Елена Ворон - Ангелы-хранители работают без выходных
Экран вспыхнул и заговорил. Виктор замер, а слегка сбитый с толку киано переводил удивленный взгляд с него на этих новых людей.
— Нет никаких доказательств того, что он погиб. Он покинул свой корабль и остался на борту «Десперадо», и пока не найдено тело, мы можем считать его живым, — говорил Кэт Морейра, стоя в зале космопорта. Сбоку, обвив его тонкой рукой за пояс, прижималась Анжелика. Оба выглядели устало и удрученно. — Мы будем считать Виктора живым, — повторил Кэт, и брови его на мгновение страдальчески изогнулись.
На экране возник новый комментатор.
— Это короткое интервью дал вчера по прибытии на Франческу Кэттан Морейра. — «Вчера»? Неужто я здесь так давно? — Мы пытались снова связаться с господином Морейрой, чтобы рассказать вам побольше о нашем славном соотечественнике, молодом и отважном Викторе Делано. Однако найти супругов Морейра не удалось, со вчерашнего дня их никто не видел. Полиция не выдвигает официальных предположений, но один из сотрудников, пожелавший остаться неназванным, сообщил, что, по его мнению, Кэттан и Анжелика Морейра похищены. Объяснение, которое он предложил, звучит достаточно невероятно, но — кто знает? — быть может, он недалек от истины. По его словам, именно Виктор Делано в силу каких-то неизвестных причин был залогом благополучия семьи Морейра, и их таинственное исчезновение напрямую связано с его вероятной гибелью. Впрочем, повторю, это лишь предположение человека, выступающего как частное лицо.
— Сумасшедший дом, — потрясенно пробормотал Виктор. — Что за чушь они мелют?!
Тей нахмурился. Он, разумеется, ничего не понял из того, что было сказано с экрана, и в разбегающихся мыслях своего странного человека тоже никак не мог поймать нить случившегося. Ясны были две вещи: мужчина и женщина, которых показали сначала, дороги Виктору, и с ними произошло что-то нехорошее. А кроме того… Анжелика… Да, так ее зовут — человек испугался за нее, как Тей мог бы испугаться за Джеллану. Но это не все. Эрик тоже ее знает. Да, это так: Эрик вспоминал ее, когда Тей был рядом. Трое — трое мужчин для нее одной! Какой стыд. И какая несправедливость — для юной, кроткой, ласковой Джелланы Тею не найти мужа, потому что ее изуродовали безволосые твари, а у этой красотки есть и муж, и еще целых двое, которые ее тоже любят. О звезда Тей!.. Он ударил ладонью по пульту настройки, коротко тренькнул звоночек, и экран погас.
— Зачем ты?.. — расстроился Виктор.
Впрочем, ему было не до последних известий. Значит, братец Кэт говорил правду, значит, моя смерть и впрямь может потянуть за собой еще две? Лика, Пушистик, тебя-то за что? Даже если Кэт в чем-то виноват, но ты?.. Дьявольщина; как это может быть завязано на меня?! Он потряс головой. Ни черта не понять. Вот спросить бы у Кэта — только где его теперь возьмешь? И вообще, время идет, пора кончать с «Десперадо», пока нет новых жертв.
— Тей, — обернулся он к молчаливому киано, — глупо получится, если я здесь, а разбойник угробит еще кого-нибудь. Ты уж будь другом, верни мне мое, а сам уходи. Если хочешь, — добавил он, потому что не знал, захочет ли охотник покинуть борт корабля. Говорят, прибившиеся к людям киано отличаются слепой и неразумной преданностью, так пес его знает, что взбредет в голову этому странному субъекту.
Человек торопится к своей смерти. Что ж, не Охотнику стоять у него на пути. Тей попробует, и если сможет отсюда уйти, он уйдет. Он двинулся было к двери и вдруг замер, пригнулся, как перед прыжком. Смерть, которой человек ищет — она сама идет сюда. К нему и к Тею…
«Тей, глупо получится, если я здесь, а разбойник угробит еще кого-нибудь, — звучало в капитанской каюте — Ты уж будь другом, верни мне мое, а сам уходи. Если хочешь…» Слова были те же, но голос монотонный, мертвый, порожденный лингводешифратором.
Довольно, неожиданно решил он: светловолосый пришелец слишком много себе позволяет. Хватит чужакам хозяйничать на борту корабля, пора здесь навести порядок. Он поднялся из кресла, взял со стола приготовленный переносной лучевик. Хорошая вещь, не напрасно потрачены на нее силы и время.
Выпрямившись и царственно развернув плечи, он неторопливо шел по знакомым, бессчетное число раз хоженым коридорам, спускался по переходам с палубы на палубу. Хороший корабль, надежный корабль, не напрасно потрачены силы и время, чтобы им завладеть. Не напрасно Мицонайо Тхел рисковал потерять самое дорогое, единственное свое достояние — жизнь — чтобы вырваться из того жестокого, безжалостного мира, который отказал ему в его законном праве. Вырваться, покинуть пределы этого мира и.обрести свободу действий, свободу выбора — это ли не прекрасно? Здесь, на чужих неосвоенных пространствах, Мицонайо Тхел доказал свое право на бессмертие — и уж теперь непременно добьется. Никто не в силах ему помешать. Что с того, что бессмертие он получит иным путем, нежели те не самые достойные избранные, которым уже оказана эта слишком высокая честь? Бессмертие — не все ли равно, какой оно природы, лишь бы длилась жизнь. А источник и цена воистину не имеют значения.
Командир корабля Мицонайо Тхел величаво шествовал по коридору, бережно и крепко сжимая лучевик, свое детище, великолепное, совершенное устройство, лучшее из всего, что он создал за свою долгую жизнь. Этот лучевик приблизит его к бессмертию.
Вот и последний коридор. Он перекрыт с обеих сторон, и пришельцам отсюда некуда деться. Пусть светловолосый берется за свое оружие — оно бессильно против лучевика. Защитный костюм ему не поможет — рано или поздно запас питания иссякнет, и тогда светловолосому конец. Жаль, очень жаль, что он не успел полностью восстановить силы, в его смерти было бы больше пользы, больше своей жизни он отдал бы Мицонайо Тхелу. Но тут уж ничего не поделаешь, остается довольствоваться тем, что есть.
Мицонайо Тхел, ученый и конструктор, жаждал бессмертия. Он стремился к нему всю жизнь, всю жизнь честно работал, он заслужил его. Несправедливо отказывать ему в этом праве потому лишь, что кто-то стал говорить, будто бессмертие не нужно, а надо с толком прожить данную тебе природой жизнь. Разве не у порога смерти мы начинаем понимать, как надо жить? Но слишком поздно, изменить уже ничего нельзя, и наш единственный шанс все исправить — обрести заветное бессмертие. Так дайте его Мицонайо Тхелу, он заслужил, он имеет право! Ах, не даете?! Так он сам возьмет! У чужаков, каплю за каплей, жизнь за жизнью, потому что он — хозяин в этом мире.
Страшная боль вошла ему в спину и коснулась сердца. И еще более страшной болью пронзила мгновенная мысль: конец. Все, все напрасно: и затраченные силы, и потраченное время, и выброшенные средства — все. Сейчас уйдет самое ценное, самое дорогое, взлелеянное и бережно хранимое. Не уходи, не пущу, не отдам… Жить, я хочу жить! Падая лицом вниз, слабеющими пальцами Мицонайо Тхел схватился за последнюю угасающую свою надежду — выключатель на корпусе лучевика.
