кузнечики, жучки и червячки, поставляющие мне подробнейшую информацию о моем недруге.
И все-таки я недооценил опытного интригана и едва не попал в его сети…
Арестовывать меня граф явился после второго обеда. Кстати именно из-за аруанского обычая дважды обедать я несколько растолстел и даже несколько потерял боевую форму. Но этому есть оправдание: как-никак аруанские сутки на шесть часов длиннее земных, поэтому одним обедом здесь обойтись совершенно невозможно.
Итак, я предавался послеобеденной неге, переваривая фаршированного турниконом краба, когда дверь в мою опочивальню распахнулась, и в проеме объявился мой мерзкий недруг.
Увидев графа Уку, я вскочил со своего роскошного ложа, о котором среди дам Закаура уже ходили легенды, и включил невидимость.
Однако граф был не один. Вслед за ним в мою обитель ворвался целый взвод земных спецназовцев.
Мои сопланетники, что и говорить, выглядели браво. Возможно, это были слегка видоизмененные клоны какого либо Ивана Поддубного, или Арнольда Шварцнеггера. Впрочем, все эти горы мышц я давно уже воспринимал совершенно спокойно. То есть адекватно их реальным возможностям.
Первый же молодчик метнул в мою сторону световую гранату, но на глазах моих мгновенно сработали контактные линзы, работающие по принципу светозащитных стекол-хамелеонов. На мое счастье, я снимаю их лишь на время сна, да и то, когда нахожусь в своей подземной берлоге.
Судя по всему, подобные линзы защищали и глаза спецназовцев. Больше того, их линзы явно позволяли видеть в тепловом диапазоне. Поэтому я был невидим лишь для графа Уку. В этом я убедился, когда земляне навели на меня свои пукалки. Именно на меня, любимого, а не просто в мою сторону.
